А пятнище всё больше и больше делается, растёт и растёт. Чуть не на полскатерти кляксу поставили.
Белочка побледнела и говорит:
— Ой, Тамарочка, нам попадёт как!
А Тамарочка и сама знает, что попадёт. Она тоже стоит — чуть не плачет. Потом подумала, нос почесала и говорит:
— Знаешь, давай скажем, что это кошка чернила опрокинула!
Белочка говорит:
— Да, а ведь врать нехорошо, Тамарочка.
— Я и сама знаю, что нехорошо. А что же нам делать тогда?
Белочка говорит:
— Знаешь что? Давай лучше выстираем скатерть!
Тамарочке это даже понравилось. Она говорит:
— Давай. А только в чем же её стирать?
Белочка говорит:
— Давай, знаешь, в кукольной ванночке.
— Глупая. Разве скатерть в кукольную ванночку залезет? А ну, тащи сюда корыто!
— Настоящее?..
— Ну конечно, настоящее.
Белочка испугалась. Говорит:
— Тамарочка, ведь мама же нам не позволила...
Тамарочка говорит:
— Она про корыто ничего не говорила. Корыто — это не спички. Давай, давай скорее...
Побежали девочки на кухню, сняли с гвоздя корыто, налили в него из-под крана воды и потащили в комнату. Табуретку принесли. Поставили корыто на табуретку.
Белочка устала — еле дышит.
А Тамарочка ей и отдохнуть не даёт.
— А ну, — говорит, — тащи скорей мыло!
Побежала Белочка. Приносит мыло.
— Синьку ещё надо. А ну — тащи синьку!
Побежала Белочка синьку искать. Нигде найти не может.
Прибегает:
— Нет синьки.
А Тамарочка уже со стола скатерть сняла и опускает её в воду. Страшно опускать — сухую-то скатерть в мокрую воду. Опустила всё-таки. Потом говорит:
— Не надо синьки.
Посмотрела Белочка, а вода в корыте — синяя-пресиняя.
Тамарочка говорит:
— Видишь, даже хорошо, что пятно поставили. Можно без синьки стирать.
Потом говорит:
— Ой, Белочка!
— Что? — говорит Белочка.
— Вода-то холодная.
— Ну и что?
— В холодной же воде бельё не стирают. В холодной только полощут.
Белочка говорит:
— Ну, ничего, давай тогда полоскать.
Испугалась Белочка: вдруг её Тамарочка ещё и воду заставит кипятить.
Стала Тамарочка скатерть мылом намыливать. Потом стала тискать её, как полагается. А вода всё темней и темней делается.
Белочка говорит:
— Ну, наверно, уже можно выжимать.
— А ну, давай посмотрим, — говорит Тамарочка.
Вытащили девочки из корыта скатерть. А на скатерти только два маленьких белых пятнышка. А вся скатерть — синяя.
— Ой, — говорит Тамарочка. — Надо воду менять. Тащи скорей чистой воды.
Белочка говорит:
— Нет, теперь ты тащи. Я тоже хочу постирать.
Тамарочка говорит:
— Ещё что! Я пятно поставила, я и стирать буду.
Белочка говорит:
— Нет, теперь я буду.
— Нет, не будешь!
— Нет, буду!..
Заплакала Белочка и двумя руками вцепилась в корыто. А Тамарочка за другой конец ухватилась. И корыто у них закачалось, как люлька или качели.
— Уйди лучше, — закричала Тамарочка. — Уйди, честное слово, а не то я в тебя сейчас водой брызну.
Белочка, наверно, испугалась, что она и в самом деле брызнет, — отскочила, корыто выпустила, а Тамарочка его в это время как дёрнет — оно кувырком, с табуретки — и на пол. И, конечно, вода из него тоже на пол. И потекла во все стороны.
Вот тут-то уж девочки испугались по-настоящему.
Белочка от страха даже плакать перестала.
А вода уж по всей комнате — и под стол, и под шкаф, и под рояль, и под стулья, и под диван, и под этажерку, и куда только можно течёт. Даже в соседнюю комнату маленькие ручейки побежали.
Очухались девочки, забегали, засуетились:
— Ой! Ой! Ой!..
А в соседней комнате в это время спал на полу котёнок Пушок. Он как увидел, что под него вода течёт, — как вскочит, как замяучит и давай как сумасшедший по всей квартире носиться:
— Мяу! Мяу! Мяу!
Девочки бегают, и котёнок бегает. Девочки кричат, и котёнок кричит. Девочки не знают, что делать, и котёнок тоже не знает, что делать.
Тамарочка на табуретку влезла и кричит:
— Белочка! Лезь на стул! Скорее! Ты же промочишься.
А Белочка так испугалась, что и на стул забраться не может. Стоит, как цыплёнок, съёжилась и только знай себе головой качает:
— Ой! Ой! Ой!
И вдруг слышат девочки — звонок.
Тамарочка побледнела и говорит:
— Мама идёт.
А Белочка и сама слышит. Она ещё больше съёжилась, на Тамарочку посмотрела и говорит:
— Ну вот, сейчас будет нам...
А в прихожей ещё раз:
«Дзинь!»
И ещё раз:
«Дзинь! Дзинь!»
Тамарочка говорит:
— Белочка, милая, открой, пожалуйста.
— Да, спасибо, — говорит Белочка. — Почему это я должна?
— Ну, Белочка, ну, милая, ну ты же всё-таки ближе стоишь. Я же на табуретке, а ты на полу всё-таки.
Белочка говорит:
— Я тоже могу на стул залезть.
Тогда Тамарочка видит, что всё равно надо идти открывать, с табуретки спрыгнула и говорит:
— Знаешь что? Давай скажем, что это кошка корыто опрокинула!
Белочка говорит:
— Нет, лучше, знаешь, давай пол поскорее вытрем!
Тамарочка подумала и говорит:
— А что ж... Давай попробуем. Может быть, мама и не заметит...
И вот опять забегали девочки. Тамарочка мокрую скатерть схватила и давай ею по полу елозить. А Белочка за ней, как хвостик, носится, суетится и только знай себе:
— Ой! Ой! Ой!
Тамарочка ей говорит:
— Ты лучше не ойкай, а лучше тащи скорей корыто на кухню.
Белочка, бедная, корыто поволокла. А Тамарочка ей:
— И мыло возьми заодно.
— А где оно — мыло?
— Что ты — не видишь? Вон оно под роялем плавает.
А звонок опять:
«Дз-з-зинь!..»
— Ну что ж, — говорит Тамарочка. — Надо, пожалуй, идти. Я пойду открою, а ты, Белочка, поскорей дотирай пол. Как следует, смотри, чтобы ни одного пятнышка не осталось.
Белочка говорит:
— Тамарочка, а куда же скатерть потом? На стол?
— Глупая. Зачем её на стол? Пихай её — знаешь куда? Пихай её подальше под диван. Когда она высохнет, мы её выгладим и постелим.
И вот пошла Тамарочка открывать. Идти ей не хочется. Ноги у неё дрожат, руки дрожат. Остановилась она у двери, постояла, послушала, вздохнула и тоненьким голоском спрашивает:
— Мамочка, это ты?
Мама входит и говорит:
— Господи, что случилось?
Тамарочка говорит:
— Ничего не случилось.
— Так что же ты так долго?.. Я, наверно, двадцать минут звоню и стучу.
— А я не слышала, — говорит Тамарочка.
Мама говорит:
— Я уж бог знает что думала... Думала — воры забрались или вас волки съели.
— Нет, — говорит Тамарочка, — нас никто не съел.
Мама сетку с мясом на кухню снесла, потом возвращается и спрашивает:
— А где же Белочка?
Тамарочка говорит:
— Белочка? А Белочка... я не знаю, где-то там, кажется... в большой комнате... чего-то там делает, я не знаю...
Мама на Тамарочку с удивлением посмотрела и говорит:
— Послушай, Тамарочка, а почему у тебя такие руки грязные? И на лице какие-то пятна!
Тамарочка за нос себя потрогала и говорит:
— А это мы рисовали.
— Что ж это вы — углём или грязью рисовали?
— Нет, — говорит Тамарочка, — мы карандашами рисовали.
А мама уже разделась и идёт в большую комнату. Входит и видит: вся мебель в комнате сдвинута, перевёрнута, не поймёшь, где стол, где стул, где диван, где этажерка... А под роялем на корточках ползает Белочка и что-то там делает и плачет во весь голос.
Мама в дверях остановилась и говорит:
— Белочка! Доченька! Что это ты там делаешь?
Белочка из-под рояля высунулась и говорит:
— Я?
А сама она грязная-прегрязная, и лицо у неё грязное, и даже на носу тоже пятна.
Тамарочка ей ответить не дала. Говорит:
— А это мы хотели, мамочка, тебе помочь — пол вымыть.
Мама обрадовалась и говорит:
— Вот спасибо!..
Потом к Белочке подошла, наклонилась и спрашивает:
— А чем же это, интересно, моя дочка моет пол?
Посмотрела и за голову схватилась:
— О, господи! — говорит. — Вы только взгляните! Ведь она же носовым платком пол моет!
Тамарочка говорит:
— Фу, глупая какая!
А мама говорит:
— Да уж, это действительно называется — помогают мне.
А Белочка ещё громче заплакала под своим роялем и говорит:
— Неправда, мамочка. Мы вовсе и не помогаем тебе. Мы корыто опрокинули.
Мама на табуретку села и говорит:
— Этого ещё недоставало. Какое корыто?
Белочка говорит:
— Настоящее которое... Железное.
