— Оставайтесь в машине, — бросил я и, дотянувшись через бессознательного дядю до двери, открыл ее, переполз через него и вывалился наружу.
Эмма и я схватили и закружили друг друга в безумном объятии. Я едва мог говорить.
— Что ты… как ты…
Я мелко дрожал всем телом, уверенный, что все еще сплю.
— Я получила твое электрическое письмо! — воскликнула она.
— Мое… электронное письмо?
— Ага, как ты там его называешь! Когда мы перестали получать от тебя письма, я заволновалась, а потом я вспомнила тот машинизированный почтовый ящик, про который, ты говорил, что сделал для меня. Гораций смог угадать твой пароль, и…
— Мы прибыли, как только все узнали, — сообщила мисс Сапсан, качая головой на моих родителей. — Я весьма разочарована, хотя не так уж и удивлена.
— Мы пришли спасти тебя! — гордо заявила Оливия. — Как ты спас нас!
— И я так рад вас видеть! — ответил я. — Но разве вам не пора идти? Вы же начнете стареть!
— Ты что, не читал мои последние письма? — удивилась Эмма. — Я же там все объясняла…
— Мои родители забрали их. Поэтому они и взбесились.
— Что?! Это ужасно! — она взглянула на моих родителей. — Это воровство, к вашему сведению! Но в любом случае, волноваться не о чем. Мы сделали поразительное открытие!
— Ты хочешь сказать, я сделал поразительное открытие, — услышал я Милларда. — И все благодаря Перплексусу. У меня заняло несколько дней, чтобы выяснить, как вернуть его назад в его петлю, используя запутанную машину Бентама, и за это время Перплексус должен был уже состариться. Но он не состарился. И более того, его седые волосы снова почернели! И тогда я понял, что что-то произошло с ним, пока он был вместе с нами в Абатоне: его истинный возраст обнулился. Когда имбрины разрушили петлю, это как бы подкрутило стрелки его часов назад, так что его тело стало соответствовать тому возрасту, на который он выглядел, а не его истинному возрасту в пятьсот семьдесят один год.
— И это не только у Перплексуса отмотало назад часы, — взволнованно добавила Эмма, — а у всех нас! У всех, кто был в Абатоне в тот день!
— Очевидно, это побочный эффект разрушения петли, — пояснила мисс Сапсан. — Невероятно опасный Фонтан юности.
— Так это значит… вы больше не будете ускоренно стареть? Никогда?
— Ну, не быстрее, чем ты, — ответила Эмма и рассмеялась. — По одному дню за день!
— Это… поразительно! — произнес я, вне себя от радости, но все еще не в силах переварить все происходящее. — Вы уверены, что я не сплю?
— Вполне уверены, — ответила мисс Сапсан.
— Можно мы останемся ненадолго, Джейкоб? — спросила Клэр, подскакивая ко мне. — Ты сказал, что мы можем приезжать, когда захотим!
— Я полагаю, мы устроим из этого небольшой отпуск, — отозвалась мисс Сапсан, прежде чем я успел ответить. — Дети почти ничего не знают о двадцать первом веке, и, кроме того, этот дом выглядит гораздо более комфортабельным, чем та старая, полная сквозняков крысоловка Бентама. Сколько у вас спален?
— Э-э… пять, кажется?
— Да, это сгодиться. Отлично подойдет.
— Но как же мои родители? И дяди?
Она бросила взгляд на машину и махнула рукой.
— Вашим дядям можно легко подчистить память. Что же касается ваших родителей, тут уж, я считаю, кота выпустили из мешка, как говорится. За ними придется пристально понаблюдать какое-то время, держать на коротком поводке. Но если и можно двух нормальных приобщить к нашему способу понимания вещей, то кого же как не родителей великого Джейкоба Портмана.
— И сына и невестку великого Абрахама Портмана! — добавила Эмма.
— Вы… вы знали моего отца? — спросил мой папа робко, глядя на нас из окна автомобиля.
— Я любила его как сына, — ответила мисс Сапсан. — Также как я люблю Джейкоба.
Папа моргнул и медленно кивнул, но я не думал, что он понял.
— Они останутся с нами какое-то время, — сообщил я. — Хорошо?
Его глаза расширились, и он весь съежился.
— Это… хмм… думаю лучше спросить твою мать…
Она свернулась на пассажирском сиденье, закрывая руками глаза.
Я позвал ее:
— Мам?
— Уходите, — откликнулась она. — Просто уходите, все вы!
Мисс Сапсан наклонилась к ней:
— Миссис Портман, посмотрите на меня, пожалуйста.
Мама взглянула на нее сквозь пальцы:
— Вас на самом деле здесь нет. Я просто выпила за ужином слишком много вина, вот и все.
— Мы вполне реальны, уверяю вас. И возможно в это сейчас трудно поверить, но мы все станем друзьями.
Моя мама отвернулась.
— Фрэнк, переключи канал. Мне не нравиться это шоу.
— Хорошо, дорогая, — ответил папа. — Сынок, я думаю лучше, э-эм… хмм…
И он закрыл глаза и поднял стекло.
— Вы уверены, что от всего этого у них не расплавятся мозги? — спросил я у мисс Сапсан.
— Они привыкнут, — ответила она. — Некоторым просто нужно больше времени, чем остальным.
* * *
Мы всей толпой шли к моему дому, поднималась яркая луна, а душную ночь оживлял ветерок и стрекот цикад. Бронвин толкала заглохшую машину рядом с нами, с моей семьей, все еще сидящей внутри. Я шел рука об руку с Эммой, и моя голова кружилась от всего происходящего.
— Я вот что не понимаю, — произнес я. — Как вы попали сюда? И так быстро?
Я попытался представить девочку со ртом на затылке и мальчика с пчелами, жужжащими вокруг него, проходящими через службу безопасности в аэропорту. И Милларда: как они протащили его тайком в самолет? Как они вообще достали паспорта?
— Нам повезло, — ответила Эмма. — Одна из комнат Бентама ведет в петлю, расположенную всего лишь в сотне миль отсюда.
— Какое-то отвратительное болото, — добавила мисс Сапсан. — Крокодилы и грязь по колено. Понятия не имею, что мой брат мог забыть в таком месте. В любом случае, оттуда мне удалось осуществить выход в настоящее, а потом нам осталось только поймать два автобуса и пройти три с половиной мили. Весь путь занял не более одного дня. Но, разумеется, все мы устали и изнываем от жажды после такого путешествия.
Мы подошли к нашему крыльцу. Мисс Сапсан выжидательно посмотрела на меня.
— Точно! В холодильнике есть газировка, по-моему…
Я нашарил ключом замочную скважину и открыл дверь.
— Гостеприимство, мистер Портман, гостеприимство! — пропела мисс Сапсан залетая мимо меня в дом. — Оставьте ваши ботинки снаружи, дети, мы больше не в Акре Дьявола!
Я стоял, придерживая дверь, пока все они топали внутрь, в грязных ботинках и все такое.
— Да, это прекрасно подойдет! — услышал я голос мисс Сапсан. — Где кухня?
— Что мне делать с машиной? — спросила Бронвин, все еще держа в руках задний бампер. — И с… нормальными?
— Ты не могла бы поставить их в гараж? — попросил я. — И присмотреть за ними минуту или две?
Она взглянула на меня и Эмму и улыбнулась:
— Не вопрос.
Я нашел открыватель гаражных ворот и нажал кнопку. Бронвин закатила машину и моих потрясенных родителей внутрь, а затем Эмма и я остались на крыльце наедине.
— Ты уверен, что все в порядке, если мы останемся? — спросила Эмма.
— С моей семьей будет сложновато, — ответил я. — Но мисс С похоже, думает, что мы справимся с этим…
— Я имею в виду для тебя. То, где мы с тобой остановились…
— Ты шутишь?! Я так счастлив, что вы здесь, что и не могу выразить!
— Ладно. Ты улыбаешься, так что я тебе верю.
Улыбаюсь? Да у меня был рот до ушей как у дурака.
Эмма шагнула ко мне. Я обвил ее руками. Мы стояли и обнимали друг друга, и моя щека прижималась к ее лбу.
— Я никогда не хотела терять тебя, — прошептала она. — Но я не видела другого пути. Полный разрыв казался легче, чем терять тебя постепенно.
— Тебе не нужно ничего объяснять. Я понимаю.
— В любом случае, может нам теперь и не надо. Быть просто друзьями. Если ты не хочешь.
— С другой стороны, может быть это хорошая идея, — произнес я. — Просто на время.
— О, — быстро ответила она с разочарованием в голосе. — Конечно…
— Нет. Я имею в виду…, — я осторожно отстранился и посмотрел на нее. — Теперь, когда у нас есть время, мы можем продвигаться медленно. Я могу приглашать тебя в кино… мы можем ходить гулять… ну, ты знаешь, как делают нормальные люди.
Она пожала плечами:
— Я не очень-то много знаю о том, что делают нормальные люди.
— Это не сложно, — ответил я. — Ты научила меня, как быть странным. Может быть, я научу тебя, как быть нормальной. Ну, настолько нормальной, насколько я знаю, как быть.
Она молчала секунду. А затем она рассмеялась:
— Конечно, Джейкоб. Думаю, это звучит неплохо, — она взяла меня за руку, наклонилась ко мне и поцеловала в щеку. — Теперь, когда у нас есть время.
И мне пришло в голову, пока мы стояли вот так и просто тихо дышали вместе, а вокруг постепенно устанавливалась тишина, что это должно быть самые прекрасные слова в английском языке.
