— На генерала? — подсказал Веня.
— Да, на генерала, — хмыкнул папа. — Ты заметил? Значит, у тебя хороший вкус.
— Спасибо, пап! — воскликнул Веня. — Я побежал!
— Сравни с настоящим Гоголем, — сказал папа. — Только осторожно переходи площадь.
— Побежали! — воскликнул Веня, пряча телефон в карман.
— Туда, где сейчас я? — хихикнула Варя.
Все-таки любила она сделать замечание, если Вене приходилось кого-то обманывать. Пусть даже и так необидно.
Пятачок не хотел сравнивать никакие памятники. Ему бы, наверное, хотелось остаться здесь и съесть еще мороженого. А вдруг бы его снова угостили? Тем более что по подземному переходу поросятам бегать не очень удобно. Таких кроссовок, как у Вени с Варей, у Пятачка не было. Его копытца разъезжались на скользких ступеньках, и его бег готов был превратиться в полет кувырком. Но Веня подхватил его под мышки и побежал вместе с ним вниз. Зрелище было что надо! Мальчишка тащит черного маленького поросенка, у которого трясутся копытца, уши и даже хвостик. Прохожие изумленно оглядывались на них, а стоящий в подземном переходе милиционер от удивления даже решил, что нарушен общественный порядок.
— А ну стойте! — встал он перед ними, как стоячий Гоголь. — Вы куда это его несете?
От растерянности Веня признался:
— К Гоголю сидячему.
— К памятнику. Там у нас встреча, — сразу добавила Варя, чтобы не так глупо выглядело это объяснение. — С друзьями.
— А!.. — протянул милиционер. — Тогда ничего. Только не уроните. Он такой маленький еще.
Не знал милиционер, что минипиг больше и не вырастет. Зачем? Главное ведь не размеры, а ум и совесть.
Уютный дворик, о котором говорил папа, нашелся быстро. И Гоголь сидячий тоже. И, в отличие от стоячего, он сразу понравился и Вене, и Варе, и даже Пятачку, который уставился на него снизу вверх восхищенным взглядом. Вене показалось, что и писатель посмотрел на поросенка, грустно улыбнувшись при этом. Гоголь был закутан в шинель, словно от холода. Сидя на невысоком постаменте, он смотрел вниз печальным, понимающим взглядом.
— А куда это он так смотрит? — спросила Варя.
— А вот, видишь, — показал Веня.
На постаменте по кругу были сделаны бронзовые барельефы.
— Это, наверное, те, про кого он писал, — сказала Варя. — Точно! Я читала «Вечера на хуторе близ Диканьки». Видишь, вот черт, а вот ведьма, которую зовут Солоха.
Кроме черта и Солохи на постаменте было множество других фигур. Они были такие интересные, что Вене сразу захотелось про них про всех почитать. Нет, конечно, не сразу, а потом. Сейчас было просто некогда.
Они обежали постамент раз, другой, но ни Пузатого, ни Тростинки не увидели.
— Все-таки мы невезучие, — сказал Веня. — Хоть и познакомились с таким хорошим памятником, а больше ничего.
И он посмотрел вокруг, как будто окончательно убеждаясь в этом.
Людей вокруг памятника было мало. Сидели несколько женщин, которые разговаривали и наблюдали при этом за своими маленькими детьми. Дети подходили к большой клумбе рядом с памятником, наклонялись и смешно нюхали красивые цветы. Наверное, оттого, что это был дворик, воздух здесь был свежим и приятным. Еще было совсем не поздно, да и как может быть поздно во время летних каникул? Ну подумаешь, немножко вечереет, но ведь завтра же не идти в школу.
Веня опасливо покосился на детишек. Не пристанут ли к Пятачку? А то начнут дергать его за уши и за хвостик, а мамы при этом станут говорить обидные слова про всякие микробы. Да и не хотелось становиться центром внимания, ведь ребята надеялись на слежку и подслушивание. А это надо делать, как известно, незаметно.
Надо сказать, что Веня и Варя по-разному относились к этому занятию. Веня его считал вполне нормальным, а Варя — не очень.
— За людьми следить неприлично, а подслушивать и вовсе чуть ли не преступление! — не раз говорила она Вене.
Но он не соглашался.
— А помнишь, когда воры украли Пятачка? — приводил он веский довод. — Если бы мы их не выследили и не подслушали, освободили бы мы его? А в деревне у твоей бабушки, помнишь, как мошенники запугивали всех людей русалками и водяными, чтобы никто на речку не ходил, а сами в это время там клад искали? Так что это нормальных людей нельзя выслеживать и подслушивать, а мошенников и злодеев еще как можно! И вообще, у нас должен быть девиз: «злодеям — нет!».
Вот и сейчас Варя начала сомневаться.
— Вень, а зачем мы вообще этих людей преследуем? Ничего явно плохого они не сделали. А мы…
Веня сразу же ее перебил:
— Ты что, устала бегать? Так посиди, отдохни. Как Гоголь. Я же тебе объяснял про Шар? Мама с папой его построили, чтобы там был развлекательный центр, а там творится непонятно что. Мои родители знаешь как переживают? А ты слышала, как эта дамочка сказала охраннику, что она его хозяйка? И что они с Пузатым там собираются устроить? Это, по-твоему, развлечения? Мыши со змеями… Нет, нам обязательно надо все-все разузнать.
Наверное, упоминание о мышах и змеях подействовало на Варю.
— Я не против, — вздохнула она. — Но что-то их нет. Мы просто не сможем их выследить.
И Пятачок вслед за Варькой вздохнул. Почему-то он всегда так делал — то ли передразнивал, то ли сочувствовал.
— Сможем! — твердо сказал Веня. — Надо будет, мы еще сто раз к Шару пойдем. Там удобная позиция для подглядывания. Из-за кустов за скамейкой. Да и мимо Кол Колыча всегда можно прошмыгнуть. А кстати, — вспомнил он, — получается, мы ему подарили «Живой портрет»?
— Не жалко, — махнула Варя рукой, — если для дела.
Раз она так сказала, значит, согласилась и дальше действовать вместе с Веней. А Пятачок ничего не сказал. Потому что он и так был согласен.
Все же Веня беспокоился. Неужели слежка сорвалась? Их «знакомые» все не появлялись. Но ничего не оставалось, как просто ждать. Других памятников Гоголю ребята в Москве уже разыскивать не будут. Наверное, их и нет больше, да и час, о котором договаривались Пузатый с Тростинкой, давно прошел. Если уж так получилось, то придется просто сидеть. Вон как уютно устроился Пятачок на скамейке! Даже глаза прикрыл, отдыхая. К тому же здесь просто уютно. Не зря ведь все эти мамы привели сюда своих карапузов. Да и другие люди подходили — усаживались на скамейки, тихонько о чем-то беседовали.
У самого входа в садик со стороны бульвара устроились на скамейках несколько художников. Художников всегда можно узнать не только по мольбертам, возле которых они сидят. Веня давно заметил, что у этих людей особенный, пристальный взгляд на мир. Наверное, они видят в нем такие цвета и краски, которые обычный человек не сразу и заметит. Конечно, чтобы научиться этому, лучше всего почаще ходить в музей. Но у Вени это… не всегда получалось. А может, он ленился? Когда-то в детстве он очень любил рисовать. В его комнате все стены были сплошь увешаны рисунками. Некоторые даже до сих пор висят, бережно помещенные мамой в рамочки.
Она очень часто укоряла Веню:
— Зарыл ты, Веня, свой талант в землю. А его надо было развивать. Посмотри, какая чудесная картинка у тебя получилась, когда тебе было всего-то три годика. Закат. Такой закат и у взрослого художника не всегда получится. А ты когда в музее был в последний раз? Вместе с классом два года назад?
Веня возражал:
— Настоящий талант зарыть нельзя. Я жду, когда он снова прорастет.
А мама лишь вздыхала. Наверное, жалела, что сын не стал великим художником. А может… Может, он станет великим сыщиком? Как Шерлок Холмс. Веня считал, что настоящий талант действительно никуда не денется. Правда, его все-таки надо развивать, в этом мама права. Но ведь если Веня не ходит в музеи, чтобы развивать талант художника, то он же расследует всякие непонятные дела. А значит, тренирует тот талант, который ему нравится! Вот, сидит, ждет тех, за кем надо следить. А они, может, и не придут…
И Веня незаметно для себя вздохнул. А вот его Пятачок почему-то не передразнил. Может, уснул?
Веня покосился на поросенка. А того и не было на скамейке! Пятачок устроился за ней, на травке. Хорошо еще, что не рыл пятачком землю. Так бы и до клумбы добрался! На всякий случай Веня подтолкнул Варю локтем, чтобы она тоже следила за минипигом. В общественных местах надо вести себя прилично, несмотря на то, что ты поросенок.
— Увидел их? — по-своему расценила его жест Варя. — Где?
Она завертела головой.
— Да нет, я на Пятачка показываю. За ним ведь тоже присматривать надо.
— Давай хоть от нечего делать картинки посмотрим? — предложила Варя. — Смотри, там люди собираются.
Действительно, рядом с художниками уже толпились люди. Они оживленно о чем-то спорили, что-то обсуждали. Веня с Варей подошли к ним. Вене пришлось для этого растормошить Пятачка и взять его на руки, чтобы не оставлять на травке одного.
