хлеб?
— Да. Особенно горбушку натёртую чесноком. Девятого мая в День Победы я выставляю в окно его фотографию, зажигаю свечку, а рядом на блюдечке кладу кусочек чёрного хлеба.
— Я ему сегодня тоже приносил хлеб, туда, на войну. Ты мне веришь?
— Верю. А теперь спи.
Утром после завтрака бабушка сказала, что до Нового года остался один день, поэтому сегодня надо нарядить дерево во дворе и слепить трёх снеговиков.
— Почему трёх? — спросил Вася.
— У нас в семье есть традиция, — под Новый год лепить столько снеговиков, сколько находится в доме людей, и они должны чем-то друг от друга отличаться. Ночью, когда пробьют куранты, все выходят на улицу и шепчут на ушко своему снеговику самое заветное желание. Когда под весенним солнышком он тает, эти желания исполняются. Раньше нас много в этом доме собиралось на праздник, иногда семь-восемь снеговиков лепили. А сегодня остались только трое — ты, я и твоя мама.
Бабушка дала Васе вторую нераскрытую коробку с игрушками, которую достали с чердака, сама взяла бумажные разноцветные цепи, и они вышли на улицу. Подойдя к дереву, которое стояло рядом с домом, стали развешивать по нижним веткам цепь.
— У нас нет ели во дворе, — сказала бабушка, — поэтому мы всегда украшаем эту яблоню.
В коробке оказались пластмассовые игрушки и шары, чтобы не разбивались, если вдруг упадут на землю от порыва ветра. Их повесили на ветки, и дерево по-новогоднему преобразилось. Потом стали катать снеговиков. Лёха сидел на наряженной яблоне и смотрел на них сверху. Прибежал кот, поглазеть на праздничную кутерьму. Ангел засмеялся и запустил в него снежком. Тот обиженно фыркнул, потряс лапками, стряхивая снег, и убежал домой.
К обеду слепили всех: большая снеговиха была бабушкина, на неё одели кухонный фартук и повязали яркий платочек на голову, средняя — с красными деревянными бусами и в соломенной шляпке, — мамина, а самый маленький снеговик — с шарфом на шее, — Васин. Бабушка принесла угольки для глаз и три картошки для носов.
— Надо же морковку! — запротестовал внук.
— Разве у меня длинный нос? — засмеялась баба Люба. — Скорее как картошка! Смотри, прямо вылитая я!
Когда бабушка ушла готовить праздничный ужин, с ветки слетел ангел.
— Знаешь, — сказал Вася, — это неправильно, что только три снеговика должно быть, ведь есть ещё ты и кот.
— И ворона, — добавил Лёха.
— Да, и Варя, — согласился Вася, — ей, наверное, захочется загадать желание, чтобы у неё ножка отросла! А коту медаль получить!
И они весело принялись лепить новых снеговиков. Лёхин был маленький и состоял только из двух шаров, вместо носа он воткнул маленький прутик. Вороний и кошачий напоминали снежные сосиски с шариками наверху. Чтобы их отличить, в один воткнули морковку в виде клюва, а в другой, вместо усов, метёлки засохшей травы, которая выглядывала из-под снега у забора. Усы получились пышные и большие, даже красивее, чем у кота.
Когда прибежали домой и отогрелись с мороза, решил слепить из пластилина медаль. Бабушка, узнав, что делает внук, спросила:
— А зачем коту медаль? За какие заслуги?
— Он поймал диверсанта и спас много людей от взрыва! Его обязательно надо наградить!
— Да? — удивилась она. — Я не знала, что он такой боевой! Дома даже мышей не ловит, только ест и на диване лежит. А он, оказывается, герой! Тогда ему надо найти что-то приличнее, чем пластилин.
Она отрыла швейную машину, достала металлическую коробку и стала перебирать пуговицы, найдя большую золотистого цвета с четырьмя дырочками, обрисовала её на бумаге и сказала:
— Постарайся вписать, что будет написано на медали, в этот кружок.
Круг был маленьким, но Вася очень старался, и туда вошло целых три слова, сливаясь и наезжая друг на друга, — «КАТУ ЗА СМЕЛАСЬ».
Бабушка пришила пуговицу к красной шёлковой ленте, вырезала кружок с надписью, покачав при этом головой, и приклеила в центр. Медаль получилась красивая и яркая, с золотистым ободком вокруг надписи. Решили не откладывать награждение на потом, а сразу поздравить кота. Бабушка нашла его на своей кровати, где он мирно спал, вытянувшись во весь рост, не подозревая о своём героизме.
— Награждается Василий Котофеевич Котов, — сказала она, держа его на руках, — кошачьей медалью «За смелость!», за проявленный героизм при спасении людей. Правильно я сказала?
— Ага, — кивнул Вася, прикладывая ленту к шее кота. — Я только завязывать не умею.
Баба Люба сделала красивый красный бант и поднесла героя к зеркалу. Кот прищурился, зевнул и чуть-чуть улыбнулся, похоже, ему понравилась медаль.
— Странно, — сказала бабушка, глядя в окно, за которым уже начинало темнеть, — мама давно должна приехать, а её всё нет и нет.
Она попыталась набрать номер телефона дочери, но гудков не было.
Не зная, что делать, баба Люба ходила от окна к окну, потом оделась и сказала, что пойдёт на шоссе к остановке автобуса, вдруг там ещё есть люди и кто-нибудь видел маму.
— Я с тобой! — сказал внук.
Они вышли вдвоём за калитку, и только Вася видел, что рядом с ними шагал босоногий ангел.
По дороге, освещая путь фарами, подъезжала к дому скорая помощь. Машина остановилась, и из неё выпрыгнул мужчина в белом халате.
— Раздольная, семь? — спросил он.
Бабушка кивнула.
— Принимайте подарок! — он протянул Васе корзинку, накрытую тёплым платком.
— А Ирочка где? — спросила баба Люба.
— Ирина тоже здесь, — мужчина открыл дверь, и Вася увидел маму, у которой одна нога внизу была белая. — Не волнуйтесь, перелома нет, но есть сильное растяжение связок, поэтому поставили лангет.
Врач помог Ирине выйти из машины, подхватив её на руки, и донёс до крыльца.
— Мамочка, уже всё хорошо, — сказала та бабе Любе, — не расстраивайся! Я выходила из маршрутки, поскользнулась и повредила ногу. Да ещё телефон разбила! Кто-то вызвал скорую. Спасибо ребятам, быстро приехали. Увезли в травмпункт, там гипс наложили, а потом у них был вызов в нашу сторону, так меня и до дома довезли.
Лёха толкнул локтем в бок друга:
— Я говорил, что лёд сработает!
— Но я не хотел, чтобы мама ногу ломала, — тихо сказал Вася.
— Так ведь не сломала, а растянула! Большая разница! И потом этот врач для папы подойдёт. Он детей и зверей любит. И, по-моему, ему твоя мама нравится. Иди, знакомься!
— Как?
— Как-как! Скажи своё имя и возьми у него номер телефона, — вдруг маме станет плохо!
Вася с корзинкой подошёл к врачу и протянул руку.
— Василий… сын…, — сказал он.
— Евгений Александрович, врач, — мужчина пожал ему руку.
— Дядя врач, дайте, пожалуйста, ваш номер телефона, вдруг маме станет плохо,
