Приступ ярости миновал так же внезапно, как и возник. Вместо него пришло опустошение. Северин отвернулся и зашагал прочь.
Он сам не знал, как добрался до лагеря.
– Эй, парень, тебе не лучше? – как всегда громогласно окликнул его археолог и, разглядев бескровное лицо Северина, сокрушенно покачал головой. – Да, сам вижу, что не лучше. Да на тебе лица нет! Вот уже угораздило удариться!
– Вот же угораздило… – едва слышно повторил Северин.
И Глеб, и девушки, и даже увалень-Никита смотрели на него удивленно и вопрошающе.
«Надо им все рассказать», – подумал Северин отстраненно. Мысли в его голове казались огромными валунами – неповоротливыми и тяжелыми.
– Нас предали, – сказал он, опускаясь на землю возле костра. – Скоро сюда прибудут те парни, что напали на школу.
– Что? – Глеб вскочил, уставился на друга так, словно тот сболтнул невероятную чушь. – Кто нас предал?
Северин промолчал, глядя на рыжее пламя, белкой скачущее по ветке.
– Этого не может быть!
– Почему же, может. Ты сам ей изначально не верил, вспомни. А еще… еще там, в Нави, мне говорили, что среди нас есть предатель…
Он поднял тяжелый взгляд.
Семен Николаевич качал головой, вцепившись в свою бороду, Александра казалась взволнованной, Динка – очень испуганной, стоявший над ним Глеб смотрел сурово и собранно.
И в этот момент снова загромыхало, а на краю поляны, словно тени, возникли черные фигуры с короткими ружьями в руках.
– Вы окружены. Сопротивление бесполезно, – послышался глухой голос.
– Явились! Быстро же! – сквозь зубы злобно прошептала Динка.
– С кем имеем честь? – Глеб, похоже, единственный из компании не потерявший присутствия духа, обвел нападающих медленным взглядом.
– Не твое дело. Меньше будешь знать – дольше проживешь, – ответил один, по всей видимости, лидер.
– А кто из вас Ян? Ты-то можешь снять маску, тебя мы уже видели, – Глеб, казалось, не замечал неприкрытой угрозы.
– Почему Ян? Какой Ян?! – не выдержал его собеседник. – Ты, парень, зубы не заговаривай. Все живо поднялись и марш к яме.
– Что эти придурки себе позволяют! – вскинулась Динка. – Да мы…
– Помолчи, – спокойно прервала ее Александра. – Думаю, мы сейчас не в выигрышном положении.
– Ты права, – неожиданно поддержал ее Глеб. – И утешит меня только одно. То, что, кажется, дорогому нашему Семену Николаевичу наконец придется наравне со всеми взяться за лопату и вспомнить далекую студенческую молодость.
– Смейся-смейся, остряк, – пробурчал археолог, поднимаясь с места. – А вы, значит, ребята, явились чужими руками жар загребать, – покосился он в сторону черномасочников. – И дочку моего друга с толку сбили.
– Блажен кто верует! – хмыкнул главарь. – Арина изначально была с нами, и только ради этого она оказалась в этой экспедиции.
Глеб быстро взглянул в сторону Северина. Тот равнодушно кивнул. Казалось, ему сделали обезболивающий укол. Он ничего не чувствовал. Механически он подхватил лопату и вслед за друзьями пошлепал по мокрой траве к прикрытой ветками и брезентом яме – месту, где находился алтарь могущественного бога Перуна.
Где-то в отдалении опять грохнуло, но здесь было тихо, и даже воздух казался застывшим.
Парни в черном стали по краям ямы, наблюдая за ходом работы.
– Справишься с каменным топором? – одними губами произнес Глеб.
Северин скорее даже не услышал, а почувствовал, что друг сказал – так же как чувствовал теперь речь и настроение деревьев.
Выходит, у Глеба есть план: извлечь из-под плиты секиру и попробовать обратить ситуацию в свою пользу. А что, вполне хороший план. Северин почувствовал, что в нынешнем состоянии легко и не задумываясь убьет тех, кто подвернется ему под руку. Конечно, это опасно, но страх исчез из сердца в тот момент, когда Северин узнал о предательстве Арины. Вернее, даже не исчез, а сменился равнодушием, жизнь – и в первую очередь собственная жизнь – вдруг обесценилась в его глазах, стала мелкой разменной монеткой. Такую и потерять не жалко.
– Справлюсь, – глухо отозвался он.
Они принялись подкапывать плиту.
– Ну все, думаю, довольно. Теперь переверните ее, – отдал распоряжение наблюдающий за их работой главарь.
– Еще немного, – сказал Глеб, – придется еще немного подкопать.
На землю упали редкие тяжелые капли дождя.
– Нужно стащить одного или двух из них в яму, в рукопашной у нас есть шанс, – тихо продолжил Глеб. – А стрелять они не будут, побоятся попасть по своим.
Дождь быстро набирал силу, дно раскопа мгновенно наполнилось липкой грязью.
– Переворачивайте уже, – закричал главарь.
Поскальзываясь и спотыкаясь, ребята просунули штыки лопат под край плиты. Семен Николаевич только вздохнул, глядя на такой варварский метод ведения раскопок.
– И раз! – Плита пошатнулась.
– И два!
Северину казалось, что он наблюдает за этим со стороны: застывшие на краю ямы черные фигуры, река, вспучившаяся от дождя, мокрая, черная стена леса. Он не чувствовал ни сырости, ни страха, ни боли, примеряясь к тому, на кого первым броситься.
«Надо дождаться раската грома», – подумал он.
Вдруг Арина соскользнула с края раскопа и молча взялась за край плиты.
– Ты чего? Твое место не там, а наверху, среди победителей, – сказал один из «черных». Но девушка только отмахнулась.
– И три! – где-то поблизости загромыхало.
Северин увидел, как вздулись жилы на лбу у Никиты и плита пошла вверх. В свете прожектора, поставленного на край ямы «черными», парень увидел спекшуюся, обугленную землю, и никаких следов, ничего похожего на секиру или хотя бы на палку.
Небо раскололось от близости грозового разряда. Ждать было нельзя. Подхватив лопату, Северин стремительно развернулся. «И раз» – он буквально скользнул к краю ямы. «И два» – лопата, пройдя по широкой дуге, ударила одного из «черных» под колено, тот пошатнулся, потерял равновесие. «И три» – грохнул выстрел, что-то мягкое ударило Северина в спину, но было уже поздно. Он дернул древко на себя, и черная фигура, нелепо взмахнув руками, обрушилась в яму. «И четыре. От меня лично». Северин коротко, без замаха, ткнул падающего в висок, подхватил обмякшее тело, прикрываясь им как щитом.
На другой стороне ямы тщетно пытался вырваться из плена цепких рук второй нападавший.
– Назад! Быстро! – крикнул главарь. Две тени метнулись прочь от края раскопа.
И тут взгляд Северина упал на место, где стоял алтарь. На черной, казалось, впитывающей воду земле неподвижно лежала Арина, и на груди ее расцветала алая роза. Он застыл, не шевелясь, не видя ничего вокруг. Казалось, весь мир сузился до черного пятна, на котором лежала белая, изломанная фигура девушки. Взгляд против воли цеплялся за какие-то детали, не видя, отказываясь видеть то, что произошло.
Волосы, намокшие и потемневшие от дождя, испачканная грязью юбка, свежая ссадина на запястье, видимо приложилась об алтарную плиту.
– Северин! Северин! – парень моргнул. Глеб стоял перед ним, тряся его за плечи что есть силы. – Да очнись же!
Над Ариной хлопотала Александра. Никита с трофейным ружьем стоял у края раскопа, вглядываясь в окружающую темноту. Динка с белым как мел лицом забилась в угол ямы, не обращая внимая, что сидит по пояс в грязи.
– Один из них успел выстрелить. – Глеб опустил голову. – И она закрыла тебя. Собой.
– Северин, она зовет тебя, – голос Александры казался сухим и ломким.
Парень наклонился над Ариной, остановившимся взглядом уставившись на ее разметавшиеся волосы, осунувшееся, побледневшее лицо, широко распахнутые глаза. Ее голос был таким тихим, что Северину пришлось склониться к самым губам девушки.
– П-прости меня, пожалуйста.
– Молчи, тебе нельзя говорить. – Он прикрыл ее губы рукой и почувствовал на пальцах горячий обжигающий поцелуй.
– Я люблю…
– Саша. Где у нас аптечка? Ей нужен адреналин.
– Глеб, прикроешь меня, эти могли недалеко уйти.
– Ну что же вы стоите?! – крикнул он, видя, что друзья не трогаются с места.
– Северин, – Александра, мягко, осторожно, как будто он был стеклянный, взяла его за руку. – Ей уже ничем не поможешь, поздно.
Мир дрогнул, Северину показалось, что стены раскопа обрушиваются на него, грозя похоронить его под тоннами земли. Разум отказывался воспринимать происходящее.
«По крайней мере, в этой могиле я буду не один», – мелькнула случайная мысль. Жалобно, словно голодный котенок, всхлипнула Динка, и этот звук, как ни странно, вернул Северина к реальности. – Но им-то здесь, делать нечего. Надо сначала вывести их отсюда. Я отвечаю…»
Он поднял голову. Глебу пришлось приложить усилия, чтобы не шарахнуться от друга. На него снова глядел тот спокойный и безжалостный Северин, который играл с людьми, как кошка с мышью. Который едва не убил его.
