мыслях Фарагонды точно не так, — Идрис отзеркалила усмешку.
Даже родители и те разные. Родители Блум в безопасности. А её родители дай Бог переживут ночь в Альнаре, и её брат к тому же ранен. По сердцу резануло болью.
— Ну, я пошла? — рыжая обняла на прощанье, ощутила, как явственно сквозь одежду врезались рёбра, — Я тоже скучаю по родителям. Все будет хорошо, — пылко прошептала на ухо и сбежала, неловко скрывшись за дверью.
***
«Мне надо найти Цитрино,» — эта мысль билась в кудрявой голове, все никак не давала покоя, отвлекая от Зельелогии. Как ей и обещали, со следующего дня у неё начались занятия и прошла уже неделя. Блум, как прирожденный лидер, стремительно набирала подруг, и только Идрис отстраненно наблюдала за школьной жизнью, еле успевая защитить все свои платки и длинные юбки от нападок Стеллы.
«У тебя же модельная фигура! Это преступление скрывать такую красоту!» — заявляла фея Солнца, в стремлении облачить в какой-нибудь очередной минималистичный кошмар, чтобы явить миру все её худые плечи, острые колени и рёбра.
Профессор Палладиум выглядел как самый настоящий толкиеновский эльф. Волосы жидким золотом спускались на плечи. Когда Блум показала иллюстрации из «Сильмариллиона», то Идрис оставалось только согласиться. Идеальный. Все ученицы млели и таяли под его взглядом, а она так истекала слюнями только в столовой при виде еды. Когда-нибудь она станет такой же пышной, как мадам Офелия, и тогда она прекратит плакать при виде собственного костлявого отражения. Она так устала ограничивать себя в еде и воде. Когда-нибудь она наестся и сможет поднять глаза, чтобы увидеть, что во взгляде их повара пропала боль.
— Мисс Идрис, вернитесь к нам, — профессор Палладиум встал напротив парты, громко стукнув каблуками ботинок об пол, привлекая внимание. Острые кончики ушей подрагивали от легкого раздражения, — Повторите главные принципы зельелогии, пожалуйста.
«Это же почти как кулинария?..»
— Чистые руки… — раздались смешки фей, — Чистый нож и котелок. Внимательность и тщательное изучение рецепта. И-и-и… — на потолке удивительной красоты лепнина, а золотистого цвета глаза профессора медленно преисполнялись вселенского терпения, — Никогда не путать сахар с солью.
Феи уже не выдержали и откровенно засмеялись. Блум хрюкнула и поспешила спрятать лицо за тетрадью, а Стелла хихикала, элегантно прикрыв рот ладонью.
— Почти справились, — Палладий медленно вздохнул, — Действительно, важна чистота не только оборудования, но и рук. Так же важно знать рецепт и понимание взаимодействия элементов в нём. Так вы избежите элементарнейших ошибок. А чтобы, как вы сказали, не путать сахар с солью, каждая фея должна уметь определять ингридиент по касанию. С этого мы и начнем. Наденьте перчатки!
Он развернулся, и по взмаху руки на столе возникли перчатки и грязные камни вместе с пучками засушенных трав.
— Мисс Идрис, — он повернул голову, — Это ваше первое занятие на этой неделе. Впредь будьте внимательны на уроках. Итак, — хлопок в ладоши, — Перед вами Дионис Лучистый, Аквинея Подводная, Базальт, Обсидиан, и Хищная Базиль-Петрушка. Каждый, кто правильно определит ингридиент, может забрать его с собой. Как вам известно, Дионис Лучистый, обладает обеззараживающим и заживляющим эффектом. Лечебные свойства зелий с ним становятся невероятно эффективными, но он и сам по себе способен ускорить заживление довольно серьезных ран…
Натянув перчатки, Идрис решительно сжала кулаки. Её брату нужна помощь, а эта травка, Дионис Лучистый, способна ему помочь. Теперь она просто обязана прочувствовать ингридиенты, найти Цитрино и уговорить отправиться вместе с ней на Землю, чтобы она смогла помочь брату.
— В каждой из вас циркулирует волшебная энергия, с которой определенным образом реагируют магические элементы. В ингридиентах магии мало, поэтому по этим колебаниям вы можете точно определять, что это такое, если чутко к себе прислушаетесь…
Магия, волшба, циркуляция, резонанс…
«Господи боже, на тебя только уповаю! Пусть я фея, но люблю тебя всем сердцем. Молю тебя о помощи, я это делаю не для зла…» — от усердия Идрис зажмурилась. Она привыкла молиться. Молиться и делать. Пока растревоженный ум успокаивался в привычных речевых оборотах, руки под палящим солнцем пустыни делали, как бы ни было страшно.
Просто брали и делали.
***
Непонятно с чего ведьмы из Облачной Башни взъелись на Блум. Трикс вломились в ее комнату, перерыли всё вверх-дном, залили какой-то вонючей булькающей жижей все платья Стеллы и сбежали. От этой низкой мелочности и гадливой пакостности Идрис перекосило.
— Слушайте, а что им от вас нужно? — девушка села на единственный чудом уцелевший стул, наблюдая как Стелла сулит казни египетские всем ведьмам и Трикс в частности.
— Но мы же тебе рассказывали! — воскликнула фея Солнца.
— Прости, я не слушала, — Идрис подёргала выползшую из-под платка черную кудряшку, раздумывая, прятать или нет, — Но теперь я готова тебя внимательно выслушать.
— Ах ты! Да как ты!.. — Стелла, оскорбленная в лучших чувствах, вернулась к своим попыткам спасти платья.
«Хм. А ведь у Стеллы везде зеркала, и они должны помнить, как эти платья выглядели, когда были чистыми,» — Идрис решила поразмыслить на досуге.
— Если кратко, — Блум села рядом, явно не чувствуя в себе сил устранять бардак, — То я подралась с Айси, когда они у Стеллы пытались отобрать её королевский скипетр.
— Луна и Солнце! Это же мои любимые туфли! — плаксивым голосом возвестила Стелла, отшвыривая их куда-то за спину. Изгвазданная обувь едва не попала в подруг.
— А чем он так важен? — брюнетка без тени брезгливости подобрала обувь, а свободной рукой достала зеркало и установила оное на тумбочке.
— Он телепортирует туда, куда она хочет. Даже на Землю, — ответила Блум на незаданный вопрос.
— А тебя они точно за драку не любят?
— А у меня какое-то особое пламя, но это полная чушь.
Идрис вертела обувь перед зеркалом, и пока только отражались испорченные туфли. Ей сказали, что она фея стекла и зеркал, значит, надо как-то сказать зеркалу, что она на самом деле хочет эти чистые туфли. А что если чистые туфли попросту не отражались конкретно в этом зеркале, но Стелла точно в них крутилась перед своим ростовым?
Брюнетка с туфлями в руках пошла в комнату к Стелле, становясь точно перед её зеркалом. Блум проследовала за подругой, уже привыкнув, что Идрис может вдруг взять и провалиться в собственные мысли, и ждала, когда наваждение отпустит.
— Это же платье, которое подарил мне папа! — чуть не плача Стелла в расстройстве швырнула шикарное бальное платье на пол, — Ничего святого нет!
Брюнетка поставила туфли на пол и положила руки на зеркало, по наитию пуская в предмет магию, как их
