– Яблоко?
– Да. Алмаз был отправлен ювелиру Жану де Нотрдаму, несмотря на предостережения Эсклармонды де Фуа, одной из Совершенных (так тоже называли катаров).
– Она знала? – жадно спросила Геля. – Знала про Яблоко?
– Едва ли. Просто женщины лучше чувствуют внерациональное и невидимое. То есть понимают истинную суть вещей. В том же году кровожадные полчища крестоносцев под предводительством аббата Арно-Амори вторглись в окситанские земли…
– А с Яблоком что случилось?
– По некоторым сведениям, Эсклармонде де Фуа удалось увезти его в Монсегюр, цитадель катаров. В 1244 году Монсегюр пал, и следы Яблока затерялись. Но в 1665 году алмаз всплыл в Лондоне. Карл Второй, Merry King, преподнес своей любовнице, герцогине Кливленд, круглый алмаз удивительной красоты…
– Великий пожар 1666 года, – прошептала Геля.
– Ты меня удивляешь, – приподняла бровь Люсинда.
– Папа, лицей и интернет, – ехидно ответила девочка. – А дальше?
– Снова Франция. Летом 1792 года Мария-Антуанетта совершает очередной безрассудный поступок – заказывает придворному ювелиру ожерелье и велит огранить круглый розовый алмаз.
– Французская революция? Но революция – это же хорошо! Всякие обездоленные и бедные получают равноправие! – возмутилась Геля.
– Либерте-эгалите-фратерните? – не менее ехидно поинтересовалась Фея. – А реки крови? Гильотина? Аристократы на фонарных столбах? Аристократы – тоже люди, между прочим.
– Все это бесполезно, – вздохнула Геля. – Ну, знаем мы, что Яблоко было в Лондоне или Париже давным-давно, – какой в этом толк, если мы не знаем, где оно сейчас? Мы ведь не можем достать его из 1792 года…
– Еще как можем, – заверила ее Люсинда. – Есть способ. Но воспользоваться им можешь только ты.
Пока Геля сидела, глупо открыв рот, и обдумывала, как бы помягче намекнуть двенадцатиюродной родственнице, что такое бесстыдное вранье не проглотит даже первоклашка, не говоря уж о серьезном человеке одиннадцати лет, Люсинда стала деловито излагать подробности:
– Есть способ перемещения во времени, доступный только девочкам, – попадать в прошлое по восходящей материнской линии. От отца ребенку – и сыну, и дочери – передается связь духовная, это очень важно. Но по материнской линии – телесная, а это открывает уникальные возможности. Довольно легко, например, попасть в жизнь собственной матери во сне. Такое случается довольно часто само по себе. Возможно, и тебе приходилось видеть во сне что-то странное, каких-то незнакомых людей, которые кажутся тебе почему-то очень знакомыми или даже родными, они тебе что-то говорят, но смысл их речей смутен или непонятен?
Геля кивнула, как загипнотизированный кролик.
– Так знай, что ты попала в сон своей мамы или бабушки, или прабабушки, или еще более давнего предка по женской линии. О, это удивительная тема! Я заинтересовалась ею еще в юности, изучая практики бразильских знахарок, ритуалы, используемые колдунами и шаманами диких племен, а также видения католических монахинь. После многих лет исследований и экспериментов я изобрела способ, при помощи которого могу сделать так, что ты проникнешь в сон твоей матери или матери твоей матери… Ну и так далее, – Люсинда выдохнула. – Эта незримая связь сохраняется на века, разве что немного слабеет со временем.
– Ну, допустим. Допустим, что… Ладно, – проворчала вконец замороченная Геля. – Но что толку, если попадешь в прошлое во сне? Во сне же ничего не сделаешь!
– В том-то и состоит главный фокус моего открытия! Тот самый Slumbercraft, с помощью которого я установила с тобой сновидческий контакт, может не только направить тебя в сон твоей мамы или бабушки, но и посредством дополнительного импульса оставить в ее теле после пробуждения. – Фея многозначительно посмотрела на Гелю. – То есть переместить в соответствующее время.
– Все страньше и страньше, – пробормотала девочка, но Фея, похоже, еще не закончила свою лекцию.
– Это поразительное умение, свойственное только нам, женщинам, я назвала ретрораппортация.
– Ретрорапо… что? Похоже на скороговорку. Карл у Клары, и все такое…
– Ретрораппортация. Что тут сложного? – раздраженно поинтересовалась Фея. – Латинский глагол portare означает «переносить», retro – назад, а rapport – это термин, обозначающий установление психической связи в гипнозе между гипнотизером и гипнотизируемым.
– О да, проще простого, – хихикнула Геля. – Ретрораппортировались, ретрораппортировались, да не выретрораппортировались…
Но Фея так на нее посмотрела, что пришлось извиняться и кротко просить ее продолжать.
– O’key. Времени у нас совсем мало, – кивнула Люсинда. – Я могу ретрораппортировать тебя в тело твоего предка по женской линии.
– Вау, – вяло восхитилась Геля.
– Самое обидное, что я не в силах проделать это сама с собой, – трагическим голосом произнесла Люсинда. – По двум причинам. Во-первых, один и тот же человек не может переноситься во времени и управлять Slumbercraft. А во-вторых, ретрораппортироваться можно лишь в очень раннем возрасте. Ах, если бы я могла оказаться на острове Барбадос в 1702 году! – размечталась Фея. – В это время Яблоко там точно появлялось, а моя семь раз «пра» бабка – и как раз по материнской линии – именно тогда была в тех краях! Я бы проснулась ею и сделала то, что должно быть сделано! Но я открыла тайну ретрораппортации слишком поздно, уже совсем-совсем взрослой…
Но Геля вконец задолбалась слушать про предков – двенадцатиюродная Фея оказалась даже хуже папы в этом смысле – и решилась снова перебить Люсинду:
– Скажите, а почему – я? Почему вы именно меня выбрали? Только потому, что я происхожу от того крестоносца? Но у него, наверное, полно потомков по всему миру за тыщу лет!
– Да, на свете много девочек, ведущих свое происхождение от Тео Крестоносца, хотя большинство из них об этом и не подозревает. Но скрещение двух необходимых для дела линий встречается только в тебе одной.
– Ты уникальна! – Люсинда посмотрела на Гелю с гордостью энтомолога, только что открывшего новый вид гусениц. – Во-первых, по отцовской линии ты из рода Дорнов, то есть разделяешь нашу ответственность. Во-вторых, по женской линии ты происходишь от одной девочки, которую звали Поля, Аполлинария Рындина.
– Какая же это девочка, – не сразу сообразила Геля. – Это моя прабабушка, Аполлинария Васильевна, я о ней от мамы слышала. Какая она была красивая, даже в старости, а в молодости – вообще! И, между прочим, шкатулка с пастушкой тоже ее!
– Кому ты это рассказываешь? – хмыкнула Фея. – Я потому и выбрала этот предмет. Надеюсь, что он нам пригодится. Но про это позже. Не перебивай!..В-третьих, Яблоко в начале ХХ века находилось в Москве, где родилась и выросла твоя прабабушка. А в-четвертых, и в самых главных, 13 марта 1914 года Поля Рындина упала и ударилась затылком о порог, да так сильно, что потеряла сознание и долго лежала как мертвая. Врачи думали, что она не очнется.
– Наверное, в коме была, – прокомментировала юная всезнайка, – это когда человек долго не приходит в сознание и вообще ни на что не реагирует, правильно?
– В общих чертах. Кома в переводе с греческого значит «глубокий сон». Ну а уж сон разума – это моя сфера знаний, мое царство. Я ведь Фея Снов. – Люсинда ободряюще улыбнулась Геле и свернула в какой-то дворик. – Я могу поместить тебя в спящее сознание Поли Рындиной и научу, что нужно сделать, чтобы очнуться. Вытолкну тебя из комы, понимаешь? И потом каждый раз ночью, когда ты заснешь, мы будем общаться. Я буду узнавать от тебя, что произошло за день, и говорить тебе, что делать дальше. Все, приехали. – Фея припарковалась и заглушила мотор. Из машины, однако, выходить не спешила.
– Вас что-то тревожит? – спросила Геля, заметив, что Люсинда хмурится.
– Дистанция почти в сто лет, – ответила Фея. – Мне еще не приходилось использовать аппарат через такую толщу времени. А у нас с тобой был всего один удачный сеанс двусторонней связи. Ладно, – бодро продолжала она, – я думаю, Slumbercraft не подведет. Теоретически все должно сработать. А если получится ретрораппортация, значит, получится и связь. Может, не всякий раз, но получится.
– А что, если вы меня туда запустите, а обратно вытащить не сумеете? – вдруг испугалась Геля, но Фея заверила:
– На этот счет можешь не беспокоиться. В прошлом ты пробудешь примерно шесть недель, а потом вернешься. Это я тебе гарантирую.
Вместо того, чтобы поинтересоваться, что это за гарантии такие, Геля простонала:
– Шесть недель? Шесть?! А мама, а папа, а лицей?
– Время в прошлом движется в 365 раз медленнее. Это я установила экспериментально. Тебе достаточно отсутствовать несколько часов, чтобы в прошлом миновали недели. А пару часов мы как-нибудь найдем. Ну что – по рукам? – Фея протянула Геле узкую холеную ладонь.
