— Шторники — санитары трассы….
Через минуту никакой крыши на прицепе не было. Была бесформенная гармошка, занимавшая около метра впереди, и над головой было синее июньское небо. А я то голову ломал, как это краном можно загрузить наш прицеп….
Буквально через полчаса у нас в кузове лежали несколько десятков листов железа в пачках
Дима укрепил их широкими ремнями со странными пряжками — трещотками, и задвинул крышу на место. Суетливый лысый дядька принес и раздал Диме и дяде Саше Князеву бумаги, и озираясь, сунул каждому по пачке денег
Дима пересчитал деньги, аккуратно убрал в карман, а бумаги положил в чёрную папку. Весело глянул на меня и сказал:
— Ну что, дитя, поехали? — Поехали. Сам дитя! А куда? — В Москву. Денька через три там будем. (Мы живём в небольшом зауральском городке недалеко от Екатеринбурга.) — А дядя Саша с Женей? — А мы с ними прямо в Москве встретимся
— Тогда чего стоим? Поехали же!!! — Пошли, попрощаемся
Мы попрощались с дядей Сашей и с д’Артаньяном — Женей. От него ощутимо пахло сигаретами, но я сделал вид, что ничего не чувствую. Напоследок Женя хлопнул меня по плечу и сказал:
— Шершавой, мышонок! В кабине я спросил у Димы, чего это он мне такое пожелал
— Удачи, значит! — А почему шершавой? — А чтоб из рук не выскользнула! — засмеялся Дима
— Дим, а, Дим! А что такое: Шторники — санитары трассы? — Наш прицеп шторный. Крыша сдвижная, это ты уже видел, а еще и боковые стенки сдвигаются, ну, как занавески. Как шторы. И нас можно грузить сбоку, сверху, и сзади, через ворота. Со всех сторон. И поэтому мы можем взять грузы, которые не могут взять другие прицепы — например, просто тентованные, термосы или холодильники. Поэтому — санитары. Всё подчищаем
— А-а-а-а, ясненько — понятненько
Промелькнула табличка с названием нашего города, перечеркнутая красной полосой
Началась междугородная трасса. Дима что — то включил у себя над головой
Сперва ничего не произошло, а потом (я вздрогнул от неожиданности) из невидимого динамика раздался хриплый голос:
— Ребята, внимательно, на сосновском повороте машинка стоит
Дима взял незамеченный до этого микрофон и ответил:
— Принято, спасибо, у тебя до города чисто. Удачи
— Взаимно. — прохрипел динамик
— Дим, а что ещё за машинка? Сломанная? Дима улыбнулся:
— Нет, это значит, что на повороте на Сосновку стоит патрульная машина ГАИ. Возможно, с радаром
Вот меня и предупредили, чтоб я не попался
— Здорово!!!! Я уставился в окошко и стал смотреть, как мимо бегут сосны и берёзки, мелькают столбики с километрами. Впереди появился указатель с надписью "Сосновка — 300 м" и стрелкой направо
На повороте действительно стояла бело — синяя легковушка с мигалкой на крыше. Толстый милиционер вскинул на нас какой — то прибор, подержал и разочарованно опустил. Дима хмыкнул
Милиционер вдруг резко обернулся и направил свой прибор на встречную легковушку, и тут же радостно замахал полосатым жезлом и побежал через дорогу. Легковушка затормозила и встала на обочине
— Видал? — спросил Дима
— Ага, видал. Хитренький какой. Спрятался в кустах и партизанит
— Точно, как партизан
Лес по бокам дороги закончился, и дорога побежала полем. Стало потряхивать меньше
Асфальт, убегающий под колёса, из почти белого превратился в черный, с яркой белой полосой посередине. Под полом кабины раздался тоненький нарастающий свист, и стрелка на большом приборе быстро начала двигаться по цифрам: 60, 70, 80, 90, и наконец успокоилась на цифре 100
Свист утих
— Что это было? — Турбина на разгоне свистела! — А что за цифры на приборе? — Скорость
— У нас скорость — 100? — Можем и больше, но незачем. И так быстровато
Я вспомнил, как прошлым летом мы ехали на такси в аэропорт. Скорость была еле — еле 80, а старая «Волга» — такси выла и тряслась. А тут скорость совсем не ощущалась, было похоже скорей на полёт. Я вытянул руки в стороны, поймал правой ладонью поток встречного воздуха в опущенном окне, и закрыл глаза. Ощущение полёта стало полным
Солнышко поднялось уже высоко и здорово жарило через стекло и майку. Я покосился на Диму, который, не отрываясь, смотрел на дорогу, и стащил через голову майку
— Что, решил позагорать? Давай — давай. Здесь не простое стекло, а органическое. Пропускает все лучи
Я нащупал рычажок, откинул спинку сиденья, сбросил сандальки, и, опасливо почистив ноги друг об друга, приспособился полулежать, закинув ноги на панель
Солнце приятно грело пятки. Так я провалялся часика два. Промелькнул знак "Пермская область"
Я понял, что хочу есть и ещё — в укромный уголок. Дима как почувствовал. Почти неслышный гул мотора стих, скорость стала падать, и мы остановились у небольшого деревянного домика на обочине с надписью: "Кафе «Кедр». Мотор тихо потарахтел пару минут и смолк совсем. Стало слышно, как шумят от ветерка сосны. Тётка в кафе Диму знала. Поздоровалась, приветливо улыбнулась мне и сказала:
— Дим, тебе — то я помню, что. А сыночку твоему? — То же самое, но вдвое меньше
Я получил тарелку борща, порцию пельменей и блинчики со сгущенным молоком. После обеда я почувствовал себя ужасно потолстевшим. Я еле доплёлся до машины и всю дорогу до вечера бесстыдным образом провалялся на спальнике — это такая специальная кровать позади сидений
Встал я часов в шесть вечера и, не одеваясь, просунулся между водительским окном и Диминым локтем. Дима, не поворачиваясь, растрепал мне волосы. Дорога шла уже по две полосы в каждом направлении. Тут Дима просунул под меня руку, и я охнуть не успел, как оказался у него на коленях, между ним и рулём. С обмиранием я положил руки на руль, и Дима накрыл их своими. Через какое — то время Дима ослабил руки, а потом убрал совсем. Я стал рулить один
Честное слово, это оказалось совсем нетрудно! Огромная машина слушалась каждого шевеления пальцев, как огромный добрый кит. Она ровно бежала между двух белых полос, даже не пытаясь сбиться с курса. Дорога стала чуть уходить вправо, я шевельнул руль, и машина послушно вошла в поворот, потом выровнялась и опять пошла прямо. Минут двадцать я наслаждался, а потом динамик хрипло объявил:
— Молодой человек, у вас километра через два машинка стоит. Будьте внимательны и счастливого пути
Я вопросительно взглянул на Диму, и он кивнул. Я взял микрофон и звонким от волнения голосом сказал:
— Принято, спасибо, удачи
— Давай — давай, малыш. Взаимно. Слезай с папкиных коленок
Я слез с Диминых коленок. Он поёрзал на сидении и сказал:
— Для первого раза хорошо. Даже отлично
Я благодарно потёрся носом об его плечо
Ещё часика три мы ехали, пока совсем не стемнело. Да и как стемнело — стоял июнь, и ночи были как поздние сумерки. Дима начал позёвывать. Через полчасика мы увидели плакат: "Стоянка, кафе 24 часа"
Дима медленно съехал с трассы, заполз на стоянку, и тихо встал в один ряд с такими же, как наша, машинами. Подошел суровый охранник в берете и с автоматом. Записал что — то на бумажке, протянул её Диме и сказал:
— За стоянку оплатите в кафе
Мы пошли в кафе. Там за угловым столиком сидел тот самый охранник. Пока Дима платил за стоянку, я бочком подобрался к охраннику. Пальцем потрогал автомат и спросил:
— Заряжен? — Конечно, заряжен. Если не заряжен, зачем такую тяжесть таскать — улыбнулся охранник, и сразу стало ясно, что он не очень — то суровый. Он отстегнул обойму, передёрнул затвор,(на столик упал длинный красный патрон) и повесил автомат на меня. Я погладил гладкий прохладный металл. Пощелкал курком. Осторожно снял с себя и сказал «Спасибо». Тут вернулся Дима. Глянул на меня, на охранника, и поинтересовался:
— Осваивается? Не рано ему автомат? — Осваивается. Пацаны — народ серьёзный, им ничего не рано — в тон ему ответил охранник
После ужина мы вернулись в машину, Дима заставил меня помыть ноги холодной водой из специальной канистры с краником, и уложил меня спать на верхний спальник — гамак, который откинул прямо от стены(я его раньше и не заметил). Сам улёгся на нижний. Я хотел поболтать перед сном, но глаза слипались, и я не заметил, как уснул
Следующее утро началось для меня с мелкой неприятности. Часиков в семь я выскользнул из кабины, сбегал в туалет и пошел побродить по стоянке. Около нас стояла какая — то интересная машина
Похожая на дырчатую двухэтажную этажерку. А на полках этой этажерки стояли разные разноцветные легковушки. Причём иностранные. Видно, что не новые, но яркие и ухоженные. Я огляделся по сторонам (никто не смотрит?), и не удержался сперва забрался на нижнюю «полку» этажерки, чтоб получше рассмотреть, что за стеклами этих нарядных машин, а потом, осмелев, по каким — то шатким лесенкам, и на верхний ярус. Рассмотрев всё, я спустился и независимо пошел к нашей машине. Там меня и ждала мелкая неприятность. У пассажирской дверки умывался Дима, а около него стоял какой — то не то китаец, не то японец (как потом выяснилось, казах). Дима неопределённо посмотрел на меня, и глаза его весело округлились. Это китаец(казах) весело сказал с акцентом:
