Тринадцатого апреля 1895 года владелец поля Винченцо да Приско проводил раскопки вместе с надсмотрщиком. Последний обратил внимание на узкое отверстие, ведущее в подвал. Ему стоило больших трудов пробраться внутрь, но он сразу же выскочил оттуда с криком, что в подземелье полно газов. Когда кончился рабочий день и люди, ведущие раскопки, разошлись, надсмотрщик сообщил хозяину да Приско, что в подвале лежит скелет, а вокруг него рассыпаны сокровища.
В сумерках хозяин и надсмотрщик спустились в подвал с фонарями, и представившееся им зрелище буквально потрясло их. Они увидели браслеты, серьги, перстни, тяжелые золотые цепочки, превосходную серебряную посуду, и среди этого сверкающего богатства лежал истлевший кожаный мешок, в котором было 1000 золотых монет разных правителей, начиная с Августа и кончая Веспасианом. Самые поздние монеты относились к 76 году н. э. Их выпустили за три года до извержения Везувия. Там оказались даже весьма редкостные монеты с изображением римских императоров Гальбы, Оттона и Вителия, которые не могли пустить в оборот большое количество денег, потому что каждый из них правил только одну треть года. Почти все монеты сохранились и блестели, как новые.
На кубках, чашах, кувшинах и тарелках древний мастер сделал превосходные изображения. То гончие преследуют оленей и диких кабанов, то медведи нападают на серну. В когтях орла бьется заяц, а черный дрозд внимательно следит за ящерицей. Лев бросается на вола, лиса борется с волком. Здесь элементы растений и превосходные изображения змей и птиц. На кубке для вина превосходный барельеф — танец скелетов с головами великих философов и драматургов древности. Здесь можно увидеть Софокла, Еврипида, Менандра, Эпикура и Зенона из Китиона. Эти шедевры древнего искусства тайно вывезли из Италии. Владелец поля, под которым сохранились эти удивительные сокровища, продал их французскому миллионеру Ротшильду. Этот сервиз впоследствии попал в Лувр и стал одним из самых ценных экспонатов в залах Древнего Рима.
Наш гид, молодой энергичный неаполитанец, уже несколько часов водит нас из дома в дом, с одной улицы на другую, с форума к зеленым предместьям города, и мы не перестаем восхищаться виденным. В Помпеях небольшой музей, но то, что там выставлено, поражает воображение туристов. Мы слышим реплики восторга на многих языках мира. Рядом с нами толпятся туристы из Индии, Австралии, Америки и Африки, здесь много европейцев. Каждый экспонат рассказывает свою историю, дополненную уже виденным. Но самое большое впечатление остается от гипсовых слепков, сделанных по методу археолога Фиорелли, который еще в 1864 году сделал удивительное открытие.
Во время раскопок Фиорелли обнаружил пустоты, которые образовались от того, что в момент катастрофы Вместе с вулканическим пеплом полил горячий дождь. Мокрым пеплом плотно облепило тела людей, погибших на улице; складки одежды, морщины на лице — все четко отпечаталось в этом горячем месиве, а позднее, когда все истлело и остались только скелеты, образовалась пустота, которую Фиорелли заполнил жидким гипсом. Первая же скульптура, полученная таким способом, удивила ученых. Когда гипсовый раствор застал, на поверхность земли извлекли скульптуры с лицами подлинных людей, на которых застыл ужас и отчаяние.
Мы стоим у витрины, за стеклами которой виден слепок молодой женщины, опустившей голову на руки. Она лежит на животе. Она беременна. У нее скоро должен родиться младенец. И сейчас, в этом ужасном несчастье, у нее одна забота — лечь так, чтобы не пострадало дитя. Фигура этой женщины так трагична, что кажется, будто вся эта трагедия произошла совсем недавно. А мы словно свидетели ее.
А вот что писал свидетель этой необычайной трагедии, известный писатель древности Плиний Младший:
«Уже в течение многих дней ощущалось землетрясение; его не боялись, потому что в Кампании оно обычно. В эту ночь, однако, оно настолько усилилось, что казалось, все не только движется, но и опрокидывается. Мать ворвалась в мою спальню: я как раз собирался вставать, чтобы разбудить ее, если она спит… Здания вокруг тряслись; мы были на открытом месте, но в темноте, и было очень страшно, что они рухнут. Тогда наконец решились мы выйти из города; за нами шла потрясенная толпа, которая предпочитает чужое решение своему: в ужасе ей кажется это подобием благоразумия. Огромное количество людей теснило нас и толкало вперед. Выйдя за город, мы остановились. Тут случилось с нами много диковинного и много ужасного. Повозки, которые мы распорядились отправить вперед, находясь на совершенно ровном месте, кидало из стороны в сторону, хотя их и подпирали камнями. Мы видели, как море втягивается в себя же; земля, сотрясаясь, как бы отталкивала его от себя. Берег, несомненно, выдвигался вперед; много морских животных застряло на сухом песке. С другой стороны, в черной, страшной грозовой туче вспыхивали и перебегали огненные зигзаги, и она раскалывалась длинными полосами пламени, похожими на молнии, но большими…
Оглянувшись, я увидел, как на нас надвигается густой мрак — не такой, как в безлунную или облачную ночь, а такой, какой бывает в закрытом помещении, когда огни потушены. Слышны были женские вопли, детский писк и крики мужчин: одни звали родителей, другие детей, третьи жен или мужей, силясь узнать их по раздававшимся зовам; одни оплакивали свою гибель, другие — гибель своих; некоторые в ужасе перед смертью молили о смерти; многие воздевали руки к богам, но большинство утверждало, что богов больше нигде нет и что для мира настала последняя вечная ночь».
Помпеи исчезли на долгие столетия. Современники этой катастрофы, потрясенные случившимся, оставили в летописях свои впечатления. Римский поэт I века н. э. Стаций писал:
«Поверят ли грядущие поколения,
когда эта пустыня вновь зазеленеет,
что под ней скрываются города и люди!»
Замечание поэта справедливо. Грядущие поколения действительно забыли о том, что были когда-то Помпеи. Город пролежал под саваном пепла восемнадцать столетий.
Первое открытие было сделано в XVI веке итальянским инженером Доменико Фонтана, который руководил постройкой подземного сооружения и во время работ наткнулся на развалины, о которых никто ничего не знал. В 1763 году на холме Чивита раскопали статую из белого мрамора. На цоколе стоял мужчина в тоге. Надпись гласила: «Именем Императора Цезаря Веспасиана Августа — трибун Сведий».
После этого, на протяжении десятилетий, принимались за раскопки разные люди. Одни из них имели отношение к науке, другие — нет.
Систематические раскопки были начаты известным археологом Джузеппе Фиорелли в 1863 году. Ученый заявил, что отныне раскопанные в Помпеях роскошные виллы и дома ремесленников будут сохранены и изучены. Помпеи не будут больше поставщиком музеев, как это было прежде. Ведь долгое время предпринимаемые здесь раскопки велись лишь для того, чтобы увезти в Рим или в Неаполь найденные под пеплом скульптуры, сохранившиеся на стенах фрески и уцелевшие вещи. Впервые было признано большое научное значение Помпей для изучения истории Древнего Рима. Благодаря Фиорелли были раскопаны целые улицы домов, и для того, чтобы они служили потомкам как свидетельство далекого прошлого, их восстанавливали и делали нужную реставрацию. Вот почему туристы могут видеть сейчас уцелевший город, словно покинутый жителями только вчера.
В 1875 году, когда Фиорелли назначили главным директором всех итальянских музеев и раскопок, ему поставили статую на помпейском форуме.
В Помпеях сохранились не только улицы, виллы, остатки храмов и терм. Когда пройдешься по улицам Помпей, заглянешь в дома, увидишь скульптуры и мозаики, изящные сосуды и ювелирные украшения, когда прочтешь надписи, сохранившиеся на стенах домов, тебя не покидает ощущение, будто жизнь этих древних людей продолжается, будто в городе Помпеях живет душа древнего талантливого народа.
В Помпеях были найдены тысячи надписей, самых разнообразных. Тут и агитация за кандидата в эдилы: «Паквий просит избрать Эдилом Луция Помея», «О, Требий, поднатужься и сделай эдилом молодого, честного человека Лоллия Фуска».
На колодце, где поили мулов и ослов, сохранилась надпись: «Ах, если бы ты когда-нибудь чувствовал, как пылает огонь любви, ты принес бы меня быстрее к моей девушке. Так вперед же, погоняй своих животных, скорей бери кнут и вожжи! Поспешай в Помпеи — там живет моя любимая!»
Совсем другое написал на стене молодой человек в мрачном настроении: «Одни любят, другие любимы, а мне на это наплевать».
Разочарованная молодая Ливия написала своему Александру: «Твоя судьба меня нисколько не волнует; если ты исчезнешь — тем лучше для меня».
Богатый пекарь Гней Аллей Нигид, довольный нажитым состоянием, написал большими буквами в своей пекарне: «Здесь живет счастье». А в доме купца Сирика сохранилась надпись: «Приветствуем доход!»
