– Прости меня, Мальва…
– Не называй меня так, – отрезала Маркиза.
– Тогда – Мод, прости меня.
– Хочешь рассказать мне, какая я плохая?
– Нет.
– Хорошо. Тогда делай, что тебе велено, малышка, или я задушу твоих друзей у тебя на глазах и отдам Яго их тушки.
Яго поморщился.
Сентябрь все еще прижимала к груди жемчужные часы. Она не могла вообразить себе этот кошмар: прожить здесь всю жизнь и внезапно лишиться всего и снова оказаться потерявшимся ребенком! Страшно даже подумать о таком. Сентябрь очень осторожно перевернула часы. Маркиза, бедная Мод! Она сломлена и хочет сломать Волшебную Страну, чтобы уподобить ее себе, сделать печальной, ожесточенной, свернувшейся в кольцо, как змея, готовая броситься на кого угодно, будь он друг или враг. Сентябрь поддела ногтем крышку часов. Дверца часового механизма распахнулась. А что, если бы это она, Сентябрь, прожила здесь так долго, что забыла дом?
Пальцы нащупали заклинившую шестеренку. Она знала, что справится. Часы – это просто. Мама давным-давно научила ее чинить часы. «Даже если бы это произошло со мной, – подумала она, – я не смогла бы сковать крылья Аэла».
Сентябрь вытащила из-за пояса Гаечный Ключ. Он был огромным и длинным, медная рукоятка ярко сияла.
– Он сделается того размера, какой мне нужен, – прошептала она.
Гаечный Ключ вздохнул и начал таять в ее руках, как мороженое на палочке жарким летом, пока не сделался крошечным и тончайшим ювелирным инструментом. Прежде чем Маркиза успела ей запретить, Сентябрь захватила ключом застопорившееся колесико в самой серединке часов Мод Элизабет Смит и повернула его.
– Не сметь! – закричала Маркиза. Она положила руку на черную спину Яго. Он лишь посмотрел на нее печальными изумрудными глазами.
– Мальва… – прошептал он, – я так устал.
– Пожалуйста! Я не могу вернуться. – Маркиза схватила Сентябрь за руку и сжала с чудовищной силой.
– Не трогай меня, – закричала Сентябрь. – Я не такая, как ты!
Маркиза рассмеялась своим режущим как нож смехом:
– Думаешь, Волшебная Страна тебя полюбит? Что она будет близка и добра к тебе, потому что ты – хорошая девочка, а я – плохая? Волшебная Страна не любит никого! У нее нет сердца. Ей все равно. Она выплюнет тебя обратно, как она это сделала со мной.
Сентябрь горестно кивнула. Обе с плачем вырывали друг у друга Гаечный Ключ. Сентябрь сунула пальцы прямо в часовой механизм, отчаянно стараясь повернуть колесико. Шестеренки взрезали ее отмороженные опухшие пальцы и окропили кровью внутренности часов.
– Нет, нет, я тебе не позволю! Я не вернусь домой! – Маркиза всхлипнула. И вдруг сделала нечто невероятное.
Она отпустила Сентябрь. Сделала шаг назад, широкий, насколько хватило место в этом крошечном, забитом часами пространстве. За спиной у нее вспыхивали молнии и хлестали струи дождя.
– Я тебе не позволю. Ни тебе, ни этой стране. Я не дам вам победить. – Она положила руку на грудь. – У меня еще есть моя магия. Если ты снова запустишь часы, я должна буду замереть. Я читала не меньше сказок, чем ты, Сентябрь. Наверняка даже больше. Я знаю секрет, которого не знаешь ты: в этой истории я не злодейка и не повелительница тьмы. В этой истории я – принцесса. Я дева, у которой похитили ее королевство. А что делает принцесса, чтобы остаться невредимой и на века обезопасить себя от любых врагов? Она засыпает. На сотню лет, на тысячу. Пока не сгинут все враги и солнце снова не взойдет над ее прекрасным невинным лицом.
Маркиза упала. Так быстро – только что стояла, а в следующий миг упала, как сломанный цветок. Она лежала на полу с закрытыми глазами очень ровно, безмятежно.
Сентябрь повернула колесико малюсеньким Гаечным Ключом. Стрелки начали двигаться. Сначала медленно, потом все быстрее и быстрее.
И тут в комнате негромко зазвонил будильник.
Глава XX
«Желание Субботы»
в которой происходит побег, потом поединок и наконец появляется незнакомка.
* * *
– Она умерла? – прошептал Яго.
Маркиза дышала глубоко и ровно. Пантер Суровых Штормов наклонил тяжелую черную голову и для проверки куснул хозяйку – как щиплют себя, чтобы понять, сон это или нет. Маркиза не шелохнулась.
– Вряд ли, – испуганно ответила Сентябрь.
– Мне предстоит ее унести. Куда-нибудь в тихое место. Кажется, в таких случаях принято использовать хрустальный гроб.
– А разве она не должна… вернуться домой? Раз часы снова идут?
– В этом я не разбираюсь. Может, она уже вернулась. Может, ей снятся томаты и ее отец. Надеюсь, что нет. – Пантер страшно мяукнул. – Я так любил ее. Во сне она выглядела совсем как Мальва. Я все думал: однажды она проснется, и жизнь пойдет как раньше, и мы будем есть торт и хихикать над тем, до чего глупо все получилось.
Отдаленный грохот эхом прокатился по Одинокой Темнице. Яго безучастно посмотрел вверх.
– Одной своей волей она удерживала половину нашего мира. Теперь все рассыплется. И во что мы все превратимся без нее?
– Я должна спасти моих друзей. Яго, помоги мне, пожалуйста! Одной мне до них не добраться.
– М-м-м… ну что ж, пусть хоть для кого-то это будет история со счастливым концом. – Взгляд у Пантера был остекленевший, отсутствующий. – Она давала мне рыбу, – прошептал он. – И ежевичный джем.
– Надеюсь, не то и другое вместе, – сказала Сентябрь в попытке его рассмешить и забралась в седло. Огромная кошачья слеза плюхнулась на щеку спящей Маркизы, и Яго помчался прочь от своей холодной недвижной госпожи.
– Ох, Суббота…
Суббота лежал на полу камеры со связанными за спиной руками и кляпом во рту. В местах львиных укусов расцвели страшные фиолетово-черные синяки. Глаза его запали, веки пожелтели.
– Проснись, Суббота…
Он застонал во сне. На стене башни позади него начала расходиться трещина с таким скрежещущим звуком, будто стена вот-вот обрушится.
– Суббота! – закричала Сентябрь. Она схватила Гаечный Ключ – в ее руке он опять стал огромным – и что было сил ударила им в поросшую склизким мхом стеклянную дверь камеры. Осколки посыпались на пол. Сентябрь расстегнула наручники Гаечным Ключом и вытащила изо рта Субботы кляп. Она прижала марида к себе и погладила по голове. Тот медленно открыл глаза.
– Сентябрь, – прохрипел он.
– Ты ходить можешь? Надо бежать, Темница сейчас рухнет.
– Ничего, дракон снова ее построит…
– Что? О чем ты? Мы так высоко, мы все погибнем!
– Вернее, она не совсем дракон, но…
– Суббота! Соберись! Где Аэл?
Марид слабо махнул рукой в сторону соседней камеры. Яго заглянул внутрь:
– Этот совсем плох. Вряд ли нам удастся его вытащить.
Сентябрь бережно опустила Субботу на пол и побежала к камере Аэла. Вивернарий лежал, свернувшись клубком на полу, громадный, алый, спящий мертвецким сном. В чешуе зияли уродливые зеленые раны, все еще кровоточащие. На лице, таком родном и любимом, засохли бирюзовые слезы.
– Аэл, пожалуйста, только не умирай!
– Почему не умирать? – спросил Яго. – Друзья все рано или поздно умирают. Можно сказать, они для того и созданы.
Гаечным Ключом Сентябрь разбила стеклянную дверь камеры, но Аэл не пошевелился. Сквозь стеклянные стены Темницы девочка видела, как отламываются и рушатся в бушующее море вершины башен.
– Яго, мне ни за что не сдвинуть его с места!
– Скорее всего.
– Помоги!
– Я умею летать, только и всего. Я не всемогущ.
Потолок взорвался и осыпался дождем из осколков. По рукам Сентябрь заструилась кровь. Через пролом полился настоящий дождь.
– Пожалуйста! – закричала она.
– А вот кое-кто здесь, – сказал огромный кот, – действительно всемогущ. Ну, почти.
Сентябрь застыла на миг – и бросилась обратно:
– Суббота! Суббота, проснись!
– М-м? Скорее, рыба, но не совсем… – пробормотал марид.
– Ты должен сразиться со мной! – выпалила Сентябрь и от ужаса вдруг дико захохотала.
– Что? Дракон терпеть не может драться… а я… я бы и мышь не поборол.
– Вот и прекрасно! Значит, мне будет не так уж трудно победить тебя.
Суббота задрожал.
– Ты что, не понимаешь? Я могу пожелать, чтобы мы все выбрались отсюда живыми! Только ты должен сразиться со мной. Ты же сам мне объяснял, как это делается. Марид может исполнить любое желание, если его победить в схватке.
Суббота покраснел, потом побледнел, по мере того как до него начал доходить смысл сказанного. Он поднялся на трясущихся ногах. Трещина у него за спиной расширялась со скрипом и грохотом.
– Но я не смогу поддаться, – предупредил он.
– Знаю, – ответила Сентябрь и, надеясь поймать его врасплох и повалить, бросилась ему под ноги и схватила за колени.
Суббота ловко отскочил. Она снова рванулась к нему, но он поймал ее и толкнул на стеклянную стену. Стена раскололась, они вместе с лавиной осколков полетели вниз и приземлились несколькими этажами ниже. Суббота обнял Сентябрь, удерживая от падения, его хватка вдруг стала железной, а глаза дико засверкали. Желание, загаданное ею, пробудило в нем кровь марида, и она забурлила как штормовое море. Эта кровь заставит израненное тело победить, даже когда ему так нужно проиграть.
