Ему никто не ответил. Я услышала тихую музыку, которая, скорее всего, доносилась из наушников. У людей, похоже, просто ужасный слух, раз им приходится вставлять эти штуки в уши!
Младшая девочка сюсюкалась с куклой. Макс уже было собрался пойти к ней, но я удержала его передней лапой и смерила неодобрительным взглядом. Макс всё понял и только недовольно скривился. Похоже, он и правда очень хотел в туалет!
Несколько минут спустя большой человек присоединился к нам. Машина завелась и тронулась с места. Раньше меня уже возили на этих больших грелках к ветеринару. Например, после победы над койотами и ещё один раз очень давно, когда что-то у меня внутри «сломалось». После того визита я перестала скучать по Пятнышку.
Судя по всему, прошло немало времени. Чтобы Макс сидел тихо, я зажимала ему рот лапой. Младшая девочка по-прежнему играла с куклой, средний сын ворчал и на что-то жаловался, а старшая дочь громко слушала музыку. По радио играла какая-то тихая песенка, большие люди беседовали.
Вдруг младшая девочка подала голос:
– Хочу писать! Писать хочу!
– Тьфу ты! – простонал большой человек.
– Уже? – удивилась большая женщина. – Мы же выехали меньше получаса назад!
– В туалет! Очень надо!
– Ладно, – ответил большой человек. – Потерпи до следующей заправки.
Но младшенькая продолжала канючить:
– Писать, писать!
Макс стиснул зубы, сдерживаясь из последних сил. Я поняла, что долго терпеть он не сможет, да и его вид стал уж каким-то болезненным.
Наконец машина сбавила ход, развернулась и остановилась. Двери открылись, люди вышли, а я посмотрела на Макса. Его шерсть казалась какой-то странной (и это с учётом того, что она и раньше была чересчур длинной и слишком рыже-белой, на мой вкус), а глаза, и так ярко-зелёные, приобрели нездоровый оттенок. Кошмар какой!
– Меня сейчас стошнит, – пожаловался Макс. – А ещё я ужасно хочу в туалет!
Большой человек открыл багажник, и моего вынужденного соседа тут же вырвало прямо на ближайший чемодан.
– Макс?! – завопил большой человек, увидев рыжего кота и остатки непереваренной еды.
Макс выскочил из машины и пронёсся мимо.
– Макс! А ну вернись… – приказал большой человек и, развернувшись, увидел, как тот облегчился под кустом. Он схватил Макса, бросил обратно в машину и запер багажник. Из окна я видела, как он побежал к заправке.
– А еды у нас нет? – спросил Макс.
Я сделала вид, что не услышала вопроса, и сказала:
– Мы не можем вернуться домой. Ты даже не представляешь, что нас там ждёт.
– О чём ты? Конечно, мы вернёмся домой! – заявил Макс.
– Ты так ничего и не понял? – удивилась я. – Наши люди собрались в отпуск. Они не вернутся домой ещё дней десять.
– А вот теперь я обиделся, – сообщил Макс. – Как они переживут разлуку с нами?
– Понятия не имею, – ответила я с ноткой сарказма. – В любом случае дома нас не ждёт ничего хорошего. Только Тодд…
– А что такое Тодд? – спросил Макс.
– Поверь, ты не хочешь знать, – сказала я, наблюдая за большим человеком, который выскочил из здания заправки с рулоном бумажных полотенец. Он распахнул багажник и принялся убирать рвоту.
– И Принцесса здесь? – удивился он, заметив меня. – Ну да, действительно, почему бы и нет!
– Можешь не благодарить за то, что мои подданные убирают за тобой, – сказала я Максу.
В этот момент большая женщина и трое детей вернулись с заправки.
– Макс! – завизжала младшая девочка.
– Привет, Макс, – поздоровалась старшая.
Средний сын молчал, но хотя бы не хмурился.
– Макс и Принцесса поедут с нами в отпуск? – спросила младшая девочка.
– Фу! – скривился большой человек, выбросив бумажное полотенце. – Лично я не собираюсь возвращаться. К тому времени, как мы доберёмся до дома, оставим там кошек и снова доедем сюда, пройдёт не меньше часа.
– А мне не терпится отдохнуть на ферме, – добавила женщина.
– Мне тоже, – согласился большой человек. – Да и дяде Биллу кошки не повредят. Наверное, теперь у него их нет. Кроме того, это последний шанс посмотреть на ферму.
Неужели ни одна кошка не захотела сделать этого дядюшку Билла своим подданным? Как это так – кошки ушли, а он остался? Я растерялась, но вместо того, чтобы поразмыслить над этим, решила вздремнуть.
Машина тем временем выехала на автостраду. Я так и осталась на тёплом местечке, а вот Макс перебрался на заднее сиденье и устроился между детьми. Те сразу же стали с ним играть, и в салоне сделалось шумно. Большие люди даже вставили в уши какие-то штуки, чтобы не слышать возни. Наверное, теперь они, не отличавшиеся хорошим слухом и раньше, совсем оглохли. Даже средний сын был рад и не мог сдержать улыбки. Макс мурлыкал – наверное, кто-то из детей чесал ему живот.
А вот мой животик никто не трогал. С этой мыслью я задремала и увидела сон про Пятнышко, свою несчастную любовь.
