Из-за громадного количества домашних заданий и многочасовых изнурительных тренировок по невербальным заклинаниям Гарри, Рон и Гермиона всё никак не могли выкроить время, чтобы навестить Хагрида. Он совсем перестал появляться за преподавательским столом в Большом зале – зловещий признак, а когда они изредка сталкивались с ним в коридорах или на открытом воздухе, он загадочным образом ухитрялся не замечать их и не слышать, как они с ним здороваются.
– Надо сходить к нему, поговорить, – вздохнула Гермиона, глядя на большущее пустое кресло Хагрида за преподавательским столом.
Дело было за завтраком в следующую субботу.
– У нас сегодня утром отборочные испытания по квиддичу! – сказал Рон. – И ещё нужно отрабатывать это несчастное заклинание Агваменти для Флитвика! И вообще, о чём тут говорить? Как мы ему объясним, что ненавидим его дурацкий предмет?
– Мы его не ненавидим! – возмутилась Гермиона.
– Говори за себя. Я до сих пор не могу забыть соплохвостов, – сказал Рон мрачно. – Я тебе говорю, мы ещё дёшево отделались. Послушала бы ты, как он разливается насчёт своего безмозглого братца – того и гляди, заставит учить Грохха завязывать шнурки на ботинках.
– Мне не нравится, что мы не видимся с Хагридом, – расстроенно сказала Гермиона.
– Пойдём к нему после квиддича, – пообещал Гарри. Он тоже скучал без Хагрида, хотя, как и Рон, считал, что без Грохха они прекрасно могут обойтись. – Но отборочные могут занять всё утро, столько народу записалось! – Он немного нервничал перед своим первым выступлением в роли капитана команды. – Даже не знаю, с чего это квиддич стал таким популярным.
– Да ну тебя, Гарри, – с неожиданным раздражением ответила Гермиона. – Это не квиддич популярен, а ты! Никогда ещё к тебе не было такого интереса, и, честно говоря, ты никогда ещё не был настолько привлекательным!
Рон поперхнулся большим куском лососины. Гермиона бросила на него высокомерный взгляд и снова повернулась к Гарри.
– Теперь все знают, что ты всё это время говорил правду, так? Волшебный мир вынужден был признать, что ты оказался прав насчёт Волан-де-Морта, что он действительно вернулся и что ты на самом деле дважды сразился с ним за прошедшие два года и оба раза сумел спастись. А теперь ты ещё и Избранный – ну разве непонятно, почему все тобой восхищаются?
Гарри вдруг показалось, что в Большом зале стало очень жарко, хотя потолок по-прежнему оставался пасмурным и ненастным.
– Ко всему прочему тебе ещё пришлось пережить травлю Министерства, когда тебя пытались выставить ненормальным вруном. У тебя до сих пор остались отметины после того, как эта мерзкая колдунья заставляла тебя выписывать строчки собственной кровью, но ты всё равно не отступился…
– У меня тоже до сих пор остались отметины после того, как те мозги в меня вцепились в Министерстве, вот, посмотри, – сказал Рон, закатывая рукава.
– …да ещё ты за лето вырос чуть ли не на целый фут, это тоже тебя не портит, – закончила Гермиона, не слушая, что говорит Рон.
– Я довольно-таки высокий, – ввернул Рон ни к селу, ни к городу.
Тут прибыли почтовые совы. Они влетали в окна, разбрызгивая вокруг дождевые капли. Почти всем ученикам теперь доставляли больше писем, чем обычно: встревоженные родители хотели почаще получать известия от своих детей и, соответственно, сообщать им, что дома всё хорошо. Гарри с начала учебного года не получил ни одного письма; единственный человек, регулярно ему писавший, умер. Гарри надеялся, что Люпин хоть пару раз ему напишет, но пока эти надежды не оправдались. Поэтому он очень удивился, увидев, что среди бурых и серых сов над столами кружит белоснежная Букля. Она приземлилась прямо перед Гарри с большим квадратным пакетом. В следующий миг второй точно такой же пакет шлёпнулся на стол перед Роном, придавив собой крошечного, выбившегося из сил Сычика.
– Ха! – сказал Гарри, развернув пакет, в котором оказался новенький экземпляр «Расширенного курса зельеварения», только что от «Флориш и Блоттс».
– Вот хорошо, – обрадовалась Гермиона. – Теперь ты сможешь вернуть ту исчирканную книжонку.
– С ума сошла? – возмутился Гарри. – Я её не отдам! Слушай, я всё продумал…
Он вытащил из сумки старый учебник, коснулся обложки волшебной палочкой и прошептал:
– Диффиндо!
Обложка отвалилась. Гарри проделал ту же операцию с новеньким учебником (Гермиона была потрясена таким вандализмом до глубины души). Затем Гарри поменял обложки, коснулся каждой из книг по очереди и сказал:
– Репаро!
И вот перед ним лежит экземпляр Принца, замаскированный под новый учебник, а рядом – свежий экземпляр от «Флориш и Блоттс», похожий на старую зачитанную книгу.
– Верну новый учебник. Слизнорту не на что жаловаться, он девять галеонов стоил.
Гермиона поджала губы с сердитым и осуждающим видом, но её отвлекла третья сова, усевшаяся перед нею на стол со свежим номером «Ежедневного пророка». Гермиона быстро развернула газету и пробежала взглядом первую страницу.
– Есть знакомые покойники? – спросил Рон деланно небрежным тоном; он задавал этот вопрос каждый раз, когда Гермиона раскрывала свою газету.
– Нет, но было ещё несколько случаев нападения дементоров, – сообщила Гермиона. – И один человек арестован.
– Замечательно, а кто? – спросил Гарри, думая о Беллатрисе Лестрейндж.
– Стэн Шанпайк, – сказала Гермиона.
– Что? – изумился Гарри.
– «Стэнли Шанпайк, кондуктор популярного среди волшебников автобуса „Ночной рыцарь“, арестован по подозрению в пособничестве Пожирателям смерти. Мистер Шанпайк, двадцати одного года, взят под стражу вчера поздно вечером в результате облавы на его дом в Клэпеме…»
– Стэн Шанпайк – Пожиратель смерти? – пробормотал Гарри, вспоминая прыщавого парнишку, с которым познакомился три года назад. – Чушь какая!
– Может, на него подействовали заклятием Империус? – предположил Рон. – Мало ли.
– Нет, непохоже, – сказала Гермиона, продолжая читать. – Тут сказано, что его арестовали, потому что кто-то слышал, как он в трактире говорил о тайных планах Пожирателей смерти. – Она растерянно посмотрела на друзей. – Если бы на него действовало заклятие Империус, вряд ли он стал бы болтать об их планах, верно?
– По-моему, он просто старался придать себе важности, – сказал Рон. – Это не он трепался, что станет министром магии, когда хотел закадрить вейлу?
– Ага, он, – сказал Гарри. – Не понимаю, что эти министерские дурака валяют – принимать Стэна всерьёз?
– Наверное, им очень хочется создать видимость бурной деятельности, – нахмурилась Гермиона. – Люди в панике. Вы знаете, что двойняшек Патил родители хотят забрать домой? А Элоизу Миджен уже забрали. Вчера вечером за ней явился отец.
– Чего! – Рон вытаращил глаза. – Да в Хогвартсе безопаснее, чем дома! У нас тут и мракоборцы, и всякие разные защитные чары, у нас Дамблдор!
– По-моему, он не всегда здесь, – очень тихо сказала Гермиона, покосившись поверх «Пророка» в сторону преподавательского стола. – Вы разве не замечали? На этой неделе его кресло стояло пустым не реже, чем у Хагрида.
Гарри и Рон посмотрели на стол преподавателей. В самом деле, директорское кресло пустовало. Коли на то пошло, Гарри вообще не видел Дамблдора в школе со времени своего индивидуального урока на прошлой неделе.
– Я думаю, он что-то делает для Ордена, – сказала Гермиона, понизив голос. – То есть… Всё очень серьёзно, правда?
Гарри и Рон не ответили, но Гарри знал: все они думают об одном и том же. Вчера утром у них был ужасный случай – Ханну Эббот забрали с урока травологии, ей сообщили, что её маму нашли мёртвой. Больше они Ханну не видели.
Через пять минут, вылезая из-за гриффиндорского стола, чтобы отправиться на стадион, они прошли совсем близко от Лаванды Браун и Парвати Патил. После слов Гермионы о том, что родители двойняшек хотят забрать их из Хогвартса, Гарри не удивился, увидев, что подружки о чём-то перешёптываются с расстроенным видом. Удивило его другое: когда Рон поравнялся с девочками, Парвати вдруг подтолкнула локтем Лаванду, та оглянулась и широко улыбнулась Рону. Рон мигнул, потом неуверенно улыбнулся в ответ. Он вдруг ни с того ни с сего расправил плечи и выпятил грудь. Гарри поборол искушение расхохотаться – ведь Рон не стал смеяться над ним, когда Малфой сломал ему нос. Зато Гермиона держалась холодно и отстранённо, пока они шли к стадиону под мелким моросящим дождём, и отправилась на трибуну, не пожелав Рону удачи.
Как Гарри и ожидал, испытания заняли почти всё утро. Явилась, кажется, половина факультета, от первокурсников, испуганно сжимавших в руках кошмарные школьные мётлы-развалюхи, до семикурсников, возвышавшихся над всеми остальными и жутко крутых с виду. Одного из них, рослого парня с жёсткими волосами, Гарри узнал по «Хогвартс-экспрессу».
