Мамонт, сильно топая, мчался туда, где мы стояли. Его лохматая шерсть свисала клочками и покачивалась из стороны в сторону, как кусты испанского мха[1]. Два гигантских кроваво-красных бивня торчали из пасти животного, как средневековые пики, а на конце каждого плясало пламя.
– Сматываемся! – закричала Сидни.
Мы с Даной бросились в одну сторону, Сидни – в другую, а Джон замер на месте, словно прирос к полу. Он широко открыл рот, словно в немом крике, а его глаза напоминали чайные блюдца. Чудовищу, видимо, понравилась застывшая жертва, потому что оно на полной скорости понеслось на моего друга.
Дана резко обернулась и, вытянув вперед перчатку Локи, послала в мамонта порцию молний, но они не только не причинили животному никакого вреда, но еще и отскочили от его толстой шкуры, а подруга почему-то упала на колени, схватившись за запястье.
– Оуэн, – прошептала она. – Лира!
Я одним движением распахнул чехол и достал оттуда музыкальный инструмент. С надеждой я ударил по струнам: одну за другой я перебирал их, но на мамонта игра, видимо, не производила впечатления. Наконец, я коснулся последней струны. Звук, издаваемый лирой, оказался низким и глубоким, напоминающим рев слонов. Эхо разнесло музыку, она отразилась от стен башни.
Песок на полу пошел словно волнами, а мощные ноги мамонта, похожие скорее на стволы дубов, подкосились, и чудовище рухнуло на землю, подняв клубы пыли. Мы закашлялись сначала от песка, а затем и от знакомого отвратительного запаха.
– Фенрир! Только его не хватало! – воскликнула Дана.
Позади огненного волка стоял Локи, на шее у бога висело несколько амулетов с рунами. Когда он заметил нас, его глаза вспыхнули синим пламенем.
– Вы! Опять! – закричал северный бог. – Вы преследуете меня и в Вавилонии? Наверняка не без помощи лиры, но на этот раз я покончу с вами раз и навсегда…
Дана не дала Локи договорить и выпустила в него ослепляющую молнию. Ударная волна отбросила подругу назад, она упала на спину и застонала. Бог сумел на лету поймать выпущенную Даной молнию.
– Не играйте в игры, мисс Рансон, если не знаете правил! Эта перчатка окажется у меня, еще и солнце не сядет! – Бог метнул в нас свою молнию, и я еле успел оттолкнуть подругу в сторону. Она отлетела к стене, а пол в том месте, где за секунду до этого мы стояли, взорвался, окатив нас осколками камней и фонтаном песка. Мамонт успел уже прийти в себя и подняться на ноги. Животное издало такой трубный вой, что стены башни содрогнулись. В этот момент я заметил, что спина чудовища достает как раз до веревки, которая привела бы нас на следующий этаж башни. Несмотря на жуткий страх, мой мозг, как ни странно, работал просто отлично. Я тут же сообразил, что к чему, и принял решение.
– Нам пригодится мамонт, чтобы подняться, – пробормотал я. Джон посмотрел сначала на меня, затем на монстра, а затем снова на меня, как если бы до конца не верил, что правильно расслышал.
– Ты чокнулся, – только и выдохнул он, не до конца придя в себя после пережитого ужаса.
Тем временем Фенрир сорвался с места, мамонт, казалось, ожил и бросился нас преследовать. Мы кинулись со всех ног бежать. Пока мои пальцы теребили одну-единственную действующую на чудовище струну, я перевел взгляд на Дану. Та снова метала одну молнию за другой. Яркие вспышки озаряли темное помещение. Локи и Фенрир, казалось, немного отстали. А мамонт свалился тут же, снова запутавшись в ногах. Этого оказалось вполне достаточно для нас. Быстро сориентировавшись, мы ухватились за свисающую с боков густую шерсть и залезли на животное.
– Вы не посмеете! – прокричал Локи. Он без остановки бросал в нас молнии, но мы ловко от них уклонялись. Тем временем мамонт начал приходить в себя и принялся отчаянно трясти головой, чтобы сбросить нас. Но я поднес лиру Орфея к самому его уху, умело направляя чудовище к отверстию в потолке, из которого торчал канат.
– Скорей! Наверх! – вопила Сидни, и мы как могли, подпрыгнув, один за другим ухватились за веревку. Канат тут же начал быстро вращаться, что, в общем-то, было неплохо, потому что ни одна из молний Локи так и не смогла попасть в цель. Изо всех сил подтягиваясь на руках и стискивая ногами веревку, мы вылезли в отверстие в потолке на следующий уровень башни. Обессиленные, друзья повалились на пол, а я заглянул в дыру: руна на нагруднике доспехов Локи сияла серебристым светом, и бог, подойдя к мамонту, набросил один из амулетов с рунами животному на бивень.
– Он поймал его, – выдохнул я, падая в изнеможении на пол. К этому моменту Джон уже пришел в себя и сменил меня у отверстия в полу.
– Зато мы теперь на втором этаже, – сообщил друг, поднимаясь на ноги и осматриваясь. – И мы, между прочим, все еще живы!
Я хотел было порадоваться, но то, что предстало моим глазам, не вызывало ничего, кроме отвращения. Пол от стены до стены устилал ковер из шипов, на дальней стене комнаты висело нечто длинное, напоминающее виноградную лозу, утыканную колючками.
– Это, наверное, кожа гадюки, – пробормотала Дана, когда мы подошли поближе, чтобы рассмотреть. – Интересно, как она сама выглядит.
Сссссс… Послышалось шипение.
Мы обернулись и увидели крошечную змейку, которая приподнялась на хвосте, уставившись на нас глазками-бусинками. Ее маленькая головка раскачивалась из стороны в сторону.
Ссссс…
Сидни рассмеялась:
– И это та самая страшная гадюка? Одна из семи великих монстров Вавилонии? Да с ней даже обычный червяк справится…
Было смешно, пока не стало очень грустно…
Ссссс раздалось справа. Вторая крохотная гадюка ползла к нам.
– Близнецы? – предположил Джон.
Затем мы услышали еще одно ссс, затем еще одно и еще, и вскоре уже на середине пола образовалось целое гнездо маленьких извивающихся змеек.
– О’кей, я поняла! – воскликнула Сидни. – Их очень много, но все равно они слишком маленькие.
В следующее мгновение произошло то, чего никто не ожидал. Крошечные гадюки подползали одна к другой, сливаясь и образуя настоящий клубок, в котором переплелись их тела, хвосты и головы.
– Что происходит? – в ужасе прошептала Дана.
– Думаю, мы поймем, что происходит, и склеим ласты. – Джон закрыл глаза руками. – О, нет, нет, нет…
Прежде чем мы успели сообразить, пресмыкающиеся сформировали туловище гигантской змеи.
– А вот теперь уже похоже на монстра, – пробормотала Сидни. Чудовище задрало свою невероятно огромную голову к потолку. С клыков размером с саблю на пол стекала густая зеленоватая жидкость, вероятно, яд. Во рту раздвоенный язык длиной с ковровую дорожку двигался из стороны в сторону. Видимо, чудовище с помощью него ощупывало пространство, ударяя им, как хлыстом, время от времени по полу.
ССССССССС!
На этот раз шипение было таким оглушительным, что я испугался, не лопнут ли у меня барабанные перепонки. Огненная струя, вырвавшаяся из пасти змея, чуть не превратила нас в головешки. К счастью, даже не самой сильной молнии Даны хватило, чтобы отклонить и направить пламя в сторону. Змей зашипел снова.
– Оуэн! Я не могу… – чуть не плача прокричала Дана, хватаясь за руку и без сил падая на пол позади Сидни.
Я тут же выхватил лиру и ударил со всей силы по струнам. Но магия инструмента, казалось, перестала работать. Звук магической лиры не оказал на монстра никакого эффекта. Змей снова поднялся на хвосте, готовясь атаковать.
ССССССССССС!
Я попытался нащупать необходимую струну, которая бы издавала такой же низкий звук, как и шипение чудовища. Мне это удалось, но как только зазвучала музыка, мою голову пронзила острая боль, мне показалось, что сотни кинжалов впились мне в череп и я сейчас ослепну. Из глаз потекли слезы. К счастью, змей рухнул на пол, корчась в конвульсиях. Его тело скручивалось и изгибалось, являясь живым воплощением пословицы об уже на сковородке. Через мгновение монстра разорвало на сотни маленьких змеек, а пол покрылся очередным слоем шипов.
– Лезем вверх по виноградной лозе! – закричала Сидни и первой побежала к спасительному выходу. Она тянула за руку Дану и пихала упиравшегося Джона. Друг не мог прийти в себя и только закрывал глаза руками. Видимо, он не до конца сообразил, что гигантского змея больше нет.
Мы принялись карабкаться по лозе, раня руки в кровь об острые шипы, торчащие во все стороны. Но мы мало обращали на это внимания, торопясь покинуть страшное место. Мы пролезли в отверстие в потолке, напоминающее по форме спираль, а затем взглянули на пол второго этажа. Маленькие змейки копошились на нем, кругом валялись обгоревшие шипы. Мы благополучно добрались до третьего уровня башни.
Насколько опасным и шумным был предыдущий этаж, настолько тихим и безжизненным оказался этот. Веяло могильным холодом, создавалось впечатление, будто находишься в гробнице. Мы огляделись и обнаружили себя в кольце скамеек, ряды которых шли вверх, словно в амфитеатре.
