В детском мозгу навсегда запечатлелось, как они вдвоём ходили к особняку своего нехорошего дяди, что дальше кованых ворот к себе не пускал, прогонял с угрозой спустить собак, если не прекратят позорящие его хождения к нему, потому ещё мальчиком Артур зарёкся посещать под каким-либо предлогом эту семейку, у которой не нашлось для них самого маленького местечка ни в душе, ни в просторном дворце о трёх этажах…
И лишь когда умерла в больнице мама, подросток силком заставил себя снова пойти к ненавистным воротам, чтобы сообщить дяде скорбную весть с надеждой на простое сочувствие и помощь, но, увы, это его не особо-то тронуло, вдобавок был облаян с ног до головы какой-то холёной здоровенной псиной, которая, что покоробило, именовалась, как и он, Артуром. Правда, вечером того же дня дядечка соизволил-таки подкатить на своём роскошном лимузине к хибарке родственничка, чтобы, не выходя из салона, сунуть тому милостыню из денег мелкими купюрами да сумки с поношенными вещами – от всего этого мальчик, хоть и нуждался, гордо отказался, вызвав гнев снизошедшего до него «благодетеля» вперемежку с истеричным в унисон гавканьем с заднего сиденья всё той же противной собачатины, скроенной по образу и подобию хозяина жизни. На том они и расстались, два Артура, человек и животное, в полной уверенности, что больше никогда не встретятся, да судьба распорядится иначе, сведя их снова вместе самым невероятным образом…
Прошло несколько лет… Пёс Артур продолжал жить нереальной собачьей жизнью аристократа, провожал и встречал своего хозяина, соразмеряя только с ним мысли и желания – казалось, ничто на свете не сможет нарушить сложившийся порядок вещей.
Но в один из весенних дней всё рухнуло: хозяин к вечеру не вернулся к любимцу – напрасно Артур каждый час выбегал на улицу к воротам, стараясь уловить знакомые запахи, не спал до самого утра, прислушиваясь к шуму за окнами, выл от тоски на луну в надежде, что та вернёт ему того, кого он так ждёт… К обеду в особняк ворвалась группа посторонних людей в камуфляже, построила прислугу, каждого дотошно допрашивала, перевернула в доме всё вверх дном. Потом по вызову заявилась из заграницы единственная взрослая дочь владельца недвижимости, принявшаяся в спешке утрясать дела по наследству, чтобы вскоре снова укатить туда, откуда приехала, на этот раз навсегда. Быстро появившемуся новому хозяину дворца пёс Артур, хоть и очень породистый, стал не нужен, вывели несчастную растерянную собаку за ворота и дали пинка под зад с напутствием гулять на все четыре стороны. Артур, не веря в случившееся, потом ещё с неделю приходил к родному дому, но охрана стала угрожать оружием и даже пару раз пальнула в его сторону пока поверх головы, окончательно разуверив пса в возможность иного исхода.
Город, казавшийся когда-то таким приветливым из окна лимузина, в одночасье стал серым и унылым, враждебным к бездомному псу, что никак не мог найти родственную душу в целом море людей и живности: попытки пристроиться к многочисленным бродячим стаям соплеменников заканчивались неудачами с реальными угрозами разорвать на части, если он не прекратит шляться на их территории; людям огромная грязная псина с свалявшейся шерстью внушала лишь страх – сразу хватались за палку или истошно звали на помощь… За время скитаний в городе Артур дважды подвергался смертельной опасности быть уничтоженным собаколовами. Один раз щуплый мужичонка, заметив в кустах, ловко накинул ему на шею петлю и собрался было тащить к будке, да не ожидал, что собачка окажется таким гигантом – присев от страха, выпустил верёвку, с которой Артурчик и был таков! Второй случай оказался куда более серьёзным… Измождённый от недоедания и недосыпа пёс свалился под лавкой городского сквера, но тут же очнулся от внезапной сильной боли в боку, после чего у него онемели лапы, поплыли круги перед глазами – подстреленного ампулой с ядом подхватили двое дюжих рабочих по отлову бродячих животных и волоком потащили к фургончику, где уже томились десять обречённых жучек. В пути на живодёрню Артур, видимо из-за малой для него дозы, сумел прийти в себя и, как только дверь распахнулась, кинулся на своих мучителей, уложив их на землю мощными лапами, чем спас себя и товарищей по несчастью от неминуемой погибели!
После таких потрясений ещё раз испытывать судьбу не было никакого желания – и Артур под наступающее лето решил уйти подальше от этого города, где он стал всем чужим и никому ненужным… А ещё псу во что бы то ни стало необходимо было остаться в живых и дожить до светлых дней, ради одной великой тайны, заключённой в медальоне ошейника, который из-за длинной шерсти, слава Богу, пока не привлекал к себе посторонних глаз… Артур, понимавший человеческую речь хозяина, не раз вспоминал, как тот в беседах говорил любимцу об этой вещице, способной спасти его, если что-то, не дай Бог, случится, и обеспечить безбедную жизнь… Но кому сейчас можно было бы открыться, поведать о сокровенном – и всё-таки вера, что он рано или поздно найдёт такого человека, заставляла жить и не сдаваться под ударами судьбы!
После долгих блужданий по улицам собаке удалось отыскать речную пристань, незаметно прошмыгнуть на отходящий паром – так очутился наш Артур на другом берегу широкой реки, где было малолюдно, а глухой сосновый бор надёжно укрывал от враждебного мира. У воды под плакучими ивами он вырыл себе вместительную нору, натаскал туда валежника и впервые за столько дней и ночей сумел спокойно выспаться. Кормился либо в лесу, научившись охотиться, либо по ночам кое-что удавалось стащить с близлежащих дач или дома отдыха. В общем, зажил настоящей вольной собачьей жизнью, о чём так мечтал, ещё проживая в особняке: гулял сам по себе, не зависел от чужого пригляда, никто не напяливал на него мерзкую одежду, не заставлял искусственно поддерживать тонус на тренажёрах, скучать на светских человеческих раутах! Через какой-то месяц собака несказанно преобразилась: свалявшаяся шерсть заблестела естественным блеском, мышцы наливались настоящей силой, глаза лучились надеждой и верой в лучшее – в полной гармонии с природой Артур действительно стал выглядеть по-королевски, чувствуя себя своим на обжитой им территории.
Когда тебе хорошо, время пролетает стремительно и незаметно. Наивный пёс думал, что летнее блаженство будет длиться и длиться, да, увы, как беда на горизонте, подкралась осень, очень быстро передавшая права зиме – сырость в норе сменили холод и наметающий сугробы снег, иногда приходилось прикладывать немало усилий, чтобы откопаться и выйти на свет божий, где с каждым днём было всё безрадостнее и безрадостнее жить. А тут ещё напасть: из-за бескормицы в окрестностях города появились стаи волков, чей вой по ночам наводил ужас на бедного Артура, прекрасно понимающего, что ему пришла пора убираться отсюда подобру-поздорову, иначе голодные хищники, какой бы он ни был здоровый, разорвут в клочья, наткнувшись на его лежбище… Слава Богу, к тому времени встала река, и пёс смог по тонкому льду перебраться на манящий городскими огнями менее опасный берег!
Ступив на него, Артур внезапно вспомнил своего человеческого тёзку. Конечно, тот вряд ли его примет, скорей прогонит, но попытаться всё-таки стоит, а вдруг!.. Пёс направил свои лапы на дальнюю городскую окраину, которая оказалась, на счастье, ближе, чем отторгнувший его центр! Он нашёл ту хибарку, куда как-то приезжал с хозяином на лимузине. Отрадно было видеть, что за время отсутствия она не разрушилась, не завалилась на бок, а очень даже похорошела-повеселела, радуя взор новыми окнами с наличниками, черепицей, палисадником и резными воротами – явно хозяин этого дома не сломался под ударами судьбы, сумел подняться, зажить по-человечески…
Артур затаился в кустах и терпеливо стал дожидаться того, кто может всё решить разом, если на то будет его воля – больше ему идти было не к кому…
К сумеркам пёс дождался своего тёзку, который, заметив неожиданно возникшего у калитки монстра о четырёх лапах, поначалу оторопел и не знал, что делать, куда бежать… Но тот вместо ожидаемого нападения пополз в его сторону, при этом виновато виляя хвостом. Человек Артур узнал несчастное животное, не от хорошей жизни заявившееся под его ворота…
– А-а, это ты… Я, грешным делом, думал, что тебя перепродали за большие деньги другому толстосуму, или же ты сгинул, потеряв хозяина, где-нибудь на живодёрне. Ан нет, молодец, выжил, не сломался, хоть и тяжело, видно, было… Ну, ничего, живы-здоровы, и ладно! Помнишь, наверно, как вы нас с мамой дальше ворот не пускали – не скули, чего уж сейчас-то об этом… Пошли в дом – место найдётся! Может, и сам мне чего-нибудь после расскажешь о своём житье-бытье…
Присев перед припавшим к земле псом, юноша от доброты душевной погладил его, отчего у несчастного навернулись слёзы: впервые за всё это время к нему проявили сочувствие, не оттолкнули, не прогнали и даже зовут в дом – и это, слава Богу, тот, на кого он так надеялся!
