– Неплохо задумано! – оценил Веня устройство шарика. – Кого хочешь отпугнёт, не то что боязливую девчонку.
– Я не боязливая, а обычная, – обиделась Варя. – Эти тени такие противные!
– Похоже, к нашему визиту здесь подготовились, – хмыкнул Веня. – Но ничего, мы для этого сюда и пришли. На разведку.
– Если эта твоя разведка с такого началась, то что же будет дальше?
– Это мы и узнаем, – сказал Веня и огляделся, чтобы понять, куда двигаться.
Было тихо. Это хорошо. Значит, никого в Шаре нет. За исключением, конечно, всяких сюрпризов. И они не заставили себя ждать.
Как только ребята с Пятачком оставили шарик с летучими мышами и двинулись к лесенке, чтобы подняться на первый уровень, на их головы опустилась какая-то паутина. Веня сразу же присел, и паутина вся досталась Варьке.
Она отчаянно замахала руками, выпутываясь из противных нитей. Хорошо ещё, что она сдержала громкий крик – только писк и ойканье исходили от неё. Веня бросился Варе на помощь, приговаривая:
– Да не бойся ты! И шагай только за мной. Наверное, здесь полно каких-нибудь датчиков на движение, вот и включаются всякие ловушки. Надо шажочками передвигаться, а не семимильными шагами.
– Я не… мильными… – хныкала Варька, отплёвываясь. – Тьфу, как противно!
– А ты хотела, чтобы паутина была съедобная? – съехидничал Веня. – Вроде сладкой ваты? До этого, к сожалению, устроители сюрпризов не додумались.
Ребята напряглись, как две струны, в ожидании новых неприятностей. А вот Пятачок, похоже, не напрягся – наоборот, он расслабился и даже, наверное, жалел, что его пока не коснулся ни один из сюрпризов. А зря!
Как только, опередив ребят, он вспрыгнул на первую ступеньку, то… сразу же хрюкнул и кувыркнулся обратно на пол! Полное сальто!
Пятачок удивлённо посмотрел на Веню и опять прыгнул на лестницу, теперь через первую ступеньку сразу на вторую. И кувыркнулся опять, ещё более основательно. Может, он бы потёр ушибленный бок, но все его копытца были заняты. Пятачок стоял как вкопанный, не желая повторять предыдущие свои ошибки.
И Веня не хотел таких ошибок. Он осторожно потрогал пальцем ступеньки.
– Первые две намазаны какой-то скользкой гадостью, – сообщил он. – А вот третья сухая. Варь, помоги Пятачку сразу на неё наступить.
На первый уровень они забрались благополучно. Но это уже была всё-таки высота. Следовало быть особенно осторожными – отсюда падать не хотелось.
Веня опустился на четвереньки, Варя тоже. Неудобно, зато надёжно. Хорошо Пятачку – это была его обычная походка.
И тут в конце первого уровня в темноте открылась дверь, ярко осветив внутренность какой-то комнаты. Из неё вышел человек, потянулся и сказал кому-то:
– О-хо-хо!.. Надоела же эта работа! Сидим тут в духоте, как в Африке. Первым делом надо было кондиционеры подключать, а не всякие ловушки. Даже охраннику лучше, чем нам.
– А ты дверь не закрывай, – донеслось из комнаты. – Всё-таки посвежее будет. Что там ещё осталось?
– Стрелы Амура. На ком бы их проверить? А кстати, ты ничего не слышал?
– Когда?
– Да мне показалось, тут кто-то бродит.
– Бродит, как же! – ответил второй. – Мы тут, как волшебники, столько всяких прибамбасов понаставили, что скоро между ними война начнётся. Электронная. Хоть ужастик снимай! Да и кто сюда зайдёт? Этот, как его… Кол Колыч на месте же. Никого не пропустит.
– Хорошо ты его обозвал! – хмыкнул первый.
– А как его ещё обозвать? Представился, видите ли: Николай Николаевич! А сам и на Коляна не тянет. Вот я и сделал среднее арифметическое.
– А ну-ка, зови его! – вдруг воскликнул первый. – Стрелы Амура испытаем.
Веня, Варя и Пятачок слушали этот разговор, затаившись в полумраке какой-то ниши. Похоже, сейчас им выпадет роль зрителей.
По всему огромному внутреннему пространству Шара разнеслось объявление:
– Внимание, охрана! Срочно выйдите в центр площадки нулевого уровня.
Кол Колыч, то есть Николай Николаевич, не заставил себя ждать. Он вышел, с довольной улыбкой разглядывая своего двойника на «Живом портрете».
Этот портрет выглядел ещё более улыбчивым, чем оригинал. На свету переливались металлические штырьки, вот и казалось, что портрет улыбается так же, как сам Николай Николаевич. С трудом оторвавшись от портрета, охранник огляделся – мол, зачем его позвали? И тут у него на груди вдруг вспыхнуло красное сердце.
Охранник испуганно расставил руки. Портрет упал на пол. Кол Колыч с ужасом смотрел на свою камуфляжную куртку, на которой билось, стучало красивое, большое сердце.
Варя ойкнула:
– Что это с ним? Может, его спасать надо?
– Сейчас они его спасут, не волнуйся, – сказал Веня. – Это они на него направили какой-нибудь луч, который нарисовал на нём сердце. А теперь…
Договорить Веня не успел. Все произошло быстро.
На противоположной стене Шара засветился огромный экран. А на экране появился маленький голый мальчик. Он натягивал лук и одновременно поворачивался, как будто искал цель. Потом он остановился и прицелился прямо в охранника.
– Бзынь! – зазвенела тетива.
И уже не с экрана, а откуда-то из темноты появилась огромная длинная стрела. На конце её светился огонёк.
– Ничего себе! – шёпотом воскликнул Веня. – Она что, самонаводящаяся?
Стрела тотчас подтвердила эту догадку. С тупым шмякающим звуком она ударила охранника прямо в алое сердце. Взмахнув руками, охранник шлёпнулся на пол. И сразу же обычный прожектор осветил его лицо. До чего же оно было растерянное! Ребята услышали, как в комнате хохочут «волшебники».
Сердце перестало биться и погасло. Николай Николаевич поднял с пола стрелу, оглядел её со всех сторон и со злостью швырнул в темноту. Потом взял «Живой портрет», нахлобучил его себе на лицо и посмотрел, что получилось. Получился… злой охранник. Но это как раз его и рассмешило. Видно, он всё-таки был добродушным человеком. Заулыбавшись, как древний индеец, которому дали зеркальце, охранник поспешил вернуться на свой пост.
– Что, Вень, смешной аттракцион? – тихо и грустно спросила Варя.
– Да ну его! – махнул рукой Веня. – Что я, смеяться сюда пришёл? Нам ещё много всего надо осмотреть.
– А зачем? – спросила Варя.
– Как зачем? – удивился Веня. – Для выводов.
– Информации, которую мы получили, вполне достаточно, – сказала Варя. – Или ты ничего не понял?
Честно говоря, Веня как раз ничего и не понял. Но признаваться в этом ему не хотелось. На всякий случай он состроил неопределённую гримасу, то ли удивлённую, то ли многозначительную, и посмотрел на Пятачка. Ему показалось, что выражение «лица» у поросёнка такое, как будто он был Вениным «Живым портретом».
Ребята сидели в сквере у Шара, а Пятачок бегал рядом.
– Не нагулялся в Шаре, – сказал Веня, чтобы не молчать.
Вообще-то сказать ему пока было нечего.
– И я не нагулялась, – невесело усмехнулась Варя.
– Ну так вернёмся! – спохватился Веня.
– Нет уж. Я не в том смысле. Там я никогда гулять не стану, и тебе, наверное, не очень хочется.
– Почему же? Кое-что было интересно.
– Интересно? – удивилась Варя. – А по-моему, эти устроители аттракционов – не очень нормальные люди. Мозги у них неправильно повёрнуты, хоть и соображают технически. Ужасы какие-то, а не аттракционы!
– Может, так и было задумано… – проговорил Веня.
– Зачем ты говоришь то, в чём не уверен? Ведь этот Шар выдумали твои родители!
– Да, – вздохнул Веня.
– И что, по-твоему, они его придумывали для мышей и змей?
И тут Веня взорвался. Не в прямом смысле, конечно. Он просто выговорился. И о том сказал, что его родители построили отличное здание, и что сами сейчас в каком-то странном волнении находятся, и что он, Веня, не понимает, что происходит в Шаре… Даже Пятачок разволновался от Вениной речи, готовясь уже хрюкнуть что-то успокаивающее.
Но вместо него Веню успокоила Варя. Она сказала:
– Разведку надо вести не внутри Шара.
– А где? – уставился на неё Веня.
– Там всё понятно – сплошные ужастики. Надо выследить людей, которые всем этим руководят.
– Сейчас? – Веня обвёл рукой пространство перед собой. – Вон, уже темнеет. Кого мы увидим?
– Успокойся. Два посещения этого места кого хочешь из себя выведут. Даже Пятачок сегодня спокойно не уснёт. А если бы в него выстрелили стрелой Амура?
Веня не удержался от смеха.
– Ну, влюбился бы в какую-нибудь Пяточку. Или как ещё можно назвать поросёнка-девочку? Хрюшкой как-то неудобно.
Варя тоже улыбнулась. Наверное, она была не против, чтобы Пятачок влюбился. Ведь Варе нравились всякие душещипательные истории, и она даже читала про них целую кучу книжек.
– Так не хочется говорить: «Утро вечера мудренее», – сказал Веня. – Самая противная пословица в мире. Лучше бы наоборот.
Пятачок при этом почему-то захрюкал, как будто засмеялся, и начал что-то чертить копытцем на песке. Варя показала на него и сказала:
