на коньках бегаем. Ну, раз так мне в голову пришло, я съездил в район, достал себе лыжи и двинул с ними на речку. Ан, смотрю, не так-то просто научиться! То одна лыжа на другую наедет, то обе в сугроб врежутся. Нет, думаю себе, не пойдёт так моё дело! Встал утром, взял кусок хлеба с салом, лыжи подмышку, да и в поле! А с поля — в лес! Заночевал на хуторе — и опять за своё. Два дня домой не заявлялся! Ходил, ходил… То мокрый стану, то обмёрзну весь, а всё хожу… — Генка ударил кулаком по коленке. — Аж пока не выучился!
— Два дня! Ого! А дома-то не искали тебя?
— Как не искали! Целая история была! — Генка легонько свистнул. — Марина Ивановна всех ребят подняла. Сама ходила меня искать, дядя Степан на Гнедом ездил по лесу. Один дед дома сидел. Дед хитрый! Он мою натуру знает. Зато когда я пришёл, вызвали нас с дедом и говорят ему: «Стыдно тебе, дед, что хлопец у тебя такой самовольный растёт! Мы его, как сироту, жалели, а он всех на ноги поднял да школу два дня пропустил…» Чуть не заплакал мой дед!
— Ну, а ты что?
— А я что? Я знал, зачем ходил… — Генка выплюнул изо рта травинку и засмеялся. Смех у него был чистый, звонкий, заливчатый.
— Ну тебя! — невольно улыбнулся Васёк, не видя ничего смешного во всей этой истории.
— Нет, ты слухай… Вот пришли мы с дедом до дому, он мне и говорит: «Ты упрямый, но я тоже упрямый. Я, каже, в бога не верую, но який-нибудь чорт обязательно есть. Вот он в тебе и сидит!» Дывлюсь: взял мой дед верёвку, накрутил её на руку да подступает ко мне…
— Ну?
— Ну що… Вдарил меня один раз, а у самого руки трясутся, аж жалко мне его стало. «На що, кажу, деду, вы себя перетомляете, вы ж, кажу, старый. Мне-то ничего, а с вас может и дух вон!»
Васёк встал:
— Да ты что же, издеваешься тут над всеми, что ли?
— Ни! Я не издеваюсь! Я ничуть не издеваюсь! — запротестовал Генка.
— Да с тебя бы за это надо галстук снять! — твёрдо сказал Васёк.
— Галстук снять? — Генка перестал смеяться, пристально поглядел в глаза Трубачёву, потом скучно улыбнулся. — Догадливый ты… Может, что другое придумал бы… а галстук с меня и без тебя сняли… за мою дисциплину…
Васёк машинально погладил на груди свой галстук.
— Надо заслужить, — сказал он, уже с сочувствием глядя на Генку.
Но Генка молча приклеивал листы подорожника к своим коричневым, блестящим от загара ногам.
— Эй, слухай! — вдруг подмигнул он Ваську и, оглянувшись, зашептал: — Что-то один ваш хлопчик с какой-то жестянкой лазит и срисовывает всё?
— Срисовывает? Малютин, верно. Какой он из себя?
— Да такой какой-то… — Генка вытянул шею, широко раскрыл глаза, устремил их вдаль и стал что-то быстро-быстро рисовать пальцем на ладони.
Васёк подпрыгнул и хлопнул себя по коленкам:
— Малютин! Малютин! Вот здорово! — Он поперхнулся от смеха. — Ой, не могу! Малютин!
— Да стой! Тихо! Ты мне скажи: а чего он такой? Просто интересный хлопец. Очень он мне понравился!
— Ну, ещё бы! Он у нас художник! — похвалился Васёк.
— А… — вскидывая брови, протянул Генка. — Художник! Я тоже за ним это заметил. А ещё… Он каждую малую травку разглядывает, каждого жучка от так легонько берёт да распрямляет его… — Генка подул на руку и нежно сказал: — А ведь оно живое… Хиба ж ты ему крылья звяжешь, як воно летыть…
Генка старался говорить по-русски, но незаметно для себя пересыпал свою речь певучими украинскими словами. Васёк с интересом слушал его.
— Воно ж живое, — повторил Генка.
Глаза у него посветлели, он всё ещё держал протянутой свою ладонь и улыбался.
В кустах громко заржал Гнедой. Мальчики оглянулись. Жеребец лёг на спину и стал кататься по траве.
— На дождь, — пояснил Генка, щуря на солнце глаза.
— Плохо, — с сожалением сказал Васёк. — Я дождь не люблю.
— А то наплевать, что ты не любишь. Дождя треба. Нехай отавы растут. Мы траву по два раза косим. У нас земля… — Генка нагнулся, вырвал с корнем пучок травы, растёр на ладони комочек чёрной земли, — як масло! Дывись, чи такая у вас земля, як у нас?
Васёк внимательно посмотрел на Генкину ладонь, силясь припомнить, какая земля под Москвой. Но в памяти его почему-то вставали аккуратно подстриженные городские клумбы.
— Такой земли, як у нас, нигде не найдёшь!
Генка выпрямился, медленно повернул голову, окинул взглядом цветистый луг, речку, далёкое желтеющее поле, лес и с гордостью сказал:
— Вот она, наша земля!
* * *
— А я с Генкой познакомился! — сказал за обедом Васёк. — Чудной парень. Просто особенный какой-то! Ему наш Малютин понравился.
— Я? — удивился Сева. — Почему это? Да я его и не видел.
— Зато он видел! Как ты рисуешь и как жуков разглядываешь. Здорово он тебя передразнивает!
— Передразнивает? — Сева нахмурился.
— Нет, ты не думай! Он не в плохом смысле. Он по-хорошему! Это такой парень…
Васёк рассказал про свою встречу с Генкой. Ребята слушали с любопытством.
— Да вот он придёт скоро, сами увидите. Эх, такой парень — и без галстука!
