Если бы поздним вечером Костя поднялся на недалекую от него вершину, то несомненно заметил бы в устье речушки огонь большого костра.
У костра сидели ребята и Сергей Петрович. Дремал Тым. До сумерек мальчики бродили по берегу, искали какие-нибудь следы, оставленные Костей. Найти больше ничего не смогли.
- Ведь кепка-то вот она, перед нами, - горячо проговорил Петя, -значит и Котька где-то здесь, недалеко.
- А лодка. Почему ее нет нигде?
- Но почему, если Котька где-то здесь, он оставил кепку?
- Вот именно: "почему"… Если бы мы с тобою, Славка, могли сейчас ответить на этот вопрос, то все было бы ясно, - проговорил Гера. - Ни лодки, ни Кости. Одна кепка. А вы обратили внимание на Тыма. Он принес нам кепку, и больше его вообще уже ничего не волновало. Вот и сейчас спит со спокойной совестью.
- А ведь правда. Значит, Кости здесь нет.
Сергей Петрович сидел молча, прислушиваясь к разговорам ребят. В сотый раз он представлял себе путь Кости по реке в грозовую ночь. Участок реки, который они проплыли на плоту, не был опасен для большой лодки даже и при сильном паводке. Поднявшаяся вода покрыла камни, перекаты. Тесовая вместительная лодка перевернуться не могла. Следовательно, Костю надо искать дальше. И когда Гера упомянул о спокойствии Тыма, Сергей Петрович одобрительно кивнул и сказал:
- Лодку с Костей, несомненно, пронесло дальше.
- А кепка?
- Ее могло сорвать ветром. Днем мы еще раз внимательно осмотрим берега и будем спускаться.
Ребята улеглись вокруг костра. Спал ли кто-нибудь из них?.. Вряд ли. Временами то один, то другой приподнимался, взглядывал на сидящего в глубоком раздумье учителя и снова ложился.
На яркий свет костра бесшумно налетали ночные птицы. С реки доносились всплески рыбы. Звенела на перекате Инсуху, неутомимый коростель кричал в траве. "Футь-футь!.. Футь-футь!.." - свистели, перебегая по мочажинке, погоныши - болотные курочки, скрытные ночные птицы, приходящие весной в Сибирь пешком с юга Европы.
Вдруг Тым поднял голову и, всматриваясь в темные береговые заросли, глухо заворчал:
- Ну, что там такое? - Туренко погладил спину собаки, влажную от выпавшей росы.
Треск сухого валежника приблизился. Тым вскочил. Шерсть на спине поднялась. Он бросился в заросли.
- Назад!
Тым послушно вернулся, продолжая рычать.
Сергей Петрович выстрелил.
Утром путешественники обнаружили на влажном песке, недалеко от костра, следы. Сергей Петрович сразу узнал в них отпечатки лап медведя и понял, почему так беспокоился Тым.
Замеченная Костей щель в скале оказалась действительно довольно широким входом в просторную пещеру.
Конец высокого зала терялся в полумраке. Брошенный камень далеко и глухо ударился об пол. Костя прошел в глубь пещеры. Вокруг раздавались неясные шорохи, писк. Полумрак сгустился. "А вдруг скатится сейчас камень со скалы и закроет вход", - подумал он, спеша обратно.
Заходящее солнце освещало вершины гор. Заросшие густой тайгой склоны медленно погружались в сумрак.
Костя спустился вниз, нарвал большую охапку травы, наломал пихтовых веток. Постель устроил у входа.
Закат еще долго горел розоватым заревом на вершинах. Потом огненная полоса зари над ними потухла. Наступила темнота. Все стихло. Загорелись звезды. Костя смотрел на их тихое мерцание и уже начал засыпать, когда над ним, едва не коснувшись тела, что-то прошелестело. Вот еще… Он вздрогнул, съежился. Над головой раздался шелест, тонкий писк.
На фоне небольшого кусочка звездного неба промелькнул силуэт летучей мыши.
- А, "летающие радары", - улыбаясь, произнес Костя, укладываясь удобнее на своей постели.
Летучие мыши, обладающие способностью "слышать" невидимые предметы благодаря издаваемым сильным, недоступным для человеческого слуха ультразвукам, попискивая, бесшумно носились в воздухе.
У подножия скалы раздался легкий хруст. Сердце у Кости забилось сильно. Он затаил дыхание. Кто-то опять мягко наступил на сухую ветку.
Ближе… Нет, прошел дальше, к береговым кустам. В них негромко подала голос потревоженная птица и смолкла. Зашелестела листьями одинокая осина.
А это что такое?.. Костя приподнялся, взглянул вниз Оттуда смотрели на него чьи-то светящиеся глаза. Да нет, это кто-то зажег там фонарик. И не один! Их десятки, сотни. Они то загораются, то гаснут. И все время двигаются в разных направлениях, медленно-медленно, не отбрасывая тени. Совершенно бесшумно. Все это было как в сказке, точно там внизу, по берегу реки, толпились молчаливые, таинственные лесные гномы.
Не отрывая взгляда. Костя любовался движением гномов-светляков. Еще долго не мог он уснуть, прислушивался к ночным звукам. Засыпая, слышал, как по осыпи шурша скатывались камни; в ущелье ухал и громко хохотал филин:
- Гу-гу-гу, гугугугу… ггуу… ххха-а-аа, - раскатывалось в звездной тихой ночи.
Перед рассветом Костя проснулся и долго лежал без сна. Все вокруг продолжало жить своей ночной жизнью, незримой для человека. Отовсюду неслись неясные шорохи и звуки. Негромкий писк, шелест в траве и кустах; кто-то будто пробирался осторожно к входу в пещеру, царапал когтями о камни.
Вот невдалеке пролетел продолжительный звук, похожий на плач человека. И замер. Что-то странное, загадочное было в этих голосах. Все таинственно и необычно для Кости.
Из ущелья, вытягиваясь по склону, ползли к вершине горы серые призраки. Они молчаливо поднимались и также молча опускались и вновь бесшумно вырастали на спящей реке, клубились.
"Туман", - подумал Костя.
Уже засыпая, услышал в горах далекий выстрел. "Это они", - пробормотал он сквозь сон.
Солнце ворвалось в пещеру широким теплым потоком. Солнечные лучи пробежали по стене, упали на каменный пол, коснулись лица мальчика. Он свернулся калачиком от утренней прохлады. В взбившихся мягких русых волосах запутались стебельки травы с завядшими желтыми и синими цветами, иголки хвои. Густая ветка пихты темно-зеленым пахучим одеялом прикрывала его.
Пригретый солнышком Костя улыбнулся. Любопытный полосатый бурундук уже несколько раз подбегал к входу, но, увидев спящего человека, не решался дальше прошмыгнуть.
Недалеко сел пестрый дятел на сосну и долго, старательно стучал по стволу, точно выговаривал:
- Тук-тук-тук… пора вставать… тук-тук… пора…
С каждой минутой солнышко пригревало сильнее. На лбу у Кости выступили капельки пота. Наконец он проснулся и несколько минут лежал, не шевелясь, соображая, где он. Из долины лились в пещеру птичьи голоса.
Костя вскочил. Река и склоны в заречье купались в солнце. На листьях и ветвях еще серебрились звездочки росы. У подножия серых скал синела Инсуху. В местах, освещенных солнцем, река отливала серебром. "Пока я спал, они могли уже проплыть", - тревожно подумал Костя и, вспомнив о слышанном ночью выстреле, высунулся из входа в пещеру, крикнул в сторону реки:
- Эге-ге-гее-е-ее-е…
На этот раз даже эхо не отозвалось на крик.
Лучи утреннего солнца почти на половину освещали полукруглую пещеру. Костя уже решил покинуть ее, выкупаться, позавтракать ягодами и, не теряя времени, двинуться вверх по реке. Неожиданно взгляд его упал на середину пещеры. Что это там такое лежит?.. Костя бросился туда, поднял какой-то предмет и радостно вскрикнул:
- Вот это да!..
В руках он держал покрытую ржавчиной стальную дугообразную пластинку.
- Огонь!.. У меня будет гореть костер! - вслух говорил Костя, вертя в руках находку.
Он быстро спустился к реке и долго бродил по прибрежью, засыпанному обломками камней, отшлифованному водой разноцветному галечнику, поднимал то один, то другой обломок, пытался высечь из него искру.
Он отбрасывал обломок за обломком: не годится! И этот, и этот… Наконец из-под кромки пластинки, очищенной от ржавчины, посыпались звездочки искр. Теперь дело было за трутом, за сухими дровами. Хоть бы кусочек ваты! Костя оторвал от рубашки полоску, скрутил ее жгутиком. Конечно это не трут, но…
Чак-чак… чак-чак… чак.
Золотой дорожкой одна за другой посыпались искры.
Чак… чак… чак-чак… чак.
Сжав упрямо губы, насупив брови, Костя сидел на сером валуне, обросшем мхом.
Чак… Чак.
Рядом лежали сухие смолевые дрова, береста. Прошло уже больше часа. Неужели ничего не выйдет?..
Чак… чак.
Сыпятся звездочка за звездочкой.
Чак… чак.
Сейчас как-то с особенной силой чувствуется голод. Костя глотает слюну, вспомнив об оставшейся в лагере вкусной медвежатине. Неужели не будет огня?..
Вдруг нанесло запах гари. Его тянуло снизу, от сухого мха, покрывающего валун. Все сильнее и сильнее. Костя соскочил с валуна, надрал тоненькими полосками бересту, стал раздувать затлевший мох. Ага, есть! Юркая змейка лизнула бересту.
