– Ладно, с этого дня буду за ним присматривать, – решительно заявил он. – И как только увижу, что он где-то прячется, выставив в охранение Крэбба и Гойла, тут же влезу в мантию-невидимку и выясню, чем он…
Гарри замолчал – распространяя сильный запах горелого тряпья, в спальню вошёл Невилл и тут же полез в свой чемодан за целыми брюками.
Как ни хотелось Гарри изловить Малфоя, в следующие две недели удача ни разу ему не улыбнулась. Он то и дело справлялся с картой, иногда, чтобы взглянуть на неё, без нужды заскакивал на переменах в туалет, но ни в каких подозрительных местах Малфоя ни разу не увидел. Он замечал Крэбба и Гойла, в одиночку расхаживающих по замку – теперь они делали это чаще обычного, временами подолгу простаивая в пустынных коридорах, – но Малфоя не только не было рядом с ними, его вообще невозможно было найти в замке. Что и составляло самую большую загадку. Гарри подумывал, не покидает ли Малфой территорию замка, но совершенно не мог представить, как ему это удаётся, особенно при тех усиленных мерах безопасности, что были теперь приняты в Хогвартсе. Оставалось только предположить, что Малфой просто-напросто теряется из виду среди сотен ползающих по карте чёрных точек. А то, что прежде неразлучные Малфой, Крэбб и Гойл разгуливают поодиночке, так это случается с людьми, когда они взрослеют. «Рон с Гермионой, – сокрушённо думал Гарри, – живое тому доказательство».
Близился март, а в погоде особых перемен не замечалось, разве что она стала не только сырой, но и ветреной. К общей досаде, во всех гостиных появилось извещение, что следующая вылазка в Хогсмид отменяется. Особенно разозлился Рон.
– Это же мой день рождения! – восклицал он. – Я так его ждал!
– Не такой уж и сюрприз, – сказал Гарри. – Особенно после того, что стряслось с Кэти.
Из больницы святого Мунго она всё ещё не возвратилась. Больше того, «Ежедневный пророк» сообщал о новых исчезновениях – среди пропавших было и несколько родственников тех, кто учился в Хогвартсе.
– И всё, чего нам осталось ждать, это дурацкие уроки трансгрессии! – сварливо произнёс Рон. – Весёленький получится день рождения…
Что касается трансгрессии, прошло уже три урока, а трудностей не убавилось, хотя число учеников, ухитрившихся расщепиться, и возросло. Многие начали терять веру в себя, проникаясь к Уилки Двукресту с его тремя «Н» недобрыми чувствами. За ним уже закрепилось несколько прозвищ, самыми пристойными из которых были «Недотыкомка» и «Навозная башка».
– С днём рождения, Рон! – сказал Гарри, когда Симус и Дин, шумно покинувшие спальню, направляясь на завтрак, разбудили их в первый день марта. – Держи подарок.
И он забросил на кровать Рона свёрток, присоединившийся к горке других, доставленных, как сообразил Гарри, ночью домовыми эльфами.
– Здорово! – сонно откликнулся Рон.
Пока он надрывал обёрточную бумагу, Гарри выбрался из постели, открыл чемодан и принялся копаться в нём в поисках Карты Мародёров, которую прятал туда после каждого использования. Он перерыл половину чемодана, прежде чем нашёл её под перекрученными носками, в одном из которых так и лежал пузырёк с зельем удачи «Феликс Фелицис».
– Вот она, – пробормотал Гарри и, вернувшись с картой в постель, пристукнул по ней палочкой и негромко, чтобы не услышал Невилл, как раз проходивший мимо изножья его кровати, сказал: – Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость…
– Отлично! – восторженно воскликнул Рон, взмахнув парой подаренных Гарри вратарских перчаток.
– Да чего там, – рассеянно ответил Гарри, оглядывая спальню Слизерина, в которой стояла кровать Малфоя. – Ишь ты… а в постели-то его нет…
Рон не ответил. Он был слишком занят – разворачивал подарки, время от времени радостно вскрикивая.
– Богатый в этом году улов! – объявил он, поднимая повыше золотые часы с вырезанными по их ободу странными символами и с крошечными движущимися звёздами вместо стрелок. – Смотри, что подарили мне мама с папой. Ух ты, а через год меня ещё и совершеннолетие ждёт…
– Блеск, – пробормотал Гарри, бросая быстрый взгляд на часы и снова утыкаясь в карту. Где же Малфой? За слизеринским столом в Большом зале его среди завтракающих однокурсников нет… Поблизости от Снегга, сидящего у себя в кабинете, тоже… Ни в туалетах, ни в больничном крыле…
– Хочешь? – невнятно осведомился Рон, протягивая ему коробку «Шоколадных котелков».
– Нет, спасибо, – отрываясь от карты, ответил Гарри. – Знаешь, Малфой опять исчез.
– Куда это он запропастился? – Засовывая в рот второй «Шоколадный котелок», Рон выбрался из постели, чтобы одеться. – Слушай, если ты не поторопишься, придётся заниматься трансгрессией на пустой желудок… Хотя, может, так оно и легче будет.
Рон задумчиво глянул на коробку с конфетами, пожал плечами и отправил в рот третью.
Гарри стукнул по карте волшебной палочкой, пробормотал: «Славная вышла шалость», – хоть это и было неправдой, и, напряжённо размышляя, начал одеваться. Какое-то объяснение периодических исчезновений Малфоя наверняка есть, просто ему никак не удаётся до этого объяснения додуматься. Лучший способ всё выяснить – проследить за Малфоем, но даже при наличии мантии-невидимки практичным его назвать нельзя. Уроки, тренировки по квиддичу домашние задания, трансгрессия – не мог он целыми днями таскаться за Малфоем по школе и надеяться, что его отсутствие останется незамеченным.
– Готов? – спросил он Рона.
Гарри прошёл уже половину пути до двери спальни, когда сообразил вдруг, что Рон не сдвинулся с места, но так и стоит, прислонясь к столбику кровати и глядя на залитое дождём окно, причём на лице Рона застыло странное, отсутствующее выражение.
– Рон! Завтракать!
– Я не голоден.
Гарри вытаращил глаза:
– Разве ты не сказал?..
– Да ладно, ладно, пойду, – вздохнул Рон, – но есть мне всё равно не хочется.
Гарри с подозрением оглядел его.
– Конечно, ты же только что полкоробки «Шоколадных котелков» слопал.
– Не в этом дело. – Рон снова вздохнул. – Ты… ты не поймёшь.
– Что верно, то верно, – всё ещё недоумевая, сказал Гарри и повернулся к двери.
– Гарри! – вдруг окликнул его Рон.
– Что?
– Гарри, я этого не вынесу!
– Чего не вынесешь? – Гарри понемногу охватывала настоящая тревога. Рон побледнел и вообще выглядел так, словно его, того и гляди, стошнит.
– Я всё время думаю о ней! – хрипло сообщил Рон.
Гарри разинул рот. Вот уж чего он не ожидал, да и слышать определённо не хотел. Разумеется, они друзья, но если Рон начнёт называть Лаванду «Лав-Лав», придётся его осадить.
– А почему тебе это мешает позавтракать? – полюбопытствовал Гарри, стараясь придать происходящему хотя бы оттенок разумности.
– Я думаю, она даже не догадывается о моём существовании, – сказал Рон, в отчаянии взмахнув рукой.
– Ещё как догадывается, – ответил окончательно сбитый с толку Гарри. – Вы же с ней всё время обнимаетесь, разве нет?
Рон заморгал:
– О ком ты говоришь?
– А ты-то о ком говоришь? – допытывался Гарри, всё острее ощущая, что разговор их утрачивает даже подобие осмысленности.
– О Ромильде Вейн, – негромко ответил Рон, и всё лицо его осветилось, точно озарённое солнцем.
Они смотрели друг на друга почти целую минуту, прежде чем Гарри произнёс:
– Это шутка такая, да? Ты шутишь.
– Я думаю… Гарри, по-моему, я люблю её, – сдавленным голосом ответил Рон.
– Ладно. – Гарри подошёл к Рону, чтобы получше вглядеться в его остекленевшие глаза и мертвенно-бледное лицо. – Ладно… повтори это ещё раз, только лицо сделай серьёзное.
– Я люблю её, – чуть слышно повторил Рон. – Ты видел, какие у неё волосы, чёрные, блестящие, шёлковые… А глаза? Эти большие тёмные глаза. И её…
– Всё это очень смешно и так далее, – нетерпеливо сказал Гарри, – однако кончай шутить, хорошо?
Он повернулся, собираясь покинуть спальню, и даже успел сделать два шага к двери, когда получил сокрушительный удар в правое ухо. Он пошатнулся, оглянулся назад. Рон опять заносил кулак, лицо его кривилось от гнева – миг, и он двинет Гарри ещё раз.
Реакция Гарри была инстинктивной – его волшебная палочка выпорхнула из кармана, в голове словно само собой возникло заклинание Левикорпус!
Рон завопил, его ступни мгновенно взлетели вверх, и он беспомощно замер в воздухе вниз головой, со свисающей по сторонам от неё мантией.
– За что? – взревел Гарри.
– Ты оскорбил её, Гарри! Ты сказал, что всё это смешно! – закричал Рон; по мере того как кровь приливала к голове, лицо его приобретало багровый оттенок
– С ума сойти! – буркнул Гарри. – Да что на тебя…
Но тут на глаза ему попалась лежащая на кровати Рона открытая коробка, и истина обрушилась на Гарри с силой притопнувшей ноги тролля.
