«Выходит, мой крестный помог убить моих родителей, а теперь он сидит в тюрьме», - угрюмо сказал Гарри.
«Не совсем так, - признал Снейп. – Во-первых, недавно ваш крестный совершил побег. Многие предполагают, что он постарается выследить вас, чтобы отомстить за поражение Темного лорда. Именно поэтому журналистка спросила, боитесь ли вы его».
Гарри сделал резкий вдох. «Вы не позволите ему обидеть меня», - сказал он слегка дрожащим голосом.
И вот снова эта теплота в груди. «Я никому не позволю обидеть вас, тем паче Сириусу Блэку», - он выплюнул это имя со всей двадцатилетней ненавистью.
Гарри расслабился: «Ну, тогда ладно. Как он вообще сможет сюда пробраться?»
«Именно, - согласился Снейп. – Тем не менее, я должен обратить внимание на еще одну неувязку. Как я уже говорил, ваш крестный был заключен в Азкабан. Однако он так и не предстал перед судом, и теперь Министерство собирается заново провести расследование».
Возмущенный Гарри смотрел на него с открытым ртом: «А как же его могли посадить без суда? Людей нельзя отправлять в тюрьму без суда… или можно?» - спросил он, внезапно вспомнив, что он больше не живет в мире магглов.
Снейп заерзал на своем стуле: «Обычно так и есть, но в тот раз все были так уверены, что он виновен, и было решено закрыть глаза на определенные… формальности».
«Но так же нельзя! Его что просто держали в тюрьме все это время? А если он этого не делал?»
«Таково мнение меньшинства, мистер Поттер», - Снейп фыркнул. Не дело, если паршивец начнет заявлять о невиновности Блэка, когда все вокруг ждут, что он будет дрожать от страха.
«Да, но…»
«Предстоит новое расследование и, вероятно, судебный процесс, так что сейчас это праздный вопрос», - тон Снейпа не допускал никаких возражений.
«Все равно это нечестно, - пробормотал Гарри. Когда он снова поднял голову, его брови сошлись на переносице от напряженных размышлений. – Если вы были шпионом, и все думали, что вы Пожиратель смерти, то почему когда Волдиторт, - Снейп махнул рукой на оговорки паршивца, - исчез, вас не отправили в этот Изкибублик?»
«В Азкабан. Я избежал тюремного заключения, потому что директор дал показания в мою защиту и рассказал о моей роли шпиона. Этот факт не был предан широкой огласке, но Министерство знает правду, и они поверили директору на слово».
Гарри нахмурился еще сильнее: «Так почему же директор не выступил в защиту моего крестного или хотя бы не заставил Министерство устроить над ним суд?»
Два бала за то, что рассуждаешь как змея, а не как лев, думал ухмыляющийся Снейп. «Прекрасная аргументация, мистер Поттер, - ответил он. – Такая прозорливость заслуживает шоколадную лягушку». С помощью Ассио он достал сладость, которую уже давно припрятал в своих апартаментах – все эти дурацкие книги с их советами заблаговременно готовить награды для паршивца.
Гарри изумленно разглядывал лягушку, которая очутилась прямо перед ним, но жажда шоколада быстро вывела его из ступора. «Спасибо! – воскликнул он, жуя лягушку. – Эм, а что такое прозливость?»
Снейп закатил глаза. Со словарным запасом паршивца нужно что-то делать – и срочно. «Прозорливость – это синоним сообразительности. Это значит, что вы способны разглядеть неприметные детали и сделать собственные выводы. В данном случае вы проявили прозорливость, когда заметили сходство между двумя не связанными случаями и запросили информацию по их поводу. Это было умно и показало вашу способность к критическому мышлению».
Лицо Гарри осветила довольная улыбка.
«Что касается ответа на ваш вопрос, то за ним вам придется обратиться к директору, поскольку о его мотивах может судить только он сам». Этот ящик Пандоры Снейп открывать не собирался. О, конечно, у него были свои подозрения, но он не планировал делиться ими с паршивцем.
Даже если Дамблдор был уверен в виновности Блэка, он все равно должен был настоять на судебном процессе… если только у него не было своих причин, чтобы быстро и тихо покончить с этим делом. Причин вроде крайне нетрадиционного решения поместить Гарри у Дурслей, например. Суд над Сириусом Блэком неизбежно поставил бы вопрос о будущем Мальчика, который выжил. А в то время Дамблдор очень тщательно скрывал все, что касалось Гарри. Это наводит на подозрения, что он был согласен поступиться этикой, лишь бы не привлекать внимания к Поттерам и их осиротевшему ребенку.
Он не хотел даже думать о том, действительно ли Дамблдор верил, что Блэк виновен, и суд будет лишь пустой формальностью, которая подвергнет Гарри риску нападения оставшихся Пожирателей смерти. Если же нет, и Дамблдор хладнокровно позволил Блэку окончить свои дни в Азкабане, чтобы Гарри вырос в выбранном им окружении… Нет, это мысль слишком кошмарна.
Однако даже если Дамблдор не был бессердечным интриганом, он все равно, черт возьми, не выполнил свой долг. Снейп не мог отделаться от чувства, что в результате невинный человек (ну, или Блэк) несколько лет незаслуженно страдал. Одно это убедило Снейпа не доверять директору жизнь Гарри. В лучшем случае Дамблдор был подвержен серьезным ошибкам, а значит, он не будет отвечать за безопасность Гарри. Больше не будет.
«Ну… а вы считаете, что он это сделал? Мой крестный, в смысле», - робко спросил Гарри.
«Подавляющее большинство жителей Волшебного мира считают его виновным, Поттер, в чем им помогли вздорные статьи Риты Скитер и ей подобных. Они не в силах допустить мысль о том, что Министерство может совершить столь огромную ошибку правосудия, - он откинул волосы назад. – Тем не менее, моим доверием Министерство не пользуется, так что у меня есть все основания полагать, что каким бы безрассудным и бессердечным ни был ваш крестный, фраза «все это знают» не является веским доказательством», - Снейп презрительно ухмыльнулся.
Гарри выглядел расстроенным: «Хорошо бы жизнь была проще и справедливее и…»
«Это лепет наивных недоумков, Поттер. Будь жизнь такой, вы никогда бы не провели десять лет своей жизни в магглской кладовке, с вами бы не обращались как с домашним эльфом и не избивали».
Гарри смущенно заерзал на стуле. «Все было не так уж плохо, - возразил он неубедительным тоном. – Я хочу сказать, обычно это была одна или две затрещины и все».
Снейп устремил на него гневный взгляд: «Вы давно строчек не писали?»
«Нет, сэр!» - поспешно заверил его Гарри.
Снейп смерил его задумчивым взглядом. «Если я начну обращаться с вашим другом, мистером Уизли, так же, как Дурсли обращались с вами, буду отвешивать ему «одну или две затрещины», вы одобрите мое поведение?»
«Вы такого не сделаете!» - запротестовал Гарри.
Снейп пожал плечами. «Почему нет, если это не так уж плохо? – подначивал он. – В конец концов, Уизли доведет кого угодно».
«Ладно! – рявкнул Гарри. Он чувствовал себя пристыженным и разозленным, хотя не совсем понимал почему. – Ладно, я понял!» И нечего его профессору так язвить. Просто Гарри не привык думать о том, как плохо с ним обращались. От этого и голова всегда болела. Лучше притворяться, что все не так уж плохо, только теперь профессор Снейп ему этого не позволяет.
«Хорошо, - ответил Снейп строгим тоном. – И чтобы я больше не слышал, как вы оправдываете этих отвратительных магглов или принижаете тяжесть их преступлений. Вы не заслужили такого обращения. Вы очень особенный ребенок, но ваша самооценка оставляет желать лучшего». Снейп посмотрел на паршивца очень страшным взглядом – пусть мелкий негодник не думает, что он подобрел.
Гарри снова заерзал – на смену раздражению пришла радость от слов профессора. Очень особенный ребенок. Он просто обожал, когда его профессор говорил вот такие вещи. Тем более что Снейп всегда говорит нормальным голосом, а не таким слащавым и ласковым, который Гарри только смутит. Когда тетя Молли называла его «милый» или «дорогой», то это было еще ничего, потому что мамы всегда так говорят. Но если профессор ударится в такие нежности, то Гарри провалится под землю от стыда. А так Гарри не чувствовал себя маленьким идиотом, который скучает по мамочке и папочке – просто у него был сильный и строгий опекун, который заботится о нем, хочет он того или нет. И гордость Гарри совсем не страдала.
«Хорошо, Поттер, теперь, когда вы пообедали, а я удовлетворил ваше неуемное любопытство, вы можете вернуться в свой класс», - приказал Снейп.
«Ладно, - охотно согласился Гарри, вставая и собирая свои вещи. – Так я сегодня помогаю вам с ингредиентами для зелий, да?»
«Если ваша домашняя работа будет отвечать моим стандартам», - предупредил Снейп.
Гарри закатил глаза. «Ладно, ладно. О, и Гермиона тоже придет», - крикнул он через плечо, открывая дверь. Мальчик так и не увидел ужаса на лице своего профессора.
Глава 21
Жизнь Гарри кардинально изменилась почти два месяца назад, но только сейчас он постепенно начинал чувствовать себя в Хогвартсе как дома. Трудно поверить, что целое магическое общество всегда было рядом с тем миром, к которому он привык. Однако эти перемены не шли ни в какое сравнение с тем, что теперь о нем заботились. Ему до сих пор было не по себе, когда он шел по коридорам школы, а люди, идущие навстречу, улыбались и вежливо с ним здоровались. Не говоря уже о таких странностях, как его профессор, которого волнует, как он себя чувствует и хорошо ли он питается. Он так привык считать себя «бременем», «проклятьем» и «никчемным приемышем», которого лишь снисходительно терпят, что мысль о том, что кто-то может добровольно заботиться о нем и испытывать к нему симпатию, все еще казалась ему дикой. Конечно, профессор Снейп не разглагольствовал о том, как сильно он любит Гарри, и никаких таких слащавых нежностей себе не позволял. Однако эта его манера становиться таким сверхопекающим или беситься, если мальчик называл себя «уродцем», говорила Гарри все, что ему нужно было знать.
