– Талант не пропьешь. И ничего смешного. Кто талантливый, тот легко понял, о чем я говорю. – Степа скромно улыбнулся. – Слушайте еще один стих:
Если кто чего не хочет,
То не надо заставлять.
Если кто чего-то хочет,
То не надо запрещать.
– Классно? – Степа гордо оглядел всех.
Это стихотворение еще больше рассмешило ребят. Агата сразу вспомнила разные мамины запреты: «Не крась ресницы – рано», «гаси свет – поздно». Маме почему-то кажется, что она, мама, всегда права. И приходится бедной девочке Агате смывать тушь с ресниц перед маминым приходом с работы. И читать под одеялом с фонариком, а от этого портится зрение и, главное, уменьшается блеск глаз.
– Профессор! – Степа не стал добавлять «Кислых щей», а обратился к Юлию Цезаревичу вежливо, даже почтительно: – Мне очень нужно узнать одну вещь. Можно спросить?
– Конечно, Степа, спрашивай. – Профессор был сегодня в хорошем настроении. Это чувствовали все, и Степа тоже.
– Скажите мне, Профессор, ответит ли красавица колли на мою нежную любовь? Или так и будет проходить мимо меня, как будто я – пустое место. А заглядываться она будет на этого болвана боксера Кинга? Меня это очень интересует. По ночам не сплю. Почти. И еще вопрос: что у Лидки Князевой в правом кармане куртки?
– Секрет, – смутилась Лидка и сунула руку в карман.
– Зефир в шоколаде, – ответил Юлий Цезаревич, – совсем легкий вопрос. Лида не загадка. А колли-красавица – персонаж посложнее.
Каждый понял намек, кроме Лидки. Туповата Князева – на это и был намек Профессора.
– Лидка у нас девушка прозрачная, – сказал Барбосов, – как честный бизнес.
– Хватит тормозить, Профессор! – Степа недоволен, что в центре внимания Лидка, а не он. – Скажи про колли!
– Как ее зовут? – Профессор перешел к главному.
– Лейла! – закричали все вокруг.
– Степа по ней вздыхает!
– А она ему морочит голову!
– И боксеру Кингу морочит!
Профессор задумчиво повторил красивое имя «Лейла». Он полистал книгу, пробормотал:
– Собаке предсказываю в первый раз. Хоть бы не ошибиться. – Помолчал, а потом сказал: – Степа! Она всегда будет тебя обожать и вертеть хвостом перед тобой. Лейла искренне тебя любит.
Степа выпрыгнул на середину дорожки и в полном восторге стал носиться по кругу и взвизгивать по-щенячьи. Он завертелся волчком и попытался в знак полного счастья поймать свой собственный хвост.
Агата удивлялась про себя: «А когда Степа поймает хвост, что он будет с ним делать?» Она не понимала всех тонкостей собачьей души: хвост ловят вовсе не для того, чтобы поймать, его ловят, чтобы ловить. Процесс утешает и вселяет новые мысли.
Пес немного успокоился и опять забрался на свое любимое место, под скамейку.
А Профессор продолжил свое предсказание:
– Но боксера Кинга Лейла не бросит. И перед ним она будет вертеть хвостом и кокетничать. Непременно.
– Почему? – возмутился Степа. Он чуть не плакал. – Ну почему! Почему!
Юлий Цезаревич молчал. Все так болели за Степу, что начали ругаться:
– А говорят, собаки верные! Какая же у нее верность?
– Легкого поведения твоя Лейла!
– Боксера не замочишь – зубы во! Вцепится – не оттащишь.
И тут Оля выдала очередное ехидное замечание:
– Собаки в этом похожи на людей – любовь отдельно, а измена отдельно.
Никто не взглянул на Леху, тем более – Агата. Но Леха вдруг обиженно закричал:
– Профессор отстойный Кислых щей! И ты, Олька, Кислых щей со своими ехидными шуточками!
Тут все перестали сдерживать смех. Быть деликатным, конечно, необходимо иногда, но надолго не всякого хватает. И хохот был дружным и громким:
– Леха! Сам себя подставил!
– Леха! Вон идет она!
– Нет, показалось! Сглючил!
– Сам от любой девчонки фанатеет, а сам возмущается!
– Леха, теперь все! Не простит тебя Агата!
– Тебя ждет печальное будущее!
– Одиночество!
Агата смеялась вместе со всеми. Было ли ей весело в эти минуты? Она-то знала, а другие – нет.
– Леха! Вон идет Юна! – крикнул Барбосов.
Леха вздрогнул и стал оглядываться – он очень хотел увидеть Юну.
– Шутка, Леха. Это я развел тебя!
Лехе хотелось двинуть Барбосову, такие шутки прощать нельзя. Но тут Агата сказала весело:
– А я на Леху не обижаюсь. Он не виноват.
Все молча смотрели на нее – какое великодушие! Раньше ревновала, ругала Леху, мстила ему жестоко, а соперницу могла и отлупить. Теперь Агата готова понять и оправдать изменщика? Как меняются люди! Особенно – девчонки. Агата выдержала долгую актерскую паузу и добавила:
– Леха не виноват. Он просто слабый. Характер дохлый, воли нет. Любая девочка его поманит, он и пойдет за ней. Жалко Леху.
Все захохотали с новой силой. Леха зарычал:
– Сама ты слабая! Сама кокетка! Сама изменщица!
Только Профессор был серьезен, он снова уткнулся в книгу. Леха очень хотел расспросить Профессора о сложностях его, Лехиной, жизни. Пусть Профессор вычитает в своей толстой книге, как можно Лехе выпутаться из дурацкого положения, в которое он попал? Обе девочки прекрасны. Агата хорошенькая: насмешливый рот, большие глаза то улыбаются, а то вдруг станут задумчивыми; стройная, быстрая. Мальчишки за ней так и ходят хвостом. Даже полуживой Харитон запал на Агату, хотя вообще-то Харя всегда сонный, скучный. Потому его пес Степа убегает и бродит один по Лунному бульвару или участвует в веселых тусовках шестого «Б». В последнее время этот Харя запал на Агату. Леха сначала не верил своим глазам – Харя краснел, бледнел, нес околесицу. При ней, при Агате. А без нее не краснел, не бледнел, околесицу, правда, нес все равно – ума у Хари не так уж много. Леха бдительно следил за Харей: чтобы не подходил он близко к Агате, не вешал ей лапшу на уши и вообще держал свои чувства при себе. Но теперь Леха не мог так пристально следить за Харей, Леха отвлекся. Появилась на бульваре новая девочка с невероятным именем Юна. И все пропало.
Все мальчишки как бы они ни притворялись, интересовались Юной – Леха все видел. Новое сильное чувство сделало его очень наблюдательным.
Агата или Юна? Леха совсем растерялся: кого выбрать? А почему обязательно выбирать? Они обе классные.
Только один человек, кажется, совсем не обращал внимания на Юну. Ему было не до того: он занимался наукой с мудреным названием имялогия. Да, Профессор Кислых щей мог бы дать Лехе свои умные научные советы. Но вокруг торчали люди из шестого класса, ехидные и вредные. При них не спросишь, как выбрать одну девочку из двух. Тем более была еще третья, которая окончательно усложняла Лехины проблемы. Сегодня ее не упоминали, но кое-кто в классе знал, что и на эту девочку Леха поглядывает.
Оля недоверчиво прищурилась на Агату:
– Совсем не ревнуешь? – Она не скрывала разочарования. Оля любит всякие сцены, скандалы. А если нет ревности, нет ссоры. «Никакого спектакля не бывает без драматургии», – так всегда говорит Вадимыч, школьный режиссер. Оля вздохнула: Вадимыч ищет драматургию для сцены, а я ищу ее в жизни.
– Ни капельки, – хихикнула Агата, – надоело ревновать.
– Знаешь, Агата, – медленно и задумчиво сказала Оля, – если бы Артем вдруг стал фанатеть от другой девчонки, я бы с ним не знаю что сделала.
– Убила бы, – самодовольно улыбался Артем.
Крыса выглядывала из сумки.
– Замочила бы! – завопили маленькие воспитанники Бомбины, Кирилл и Кристина.
– А влезать во взрослые разговоры неприлично, воспитанные дети этого не делают, – пресекла их вмешательство гувернантка Бомбина.
– Тоже мне взрослые! – фыркнула Кристина.
– А ты, Бомбина, уведи нас отсюда, если нам здесь не подходят разговоры.
Кирилл с Кристиной прекрасно знали: не уведет ни за что! Ей самой очень нравится все это обсуждать. Любому интересно поговорить про любовь, про измены, про ревность. Кто утверждает, что безразличен к таким разговорам, тот, скорее всего, притворяется.
– Предупреждаю вас в последний раз – ведите себя прилично! Голоса не подавайте! – Гувернантка погрозила воспитанникам пальцем. А ее верный друг, самый умный Гриша, погрозил им кулаком. Они не испугались, но замолчали.
– Профессор, – кокетливо улыбнулась Бомбина, – а какое у меня будущее?
Самый умный Гриша заметил ее кокетство и уже почти обиделся на свою ненаглядную Бомбину:
– Нечего к нему приставать, будущее твое и так ясно.
Все хихикнули, Лидка бестактно сказала:
– Самый умный тоже иногда глупый.
Профессор заглянул в книгу:
– Твое будущее, Бомбина, в непроглядном тумане. Может быть, потому, что у тебя такое необычное имя. Но я все же кое-что вижу. Сейчас ты гувернантка, а потом будешь… – он замолчал, но шестой класс нетерпелив:
– Училкой! Ежу понятно!
– Любит воспитывать!
– И Гришу без конца одергивает! – это опять Лидка Князева.
– Никто меня не одергивает, – Гриша гордо расправил плечи, – Бомбина старше, вот я ее и слушаюсь.
Это тоже было бестактностью: кто же напоминает девушке про возраст? Тем более – Бомбине: для нее разница в возрасте между ней и Гришей – больное место. Многие видели, как недавно она сидела на скамейке и рыдала. Гриша подбежал: «Что случилось, что случилось, Бомбина? Скажи, кто тебя обидел, и он будет иметь дело со мной». Она протянула ему книгу, на обложке было написано: «Трагедия стареющей красавицы. Женский роман».
