Нет. Боюсь! Часовые недалеко. Дяденька говорит, если свистнуть в эту дудку, так все, кто рядом стоят, навзничь повалятся!
Ребята засмеялись.
— Ну, мы пошли, а то поздно. Ты тоже иди. Зря не лазь тут! — распорядился Васёк.
— Возьми дудку! — великодушно предложил ему Мазин.
— Насовсем? — обрадовался Васёк.
— Бери насовсем. Я у него ещё выпрошу, да он и так даст — добряк, видно.
Васёк с удовольствием взял дудку. Мальчики расстались.
Коля Одинцов и Васёк шли рядом, изредка передавая друг другу дудочку и тихонько, для развлечения, посвистывая.
— Жаль, в полную силу нельзя! Пристанут еще чернокопытники, остановят…
Шли долго. Дорога была длинная-предлинная. Бесконечно тянулось шоссе. Повсюду встречались гитлеровцы: они ехали на повозках, на грузовиках.
Один раз мальчиков подсадил на телегу какой-то дед. Он ни о чём не спрашивал, только тихо бормотал про себя, нахлёстывая лошадь:
— Иди, иди, всё равно Гитлер житья не даст! Ребят по миру пустили, чего ещё надо? Людей на дорогах стреляют… Видно, пропала наша жизнь, Серко! Что было, того не воротить! Иди, не поджимай брюхо! О колхозных кормах забывать надо…
Ребята переглядывались, молчали. Слезая с телеги, Одинцов горячо сказал:
— Спасибо вам, дедушка! Только неправильно вы думаете… Мы победим! Мы, честное слово, победим! Вот и Васёк вам скажет…
Старик усмехнулся, внимательно посмотрел Коле в глаза, потом перевёл взгляд на Васька.
— Мы победим, дедушка! — решительно подтвердил Васёк.
— А вы что за ворожейки такие? «Победим»! Большое слово! Да армия-то наша на Киев отошла… Сам видел… Через наше село шли… Молодец к молодцу, в полном боевом порядке. И в боях гитлеровцев штабелями кладут. Богатыри! Один на десятерых идёт… А отходят… Куда отходят — бог весть… Бабы с воем за ними бегут, ребятишки… А они только стиснут зубы: «Вернёмся, граждане, не бойтесь…» А чего — «не бойтесь»! Со всех сторон враг идёт. Народ весь в леса подался… — Старик вдруг замолчал, оглянулся на лес и тронул лошадь. — Эх, эх… дела!..
Мальчики пошли по тропинке. Солнце начинало сильно припекать. Волосы покрылись пылью.
— Не стоит со всяким разговаривать, — нащупывая на груди свой пакет, сказал Васёк.
Одинцов протянул руку:
— Дай потрогать. А толстый пакет! Видно, важное поручение. Хотя в тонком иногда ещё важнее бывает!
— Конечно, бывает, — неохотно согласился Васёк. — Я читал где-то, что в гражданскую войну один герой ехал с таким пакетом и попал к белым… Так он знаешь что сделал? Весь этот пакет съел!
— Да что ты?
— Честное слово, съел! Там ещё сургуч был, так и с сургучом вместе!
— Это здорово! — Одинцов задумался.
Васёк снова пощупал свой пакет:
— А нам, в случае чего, тоже придётся съесть, пожалуй!
— Да он толстый! — засмеялся Одинцов. — Как его есть?
— А как красноармеец ел? Думаешь, вкусно ему было?
Одинцов покрутил головой:
— Я один раз промокашку съел маленьким… Конечно, если придётся…
Ребята замолчали.
К полудню ноги у них устали, оба приуныли и еле тащились по дороге.
— Хоть бы свистнуть один раз! Попробовать, что за свисток такой? — сказал Васёк, разглядывая подарок Мазина.
— Зайдём в лес и свистнем! — оживился Одинцов.
— Так нам сейчас крюк надо делать!
— Ну что ж такого? Свистнем по разу, а тогда за это пойдём побыстрей.
— Ладно!
Свернув с шоссе, мальчики побежали в лес. Выбрали тенистое местечко. Прислушались, оглянулись. Васёк свистнул. Коля упал в траву и задрыгал ногами:
— Ох, и свист!
Свист, действительно, был резкий, пронзительный. Одинцов тоже свистнул.
— Мы ещё не в полную силу! А если в полную свистнуть — вот было бы!
Что было бы, никто не знал, но мальчики выбрались на шоссе довольные. Усталости как не бывало. На закате солнца дошли до места, где когда-то пил из ручья Митя. Ребята влезли по пояс в водоросли, потом обмылись ключевой водой. Закусили и снова вышли на шоссе.
— Вот Жуковка виднеется… А нам ещё в сторону километров пять.
Ноги стали утопать в песке. Попадались неубранные, разбитые телеги, остатки легкового автомобиля, отлетевшие и утонувшие во рву колёса.
— Ведь это около Жуковки грузовик разбили… — шопотом сказал Васёк. — Здесь наши девочки ехали…
Одинцов заморгал глазами:
— Знаешь, Васёк, я их никогда не забываю и не забуду! А ты?
— Никто из ребят не забывает. Только не говорим… Что теперь говорить!
— А какие девочки были! Валя Степанова, Лида Зорина, Нюра Синицына… Самые лучшие люди из всего класса!
Васёк кивнул головой.
— Если б хоть знать, что они не мучились, что сразу… — сказал Одинцов и вдруг остановился.
Впереди лежала груда железа. Около неё одиноко высился белый деревянный столбик.
Мальчики на цыпочках подошли к нему. Одинцов закрыл лицо руками и бросился в траву. Васёк присел около насыпи, вытирая кулаком глаза. Не глядя друг на друга, мальчики нарвали цветов, положили на могилу.
— Давай тут около них и заночуем, — предложил Васёк. — Всё равно нам в лесу ночевать.
Мальчики залезли в перевёрнутую вверх дном разломанную машину. Долго говорили о девочках, вспоминали, как дружили и как ссорились с ними в классе.
— А мне всегда Нюра Синицына представляется… Я её до зла доводил, придирался к ней, — изливал душу
