Кэролайн Кин - Преступление при дворе королевы

— «Ромео, о зачем же ты Ромео?[1]» — воскликнула Бесс Марвин, театрально взмахнув рукой. Обернувшись к своей подруге Нэнси Дру, она спросила: — Ну как? Нравится?

— Думаю, тебе все же не стоит оставлять свою основную работу, — поддразнивая ее, сказала с улыбкой Нэнси, заслоняя глаза от яркого солнечного света.

— Мне кажется, будто я переместилась во времени, — рассмеялась Бесс и встряхнула длинными светлыми волосами. — Этот елизаветинский фестиваль вызывает у меня чувство такой… такой…

— Радости, — подсказала ее кузина Джорджи Фейн, подтягивая Бесс обратно на ее место в очереди.

— Ну, что-то вроде того, — состроив ей гримасу, сказала Бесс. — Разве на тебя это место не навевает мысли о коронах и королевской власти, о старой Англии, и дамах в длинных платьях, и…

— Ладно, ладно! — перебила ее Джорджи, подняв обе руки.

Слушая разговор обеих сестер, Нэнси улыбалась. «Бесс права», — думала она, двигаясь в очереди вместе со всеми. Вокруг действительно ощущался дух старой Англии. Летний павильон в предместье Ривер-Хайтса был переоборудован и выглядел так, как ему полагалось бы выглядеть в Лондоне шестнадцатого века. Темное дерево, из которого он был построен, выкрасили под кладку из крупного камня. С места, где стояла Нэнси, ей были видны летний театр, часть шатра за его кулисами и городская площадь с декоративными фасадами домов.

У задней стены павильона стояли припаркованные в два ряда трейлеры. Нэнси заметила мужчину в шортах, футболке, гольфах и шляпе, который выглядывал из одного трейлера. Потом в этот трейлер забежала женщина в платье с высоким воротником, пышными рукавами, узким лифом и широкой юбкой. За трейлерами была автостоянка, где Нэнси поставила свой голубой «мустанг».

Вот уже третий год на недельный фестиваль в Ривер-Хайте приезжала театральная труппа «Актеров Ее Величества». В этом году Нэнси, Бесс и Джорджи решили для развлечения записаться на эту неделю добровольцами.

— Земля вызывает, Нэнси, очнись! — сказала Джорджи, прервав размышления Нэнси.

Нэнси спохватилась, что уже стоит у стола регистрации, к которому двигалась их очередь. За столом сидела женщина в синем платье с высоким воротником и улыбалась ей. На столе лежало несколько листов бумаги — на каждом описание определенного вида работы. Большинство вакансий уже было расписано за другими добровольцами.

— Доброе утро, милые леди! — приветливо сказала женщина. — Потрудитесь ознакомиться с этими листами, а затем скажете мне, какая работа вас заинтересовала.

— Ой, смотрите! — воскликнула Бесс, указывая на один из листов. — Фрейлины! — И она с восхищением глянула на женщину. — А что, придворным дамам дают такие платья, как у вас? — спросила она, любуясь платьем елизаветинских времен.

— Конечно, дают, — женщина засмеялась. — Здесь еще осталось несколько вакансий.

Бесс схватила карандаш и написала свою фамилию на одном из листов.

— Правда, это будет здорово? — сказала она.

— Ходить целый день в кружевах и в плоеном воротнике? Нет уж, спасибо, — скривилась Джорджи. Но тут ее внимание привлек другой лист. — Смотрите, есть вакансия помощника декоратора. Вот это может быть интересно! — И она вписала свою фамилию.

— Декоратора? — с сомнением сказала Бесс. — И что ты собираешься делать? Ходить целый день с молотком?

«Хотя Бесс и Джорджи кузины, — подумала Нэнси, — они абсолютно непохожи». Джорджи с короткой стрижкой, темноволосая и темноглазая, была стройной, крепкой девушкой, жадной до всяких приключений. Светловолосая голубоглазая Бесс предпочла бы наблюдать за ними с безопасного расстояния. Эта пухленькая девушка к тому же была постоянно озабочена тем, чтобы сбросить хоть пять фунтов веса. И обе они были совершенно непохожи на Нэнси с ее рыжеватыми волосами и синими глазами.

— А ты что будешь делать, Нэнси? — спросила Джорджи, пропуская мимо ушей замечание кузины.

— Не знаю, — сказала Нэнси, изучая лист. — Здесь не так уж много осталось.

— Вот незанятое место фрейлины, — подсказала Бесс.

Нэнси посмотрела на лист со списком фрейлин. Описание работы показалось ей занятным. Фрейлинам полагалось носить платья елизаветинской эпохи и участвовать во всех номерах программы, изображая двор королевы Елизаветы. Перечень номеров включал пикники после охоты, дуэли на подмостках, танцы, вечерние спектакли и прочее.

— Почему бы и нет? — сказала Нэнси, ставя свою фамилию. — У нас будет возможность посмотреть весь фестиваль целиком.

— О, отлично, — обрадовалась Бесс. — Вот будет славно работать всем вместе. Но только помните, — серьезно добавила она, — мы здесь должны развлекаться, а не искать приключений.

— Не беспокойся, Бесс, — со смехом бросила Нэнси.

Нэнси знали во всем Ривер-Хайтсе как детектива-любительницу. Но если ее страсть к сыскному делу принесла ей известность, то Бесс она доставила немало неприятных минут.

— Спасибо за добровольное участие, — улыбнулась женщина за столом. Она вручила девушкам значки участников фестиваля. — Пожалуйста, носите их все время, — сказала она. — Теперь вы можете пройти в театр, там директор труппы Филипп Шоттер встречается с добровольцами. Я надеюсь, что вы прекрасно проведете эту неделю. — Она посмотрела на часы. — Поторапливайтесь, он вот-вот должен начать.

Все три девушки побежали в театр и едва успели занять места, как на сцену вышел улыбающийся высокий парень в джинсах и в футболке. Он выглядел лишь несколькими годами старше трех подруг. Каштановые вьющиеся волосы падали ему на плечи.

— Друзья, римляне,[2] земляки, слушайте меня внимательно! — сказал он примерно трем десяткам добровольцев. — Я Филипп Шоттер — а вообще-то просто Шоттер, — и я рад приветствовать вас на нашем елизаветинском фестивале как официальных участников актерской труппы Ее Величества. — Кое-кто захлопал, и Шоттер с улыбкой продолжал: — Мы хотим, чтобы вы знали, что мы высоко ценим ваше добровольное участие. Труппа невелика, и любая помощь нам пригодится. Официально фестиваль открывается сегодня в полдень. Продлится он неделю и закончится в субботу вечером, но у всех добровольцев будет в среду выходной. Итак, открытие состоится в полдень, и мы надеемся, что к этому времени участники труппы — а в их число отныне входите все вы — будут уже в надлежащих костюмах.

Шоттер начал объяснять, в чем должна состоять деятельность добровольцев. Они могут присутствовать на дуэлях в стиле шестнадцатого века, на чтении шекспировских сонетов, на охоте и на концертах. Можно также участвовать в танцах, песнях и играх. Каждый вечер будет даваться представление пьесы Шекспира «Ромео и Джульетта».

— Мы гордимся тем, что в этом году к нашей труппе присоединилась известная актриса Мартина Деври, которая будет исполнять на фестивале роль королевы Елизаветы. Королева и ее свита — фрейлины и придворные кавалеры — должны присутствовать на трапезах, на охоте, на пикниках и на каждом спектакле. Если вы фрейлина или придворный, вы должны выбрать, будете ли вы в составе свиты или среди зрителей.

Затем Шоттер представил Джоша Форстера, художественного консультанта труппы.

— По существу, Джош моя правая рука, — сказал Шоттер, с уважением глядя на Форстера. — Можете рассчитывать на его советы в том, что касается истории и литературы Англии шестнадцатого века. Зрители будут задавать всякие вопросы, и если вы не будете знать, что ответить, спрашивайте Джоша.

Джош Форстер в очках с металлической оправой и в твидовом пиджаке напомнил Нэнси преподавателя колледжа. Он начал рассказывать добровольцам о елизаветинской эпохе.

— Королева Елизавета взошла на престол в 1558 году. Она считала, что избрана Богом быть правительницей Англии и, как многие другие, полагала, что она в ответе только перед Богом.

— Похоже на школу, — прошептала Бесс.

— Шшш, — зашикала Джорджи. Она всегда любила историю.

— Большинство из вас, — поправив очки, спокойно и серьезно продолжал Джош, — вероятно, слышали о знаменитом жителе Лондона того времени — Уильяме Шекспире. В эту неделю наша театральная труппа будет представлять одну из его самых популярных пьес — «Ромео и Джульетту». Эта пьеса…

— Джош, думаю, я мог бы кое-что здесь дополнить! — раздался внезапно зычный голос.

Нэнси подняла глаза и увидела, что из-за кулис появился мужчина среднего возраста, почти совсем седой.

— Ты? — нахмурился Джош. — Да что ты понимаешь!..

Директор Шоттер поспешил на середину сцены, чтобы предотвратить конфликт.

— Благодарю тебя, Джош, за эти важные сообщения, — сказал он не очень кстати. — У нас остается мало времени, а я хотел бы представить еще одного человека. — Он указал на того, кто перебил Джоша. — Уверен, большинство из вас узнали известного актера Дина Бетлена. Он будет играть Ромео.