— Что это какая-то дата, совершенно понятно, — сказал наконец Джон. — А не может она относиться к какому-нибудь письму из этих пачек в ящике?
— Тут все непонятно, — возразила Пенни. — Это может быть 8 апреля 1857 года или 1867, 1877, или 1907, или 1927, или 1937, или это может быть 7 апреля, а восьмерка впереди, чтобы было труднее понять. И я не понимаю, как одно из этих писем может иметь к этому отношение. Ведь дядя Чарльз написал, что получал их из самых разных мест… Во всяком случае, я лично не вижу никакой связи между подсказкой и его письмом.
Джон уныло кивнул:
— И это «НЗ» меня просто ставит в тупик. Это могут быть и чьи-то инициалы… Стоп! Кажется, у меня блестящая идея! Пенни, это может быть… Смотри! Дядя сказал, что «положил письмо в Библию по причине, которую ты, возможно, скоро поймешь…». А что, если «НЗ» означает Новый Завет? Возможно, это он успел разгадать. Но тогда, значит, он положил письмо в Библию, чтобы дать нам начальный толчок.
Пенни восхищенно посмотрела на него.
— Конечно, ты прав, Джон! Найди Новый Завет, но только не представляю, какое отношение может к этому иметь 8 апреля.
Джон расстегнул бронзовую застежку переплета Библии и раскрыл ее.
— Найди оглавление, там сначала идут Евангелия от Матфея, Марка, Луки и Иоанна, — энергично взялась за дело Пенни. — Все остальные книги идут потом, а в конце «Откровение» — это легко запомнить.
— Ты подала мне еще одну блестящую мысль, Пенни. Давай посмотрим, что в восьмой книге. Вот она… «Второе послание к коринфянам». Но что тогда означает апрель?
— Слушай, Джон! Когда обычно называют цитату из Библии, то главу ставят после названия книги, а потом номер стиха, ведь так? Представь, что каким-то образом «апрель» — это подсказка, чтобы найти главу в «Коринфянах»?
Джон переворачивал большие страницы:
— Здесь тринадцать глав. Давай будем смотреть начало каждой из них. Может, встретим что-нибудь о весне или вообще о временах года.
Они не смогли отыскать ничего подходящего, хотя одна из глав начиналась словами: «О, если бы вы несколько были снисходительны к моему неразумию!», а другая: «В третий уж раз иду к вам».
— Нам придется прочесть их целиком, Джон! Я уверена, что это единственный способ. Давай, ты будешь читать первую главу, а я следующую.
— Погоди, Пенни. Мы только что говорили, что это может иметь отношение ко времени года. Апрель — это четвертый месяц, верно? Давай сначала посмотрим четвертую главу…
— А стих седьмой, — взволнованно добавила Пенни. — Конечно, именно так! Как мы сразу не догадались!
И когда они прочли первые строчки стиха, то поняли, что были правы:
«Но сокровище сие мы носим в глиняных сосудах…»!
— Мы отгадали! Отгадали! — воскликнула Пенни и в восторженном порыве бросилась обнимать Джона.
— Что это на тебя нашло? — сказал тот, невозмутимо высвобождаясь из ее рук. — Хоть мы и разгадали значение подсказки, но, думаю, ненамного приблизились к сокровищам. «Глиняный сосуд» — может, имеется в виду какая-то старая ваза?
Джон принялся пересматривать карты, книги и бумаги, укладывая их обратно в ящик.
— У меня уже голова болит, — сказал он через некоторое время. — Давай выйдем на воздух, даже если там снова идет дождь. Мне просто необходимо проветриться. Попутно можем поговорить… Мы хорошо поработали, Пенни, и пока не знаю как, но мы обязательно разыщем эти «глиняные сосуды». Хотя фраза эта мне не понравилась, они вполне могут быть где-то закопаны… Собери пока грязную посуду, а я запру ящик.
— Что ты собираешься делать с подсказкой? — спросила Пенни, со стуком ставя тарелки на поднос. — Может, зашить ее под подкладку твоей куртки?
— Нет, спасибо! Все остальное, кроме подсказки, я запру в ящике, а ее буду хранить в своем бумажнике… Видишь, Пенни, я кладу ее туда. Теперь я отнесу вниз поднос, а ты возьми ключ и обязательно запри за нами дверь. Огонь погас, так что опасности нет.
Они отправились искать миссис Уоррендер.
— Вы просидели там целый день? — спросила она, когда они нашли ее. — Чем занимались и как вам там понравилось?
— Тетя, там просто замечательно! — воскликнула Пенни. — Практически это будет наш дом, пока мы здесь на каникулах. Надеюсь, ты не против?
— Очень даже против! Там душно, нет свежего воздуха. Вам нужно сейчас выйти на улицу хотя бы на часок. Дождь перестал, так что вечер замечательный. Идите, посмотрите город. А я приготовлю для вас ужин, чтобы он вас ждал, когда вернетесь.
Это полностью совпадало с желанием Джона, и они пошли за своими ветровками.
Выйдя из дома, они прежде всего подошли к стене и посмотрели на запад. Солнце, которого не было видно целый день, теперь окрашивало грозовые облака роскошными багряными отблесками. Коричневая река под деревянным мостом быстро несла к морю свои мутные волны, над низинными лугами висел мягкий туман, поэтому был виден только верх центральной башни Кэмберского замка.
— Из-за тумана все выглядит так, будто море опять вернулось, — сказала Пенни. — Видишь, как он затопил всю землю, словно вода? А Уинчелси и Рай стоят, как острова. Так уже когда-то и было, да?
Джон кивнул.
— А я знаешь, о чем сейчас думал? Что бы сделал мистер Грэндон, если бы узнал, что у меня в бумажнике? Надо будет еще раз повнимательнее посмотреть на эту карту. Завтра займемся ветряными мельницами и еще выясним кучу разных вещей.
— На карте мельница расположена за городом, верно? — сказала Пенни. — Давай пойдем и отыщем ее, только и всего. А когда вернемся, поговорим с Фредом Вэссоном. Он наверняка все про Рай знает. Он мне говорил, что родился здесь. Я думаю, мы от него сможем узнать все, что нам нужно. Пойдем. Заодно можно пройтись мимо большой церкви.
— Давай сначала спустимся по этим ступенькам, посмотрим реку, — предложил Джон. — Можно у кого-то из рыбаков узнать дорогу к мельнице, и потом, мне очень хочется посмотреть на их лодки.
Пенни согласилась, и они отправились вдоль боковой стены «Дельфина» вниз по Проходу Торговцев.
В конце его они свернули налево и сразу же оказались среди рыбаков и строителей лодок. В воздухе резко пахло рыбой и тиной. Как ни странно, туман, который они видели сверху, поднимался не от реки, потому что тут, внизу, его не было.
Поговорив немного с рыбаками, они отправились обратно, наверх по тесным улочкам, заглядывая в многочисленные магазинчики. Узкие тротуары были заполнены гуляющими горожанами и туристами.
— Мне нравится суббота, — сказала Пенни. — Особенно субботний вечер. А тебе, Джон?
— Мне тоже — и субботние вечера, и этот город.
Мельницу они нашли довольно легко. Она стояла примерно в миле от города, на краю поля, недалеко от фермы, и была, безусловно, очень старой, хотя крылья ее на первый взгляд сохранились, и, казалось, она еще может работать.
— По-моему, это не самое удачное место для встреч, — заметила Пенни. — Но он точно сказал «на старой мельнице». Эта, по-моему, достаточно старая, как ты считаешь?
— Интересно было бы посмотреть, как она работает, — задумчиво проговорил Джон. — Но давай вернемся домой, найдем Фреда и спросим его, нет ли здесь поблизости другой старой мельницы. Становится темно и холодно, и я хочу есть.
Они спустились с холма, наблюдая, как сотни огоньков зажигаются в окнах домов лежащего перед ними городка. Их шаги по булыжникам эхом отдавались под старой аркой ворот Лэндгейт. Перед ними уже виднелась церковь. Пенни сунула свою руку под локоть Джона, и впервые он не спросил ее, что это она делает.
— Я уверена, что он завтра встречается с мисс Бэллинджер, — сказала она. — И нам обязательно надо его выследить и все разузнать.
— А если есть еще одна мельница, нам придется разделиться и пойти по одному, — добавил Джон. — Хорошо бы три не оказалось. Я все думал об этих «глиняных сосудах», но так ничего и не придумал. Просто головоломка какая-то. По-моему, сначала надо выяснить, какое отношение ко всему этому имеет мистер Грэндон.
— Мне надоело называть его мистером Грэндоном, — фыркнула Пенни, когда они свернули на Трейдерс-стрит. — Я не сомневаюсь, что он настоящий жулик, и в конце концов нам придется его разоблачить… Мы знаем, что он охотится за сокровищами, на самом деле принадлежащими твоей маме, Джон. И я его ненавижу! Когда мы с тобой будем о нем говорить, я буду называть его «Проныра» — это ему больше подходит. Он такой скользкий… «Мисс Пенни, мисс Пенни!»… А сам только и думает…
— Посмотри! — прервал ее Джон. — Осветилась вывеска нашего «Дельфина». Шикарно выглядит, а?
Когда они подошли к дому, Фред Вэссон стоял на стремянке, прикрепляя очередную гирлянду.
— Готовимся к понедельнику, — улыбнулся он. — Нам ведь надо выглядеть понаряднее. Чтобы к открытию у нашей хозяйки все было как положено.
