чему все улыбаются, и увидел, что его племянник корчит рожи. Сильным ударом дядя сбил беднягу с ног. Мальчик, вскрикнув, сел и потёр голову.
– Ну и мерзкий тип, – с отвращением сказал Пилеску. – Ранни, спроси его, может ли он указать нам путь к тайной горе.
Ранни перевёл вопрос. Мужчина выказывал признаки страха, когда отвечал.
– Он говорит, что знает дорогу к горе, но не знает, как попасть внутрь, – объяснил Ранни.
– Спроси его, проведёт ли он нас туда, – сказал Пилеску. – Хорошо заплатим.
Ранни спросил его, и мужчина решительно отказался. Но вот Пилеску достал из кабины самолёта зеркало и показал его охотнику. Тот увидел в нём своё отражение и что-то проговорил. Видно было, что туземец поддался искушению.
– Он думает, что зеркало чудесное, – с усмешкой перевёл Ранни. – Он говорит, что было бы хорошо иметь зеркало. Если его ранят, это не будет иметь значения – человек, живущий внутри зеркала, останется здоров и займёт его место.
Все улыбнулись, услышав это. Охотник раньше не видел зеркал. Он видел себя только в лужах. Казалось, что в странной блестящей штуковине, которую ему предлагал рыжеволосый чужеземец, находился кто-то другой. Он стоял перед зеркалом, корча ужасные рожи и смеясь.
Ранни снова спросил его, покажет ли он им дорогу к тайной горе в обмен на зеркало. Мужчина кивнул. Зеркало казалось ему сокровищем.
– Объясни ему, что мы отправимся завтра на рассвете, – сказал Пилеску. – Я хочу убедиться, что у нас есть всё необходимое, прежде чем мы двинемся в путь. Кроме того, я хочу посмотреть на двигатели «Белой ласточки» и нашего собственного самолёта, чтобы быть уверенным: оба готовы взлететь, если мы найдём капитана и миссис Арнольд! Кто знает, вдруг нам придётся улетать в спешке…
Дети были взволнованы. В тот день они едва могли усидеть на месте, даже когда наступила страшная жара и им пришлось лежать в тени, тяжело дыша и мучаясь от жажды. Уже на следующее утро они отправятся в путь к таинственной горе! «Папа, мама, потерпите ещё немного, мы уже скоро!» – думал каждый.
– Я очень рада, что Ранни и Пилеску с нами, – сказала Нора. – Я люблю приключения. Но мне тревожно… Слишком уж странные эти люди – в самом сердце горы…
Пилеску и Ранни возились с двумя самолётами: серебристо-синим самолётом Поля и «Белой ласточкой», стоявшей неподалёку. Дети, конечно, тщательно осмотрели «Белую ласточку». Было очень грустно думать, что капитан и миссис Арнольд покинули её не по своей воле.
Майк подумал, что где-то могла остаться записка, в которой говорилось бы о случившемся, но дети ничего не нашли.
– Это неудивительно, – сказал Пилеску. – Если бы они успели написать записку, то успели бы и улететь на самолёте! Насколько я могу судить, с «Белой ласточкой» всё в порядке – хотя я вижу, что недавно её ремонтировали, так, по мелочи. Мне кажется, что капитан и миссис Арнольд были застигнуты врасплох и взяты в плен.
– Оба самолёта готовы взлететь в любой момент, – доложил Ранни, появляясь рядом с Пилеску, весь перепачканный. Его рыжие волосы свисали на лоб влажными прядями.
– Может, нам оставить кого-нибудь на страже? – спросил Майк. – Вдруг вернёмся, а от самолётов уже все детали поотвинчены?
Ранни нахмурился:
– Мы, конечно, запрём их, но вряд ли кто-нибудь причинит им вред. Я только надеюсь, что не явится стадо слонов и не растопчет их! В общем, придётся пока оставить самолёты и надеяться на лучшее.
Пилеску приготовил большие пакеты с едой, тёплые вещи и пледы. Поль рассмеялся, увидев шерстяные свитера:
– Пилеску, мы что, на Северный полюс собрались? Я буду ходить в одних шортах, как этот маленький туземец!
– Если мы пойдём в горы, там будет гораздо прохладнее, – сказал Пилеску. – В горах всегда холоднее, чем на равнине.
День тянулся медленно. Дети думали, что он никогда не кончится.
– Почему так бывает: чем сильнее ждёшь чего-то, тем дольше тянется время? – проворчал Майк. – Честно говоря, этот день кажется неделей.
Но наконец ужасно длинный день подошёл к концу, и наступила ночь. Где-то поблизости перекликались обезьяны, а в пруду оглушительно квакали лягушки.
На следующий день, на рассвете, прибыл их проводник, а за ним, как и вчера, шёл его племянник, одетый во что-то вроде коротких и сильно поношенных шортов. На мальчике не было шляпы, и ребята удивлялись, как же он не боится солнечного удара.
– Я думаю, он пойдёт с нами, – сказал Джек, довольный. – Интересно, как его зовут. Спроси, Ранни.
Мальчик улыбнулся и показал все свои белые зубы, когда Ранни перевёл ему вопрос.
– Мафуму, Мафуму! – ответил он пронзительным голосом.
– Его зовут Мафуму, – сказал Ранни. – Ладно, Мафуму, мы с тобой познакомились, не кричи больше!
Мафуму был так рад, что с ним заговорил Ранни, что продолжал распевать:
– Мафуму, Мафуму, Мафуму!
Дядя, как обычно, остановил его, сильно ударив по голове. Мафуму упал, скорчил гримасу за спиной дяди и быстро вскочил на ноги.
Дети были очень рады, что он идёт с ними. Они уже полюбили этого нахального, но обаятельного мальчишку с блестящими чёрными глазами и сверкающей улыбкой.
Ранни запер дверь кабины. Затем, в последний раз взглянув на два сверкающих самолёта, отряд отправился в путь. Покидали лагерь молча, и у каждого в голове была одна-единственная мысль: что же ждёт их там, впереди?
Тишину нарушил Мафуму, запев странную протяжную песню.
– Похоже на гимн, – сказал Майк. – Чёрт, опять его дядя разозлился. Сколько можно?! Он всегда бьёт бедного Мафуму.
Дядя ударил Мафуму по лицу, и тот замолчал и хмуро поплёлся в хвосте отряда. Худенький мальчик тащил просто непомерный груз, но не жаловался. Охотник также нёс множество свёртков, каким-то чудом удерживая ношу на голове. Ранни объяснил, что туземцы привыкли таскать поклажу подобным способом. Так они с лёгкостью могут протащить тяжёлые грузы на многие-многие мили.
Вскоре место, где приземлились самолёты, осталось позади. Отряд достиг небольшого леса, который тянулся почти до подножия ближайшей горы.
После яркого солнечного света в лесу казалось очень темно. Деревья здесь росли громадные, и повсюду с них свисали тяжёлые, похожие на верёвки лианы. Дети не видели никакой тропинки, но туземец уверенно вёл их вперёд, ни разу не уронив ни одного из многочисленных свёртков, которые он сложил на голове пирамидой.
Отовсюду доносился гомон обезьян. Дети увидели этих маленьких коричневых зверьков, которые смотрели на них сверху, и засмеялись, приметив обезьянку-мать с малышом на руках. Обезьяны не боялись людей, но остальные звери разбегались
