На третий вечер за столом оказались двое мужчин. Они разговаривали вполголоса, наклонившись друг к другу, и люди за соседними столиками были их телохранителями.
— Вот гуси, которые нужны нам на противень, — прошептал пан Дыля.
Это были крупные тузы подпольного бизнеса. Из их разговоров можно было заключить, что на крючке у них многие представители власти. Они нисколько не боялись, что их разговор запишет полиция.
Они сговаривались о совместных действиях по разделу сфер влияния вне Крыма. Это была их первая встреча. Вторую, заключительную, они назначили через день.
Рано утром пан Дыля вошел в здание городской полиции, на всякий случай оставив своих друзей на улице.
— Да, я слышал о вас, — скрипучим голосом сказал начальник полиции, видом своим напоминая большого жука. — Что вас привело ко мне?
— Хочу предупредить о мафиозных структурах, проникших на вершину власти…
— Нет, нет, нет! — замахал руками-лапами усатый начальник. — Все, что касается властей, выходит за рамки моей компетенции! Мы распределились! Моя епархия: домушники, карманники-«щипачи» и прочая мелкота!..
— А если речь идет о торговле государственными интересами?
— Меня не интересует ваш пафос! — оборвал начальник. — Что вы, собственно, хотите сказать? Через минуту у меня оперативка!
— Что ж, у вас будет о чем поговорить со своими сослуживцами, — не теряя надежды, сказал пан Дыля, — мною запеленгованы оптовики, опустошающие десятки областей страны!
— Сожалею, — холодно сказал начальник полиции. — Демократическое развитие в стране приняло такой оборот, что спекуляцией считается только неорганизованная спекуляция отдельных частных лиц. А организованная — с фиксированными поставщиками и налаженным сбытом — это коммерция. Мы ее не трогаем, потому что в ее развитии заинтересовано государство.
— Странно, — растерялся пан Дыля. — Вчера еще считалось, что бандит есть бандит, независимо от того, кто виноват в его появлении, плохая наследственность или преступное поведение властей, не способных управлять в интересах того народа, на котором они сидят!
— Вчера — да, сегодня — нет, — отрезал начальник. — Общество прогрессирует, и мы прогрессируем вместе с ним!
— Или регрессируем!
— Не задирайтесь! Если вас что-то не устраивает, вот порог!
Пан Дыля сделал вид, что не понял грубияна. Это далось ему непросто, но он умел владеть собой.
— Кто боится щекотки, не позволяет себя щекотать, это понятно… Но я предлагаю дело, в котором нет привкуса современной политики. Я выследил двух боссов игорного бизнеса. Это вымогатели. Их место, конечно же, за решеткой.
— Игорный бизнес вот-вот будет легализован!.. Впрочем, можете передать мне уже собранные материалы!
— Разумеется, если будет учтено, что вы получаете оклады, располагаете штатами, оружием, транспортом, а я, бывает, по три дня не ем!
Начальник полиции ядовито ухмыльнулся.
— Это ваши личные проблемы. Кто вас сюда привез, тот должен и вывезти. И оплатить ваши старания, если, конечно, они вписываются в стратегию работы… Мне кажется, вы не на то тратите энтузиазм. Ныне гражданский долг понимается совершенно иначе. Человек должен вначале обеспечить себя, а затем уже подумать об обществе.
— Простите, я не понимаю импортной философии, — сказал пан Дыля. — Богатство среди нищих — это подлость! Хотя, конечно, в обществе все больше теперь тех, кто готов на части разорвать своего ближнего!
Поклонился и пошел прочь.
— Вернитесь, — закричал вслед начальник. — Напишите заявление, я дам вам двадцать — тридцать рублей как ценному информатору! Денег на частный сыск у меня, как понимаете, нет!
Но пан Дыля даже не обернулся.
— Вот что, ребята, — сказал он своим друзьям. — Может случиться, что нас нигде не поймут.
— Не беда, — ответил Гонзасек. — Главное — чтобы нас понимала наша совесть!
— Они не дали ни копейки, хотя мы предложили казне миллионы, — обиженно сказал Чосек. — Отныне мы вынуждены рассчитывать только на себя!
В тот день друзья вновь проникли в ресторан. В условленное время появился первый гангстер.
— Проведите электронную разведку, — приказал он телохранителям. — Сегодня мы будем говорить о важных, очень важных делах. Все дыры должны быть заштопаны.
— Подслушивающих устройств нигде нет, шеф!.. Прибыл второй гангстер.
— Надеюсь, у вас тут без фокусов, — сказал он. — Что ж, приступим к переговорам. Нам не помешают: я велел закрыть ресторан на два часа. Итак, вот мои предложения о разграничении зон бизнеса и списки людей по зонам, с которыми можно утрясать все вопросы. Пока мы будем держаться вместе, конкуренты нам не страшны…
Тут к гангстерам подошел один из доверенных людей.
— Господа, — встревоженно доложил он, — с вами желает срочно поговорить некий субъект, назвавший себя представителем «Восточной провинции»! Имя его Абрбор!
— Откуда здесь этот негодяй? — зарычал первый гангстер.
— Неужели конкуренты пронюхали о нашей встрече? — обеспокоился второй. — Кто-то нас заложил!..
Но представитель «Восточной провинции» уже приблизился к столику, за которым сидели оба гангстера. Он улыбался, сложив руки на груди, как если бы собирался поговорить о результатах футбольного матча. За зеркальными очками не было видно глаз.
— Мужики, — уверенно сказал он, — чтобы не кончить плохо, вам необходимо принять в команду третьего — для равновесия.
— С какой стати?
— Что за тип мешает нам вести беседу? Предлагает какие-то условия, не понимая, чем могут окончиться эти шалости!.. Я лично не готов делиться даже с богом!
— С богом — возможно, — отвечал Абрбор, которого пан Дыля и его друзья считали всего только крупным проходимцем. — В отличие от вашего липового бога я не допущу никакого непочтения к себе лично!.. Вот ты, — добавил он, обращаясь к первому гангстеру, — уже договорился со своими людьми, что едва получишь списки, графином разобьешь голову сопернику, будет выключен свет, и орава головорезов довершит операцию… А ты, — он указал мизинцем на второго гангстера, — уже заложил мины на дорогах, по которым будут разъезжаться люди компаньона? Кто не погибнет от взрыва, тех перестреляют…
— Какая наглость! — опомнился первый гангстер, обращаясь ко второму. — По обыкновению всех пиявок он держит нас за полных идиотов и хочет поссорить, чтобы завладеть нашим достоянием! Нам брошен вызов, и если мы не объединимся сейчас, впрах разлетится все то, над чем мы так долго мозговали!
Однако второй гангстер, менее искушенный, тотчас проникся недоверием к первому.
— Я соглашусь скорее взять в дело третьего, чем рисковать своим черепом, — сказал он и достал из кармана револьвер.
— Образумься, приятель, — воскликнул первый. — Ужели ты не видишь, что это за птица? Это прирожденный провокатор, и он сталкивает лбами нас только для того, чтобы восторжествовать над обоими! Даю тебе долю на десять процентов больше моей! И все гарантии!
Но сказано: глупость, лишь однажды посетив человека, становится его натурой.
— Нет, нет, — уже настаивал второй гангстер, — пусть будет посредник!..
Видя, что положено удачное начало, представитель «Восточной провинции» ударил новым козырем:
— Зачем духариться, ребята? В такой богатой стране, как эта, все умники получат свои миллионы!.. Если вы примете меня на равных паях, я обязуюсь выплачивать вам третью долю моего пая в валюте!..
Предложение казалось заманчивым. Оба гангстера уже словно бы забыли, что их покупают на их же деньги, — они взвешивали предложение.
— Лады, — сказал второй.
— Не согласен, — сказал первый.
— Тогда мое новое и последнее условие: я готов возвращать вам половину своего дохода в валюте! И поскольку ясно, что от такого предложения может отказаться только идиот, предлагаю немедленно ехать в Симферополь. Завтра оттуда полетит самолет на Рим. Я снабжу вас всеми необходимыми документами и паспортами. В Риме мы весело проведем время и скрепим наш договор подписями. Синдикат, который я представляю, оплатит перелет, гостиницу, питание и карманные — по пять тысяч долларов на брата… Итак, пожали друг другу лапы и — в путь! Выгода не имеет национальных признаков и национальных особенностей! Демократия — это свобода бизнеса! Не будем ее ограничивать, чтобы не споткнуться!
— Так неожиданно я отлучаться не могу, — сказал первый гангстер, движимый почти звериным чутьем. — Надо подумать и приготовиться!
Но второй уже был раздавлен логикой Абрбора, — лишь в ее пределах искал для себя выход, не соображая, что тем самым обрекает себя на гибель.
— Если ехать, то немедленно, — потребовал он. — Чтобы не давать никому преимуществ!
