– Да пойми ты, – вздохнула Гермиона, – Детекторы лжи улавливают заклинания, проклятия и маскирующие чары, правильно? Они настроены на обнаружение Тёмной магии и Тёмных артефактов. Они тут же уловили бы такое могущественное проклятие, какое было на ожерелье. Но они не будут реагировать на флакон с неправильной этикеткой… И вообще, приворотные зелья – это не Тёмная магия, они не опасны…
– Тебе легко говорить, – буркнул Гарри, думая о Ромильде Вейн.
– …тут уж сам Филч должен был сообразить, что перед ним не зелье от кашля, но он не очень хороший волшебник, сомневаюсь, что он способен отличить одно зелье от…
Гермиона умолкла на полуслове. Гарри тоже послышалось какое-то движение между тёмных стеллажей с книгами. Они замерли, и мгновением позднее из-за стеллажа показалось хищное лицо мадам Пинс, сильно смахивающей на стервятника. Свет лампы, которую она держала в руках, невыгодно подчёркивал ввалившиеся щёки, пергаментную кожу и длинный крючковатый нос.
– Библиотека закрыта, – сказала она. – Не забудьте поставить книги на место… Это ещё что такое?! Ты испортил книгу, дрянной мальчишка?!
– Она не библиотечная, это моя книга! – Гарри едва успел схватить со стола «Расширенный курс», к которому уже протянулась когтистая рука библиотекарши.
– Безобразие! – зашипела она. – Варварство! Кощунство!
– Просто несколько записей в книге! – оправдывался Гарри, выдирая учебник из её цепких пальцев.
У мадам Пинс был такой вид, словно с ней сейчас сделается припадок. Гермиона судорожно побросала вещи в сумку, схватила Гарри за руку выше локтя и поволокла его к выходу.
– Осторожней, а то она запретит тебе пользоваться библиотекой! Зачем ты вообще притащил сюда эту глупую книжонку?
– Гермиона, я не виноват, если у неё бзик! А может, она подслушала, как ты высказывалась насчёт Филча? Мне всегда казалось, что между ними что-то есть…
– Ха-ха!
Наслаждаясь тем, что можно снова говорить нормальным голосом, Гарри и Гермиона возвращались по пустым, освещённым светильниками коридорам в гриффиндорскую гостиную, оживлённо обсуждая, возможен ли тайный роман между Филчем и мадам Пинс.
– Ёлочные шарики! – назвал Гарри Полной Даме новый праздничный пароль.
– И тебе счастливого Рождества! – ответила Полная Дама с плутоватой улыбкой, пропуская их.
– Привет, Гарри! – сказала Ромильда Вейн, как только Гарри выбрался из проёма в стене. – Хочешь «горной воды»?
Гермиона взглянула на него через плечо, словно хотела сказать: «Что я тебе говорила?»
– Нет, спасибо, – быстро ответил Гарри. – Я её не очень люблю.
– Ну, тогда возьми вот это. – Ромильда сунула ему в руки коробку конфет. – «Шоколадные котелки», они наполнены огненным виски. Мне бабушка прислала, а я их не люблю.
– Ладно, большое спасибо, – сказал Гарри, не придумав ничего другого. – Э-э… я тут сейчас…
Он не закончил фразу и побежал за Гермионой.
– Я тебе говорила, – с удовольствием сказала Гермиона. – Пригласи кого-нибудь наконец, тогда они от тебя отцепятся, и ты сможешь…
Тут её лицо застыло: она увидела Рона и Лаванду, которые сплелись в тесном объятии, сидя вдвоём в одном кресле.
– В общем, спокойной ночи, Гарри, – пробормотала Гермиона, хотя было всего семь часов вечера, и ушла в спальню девочек, не сказав больше ни слова.
Гарри улёгся спать, утешая себя мыслью, что осталось пережить ещё всего один учебный день, плюс вечеринку у Слизнорта, а потом они с Роном отправятся в «Нору». Теперь уже казалось невозможным, чтобы Рон и Гермиона помирились до начала каникул, но, может быть, в разлуке они немного остынут, подумают о своём поведении…
Однако надежды на это было мало, и стало ещё меньше на следующий день, после того, как Гарри высидел рядом с ними урок трансфигурации. Они только-только начали проходить невероятно трудную тему трансфигурации человека. Работая перед зеркалом, они должны были поменять себе цвет бровей. Гермиона бессердечно засмеялась, когда Рон с первой попытки ухитрился создать себе весьма эффектные закрученные кверху усы. Рон в ответ зло, но очень похоже изобразил, как Гермиона подпрыгивает на стуле, вытянув вверх руку, каждый раз, как профессор МакГонагалл задаст какой-нибудь вопрос. Лаванда и Парвати нашли его пародию необычайно смешной, а Гермиона снова чуть не расплакалась. Она выскочила из класса, едва прозвенел звонок, оставив половину своих вещей на столе. Гарри решил, что ей он сейчас нужнее, чем Рону, сгрёб имущество Гермионы и пошёл искать её.
В конце концов он увидел, как она выходит из женского туалета в обществе Полумны Лавгуд, которая рассеянно гладила её по спине.
– О, привет, Гарри, – сказала Полумна. – Ты знаешь, что у тебя одна бровь ярко-жёлтая?
– Привет, Полумна. Гермиона, ты забыла в классе…
Он протянул ей учебники.
– Ах, да, – сказала Гермиона сдавленным голосом, взяла свои книги и поскорее отвернулась, чтобы он не заметил, как она вытирает глаза пеналом. – Спасибо, Гарри. Ну, я пойду…
И быстро ушла, Гарри даже не успел сказать ей что-нибудь в утешение, хотя, честно говоря, он ничего подходящего и не мог придумать.
– Она немного расстроена, – сказала Полумна. – Я сначала подумала, что там Плакса Миртл, а оказалось, Гермиона. Она что-то говорила про этого Рона Уизли…
– Да, они поссорились, – сказал Гарри. Они вместе пошли по коридору.
– Он порой говорит очень смешные вещи, правда? – сказала Полумна. – Но иногда он бывает недобрым. Я это заметила в прошлом году.
– Да, наверное, – произнёс Гарри. Полумна, как всегда, демонстрировала удивительную способность говорить неудобную правду. Гарри в жизни не встречал другого такого человека. – Ты как? Хорошо прошло полугодие?
– Да, неплохо, – ответила Полумна. – Немножко одиноко без ОД. Но Джинни ко мне хорошо относится. Она такая славная, недавно не позволила двум мальчишкам на общем уроке трансфигурации называть меня Полоумной…
– Хочешь пойти со мной на вечер к Слизнорту?
Эти слова вырвались у Гарри прежде, чем он успел их удержать; он слышал собственный голос как будто со стороны.
Полумна удивлённо обратила к нему свои выпуклые глаза.
– На вечер к Слизнорту? С тобой?
– Ага, – сказал Гарри. – Туда полагается приходить с кем-нибудь, ну, и я подумал, может, ты захочешь… То есть… – Он постарался предельно ясно сформулировать свои намерения. – То есть просто по-дружески, понимаешь. Но если тебе не хочется…
Он уже отчасти надеялся, что она не согласится.
– О нет, мне будет очень приятно пойти с тобой по-дружески! – сказала Полумна с такой счастливой улыбкой, какой Гарри ни разу у неё не видел. – Меня никогда ещё никуда не приглашали по-дружески! Это ты к вечеринке выкрасил себе бровь? Мне тоже так сделать?
– Нет, – твёрдо ответил Гарри. – Это я нечаянно, попрошу Гермиону поправить. Значит, встретимся в восемь в вестибюле.
– АГА! – раздался откуда-то с потолка пронзительный голос, и оба вздрогнули.
Они и не заметили, как прошли прямо под Пивзом, который висел вниз головой, зацепившись за люстру, и зловредно ухмылялся.
– Обормоттер Полоумную на праздник пригласил! Обормоттер в Полоумную влюбился! Обормоттер в Полоу-у-у-у-умную влюби-и-и-ился-я-я-я-я-я! – Он умчался, хихикая и выкрикивая: – Обормоттер в Полоумную влюбился!
– Приятно, когда никто не лезет в твою личную жизнь, – сказал Гарри.
И действительно, не успел он оглянуться, как всей школе было известно, что Гарри Поттер пригласил Полумну Лавгуд на вечеринку к Слизнорту.
– Ты мог пригласить любую! – поражался Рон за обедом. – Любую! А ты выбрал Полоумную Лавгуд?
– Не называй её так, Рон! – резко сказала Джинни – она направлялась к своим друзьям и остановилась за спиной у Гарри. – Ты молодец, Гарри, что пригласил её, она так счастлива!
И Джинни пошла дальше, туда, где сидел Дин. Гарри попытался порадоваться, что Джинни рада, что он пригласил Полумну, но это ему не вполне удалось. Гермиона сидела в одиночестве на дальнем конце стола, ковыряя вилкой в тарелке. Гарри заметил, что Рон исподтишка посматривает на неё.
– Ты мог бы извиниться, – сказал Гарри напрямик.
– Ага, чтобы меня опять канарейки заклевали? – пробормотал Рон.
– Зачем ты её передразнивал?
– А чего она смеялась над моими усами!
– Ну, и я смеялся, в жизни не видел такой дурацкой рожи.
Но Рон как будто не слышал: к столу подошли Лаванда и Парвати. Втиснувшись между Гарри и Роном, Лаванда обхватила Рона за шею.
– Привет, Гарри, – сказала Парвати.
Ей, как и ему, явно было слегка неловко. Да и скучновато рядом с другом или подружкой, которым ни до кого вокруг нет дела.
– Привет, – сказал Гарри. – Как ты? Всё-таки остаёшься в Хогвартсе? Я слышал, твои родители хотели тебя забрать.
