— Вовсе нет! — с жаром возразила Оса. — Одни ключи нужны участковому — их сегодня Саша отцу отдаст, а другие — начальнику РЭУ…
— Прокол… — прошептал Петя. — Оса прокололась. Тут не надо было врать, Голяк ее легко подловит… — Он знал, что пока не подключится к Осе, его голос Голяку слышен не будет, но от волнения говорил шепотом.
И действительно, даже не очень мозговитый Голяк не замедлил подловить Осу.
— Вот как? Чего же вы дубликат на свои деньги делаете, если вам самим этот дубликат до фени?
— Мы не на свои! — растерянно пробормотала Оса. — Нам их дал…
— Рассказывай! — грубо перебил ее Голяк. — Давай пойдем спросим у папочки вашего приятеля или у начальника РЭУ, просили они сделать второй экземпляр ключей или нет? — Пауза. — Молчишь? То-то!
Другой голос — голос пожилого мужчины:
— Вот, пожалуйста, ваши ключи готовы.
Голос Голяка:
— Вот спасибо! Меня вдогонку за сестренкой послали, ключи нужны как можно быстрее, тете отдать!
Звяканье ключей — видно, Голяк их забирал.
Голос мастера, с подозрением:
— Это действительно твой брат?
Еле слышный, с запинкой, голос Осы:
— Да…
— Совсем растерялась девчонка… — пробормотал Сережа.
— А кто бы тут не растерялся? — с неожиданной резкостью возразил Саша. — Надо ж было так нарваться!
— Если б она не соврала так глупо, то еще можно было бы отбрехаться, — заметил Петя. — Но когда так влипаешь, то действительно ляпаешь первое, что в голову придет, некогда придумать поумнее… Теперь Голяк будет нас шантажировать.
Что думал Миша, оставалось неизвестным, ведь «уоки-токи» подключили на прослушивание поэтому обратной связи не было.
— Заплати за ключ, сестренка, ведь мама тебе деньги на это дала, — небрежно бросил Голяк. — А я спешу!
Ребята услышали, как Оса рассчитывается с мастером.
— До чего обидно… — сквозь зубы процедил Саша.
— Мне надо продумать, как сделать так, чтобы, слушая одного, мы могли при этом переговариваться между собой, — озабоченно проговорил Сережа. — Это крупный недостаток системы, что связь в таких случаях получается только односторонней. Хорошо, мы его вовремя выявили… хотя и такой ценой.
Насчет того, что Голяк будет их шантажировать, Петя как в воду глядел. Друзья услышали — а Миша еще и увидел, — как Оса выходит из мастерской: девочка забыла выключить аппарат, поэтому до сидевших в подвале донеслось и хлопанье двери, и шум улицы. Потом раздался голос Голяка, который поджидал девочку на улице:
— Эй, а что это у тебя за фиговина? Никак мобильник в натуре?
— Нет, — ответила Оса. — Это детский радиотелефон, называется «уоки-токи».
— И с кем ты по нему разговаривала?
— С одним из друзей, который во дворе.
— Ну-ка покажи, как он работает!..
— Вот так… — «уоки-токи» на секунду выключился, потом опять включился — видно, Оса наобум нажала несколько кнопок, чтобы Голяк не понял что аппарат все это время был включен. — Говори вот сюда. Когда ответят, нажми вот эту кнопку, чтобы слышать голос.
— Эй, с кем я говорю? — спросил в микрофончик Голяк.
— Со мной! — быстро ответил Петя, подмигнув друзьям. Они поняли: ведь Голяк боялся Петю больше всех других, и если еще оставалась надежда как-то заставить Голяка отступить, то получиться это могло только у Пети.
— Так вот! — насмешливо проговорил Голяк. — У меня дубликат ключа, с которым вы хотели пролезть в квартиру дедушки и пошукать там. Будете плохо себя вести — я этот дубликатик предъявлю вашим родителям, и прежде всего Санькиному папочке-менту, чтобы знали, на что способны их детки!
— Тебе никто не поверит! — выпалил Петя.
— Еще как поверят! — Голяк чувствовал себя на коне и не собирался скрывать торжества. — Вы врать не очень умеете, вас в два счета расколют! Так что теперь вы у меня в руках — без шума и пыли! Правда, если хотите, можем договориться…
— Где и когда? — быстро спросил Петя.
— А на заднем дворе того особнячка, который сейчас закрыли на капремонт. Завтра, в десять утра. И чтоб без фокусов! Пока! — он передал аппарат Осе. — На, выключи эту фиговину.
«Уоки-токи» Осы отключился, и до друзей в подвале донесся голос Миши, с невероятной досадой повторившего слово в слово их мысли:
— Надо ж было так влипнуть!..
Обескураженные друзья сидели в подвальчике и обсуждали, как им быть.
— Сознаваться родителям нельзя! — заявил Миша. — Нас так вздуют, что через десять лет икаться будет. И поделом! Мы не имели права заказывать второй ключ от чужой квартиры! Конечно, если мы расскажем обо всем, что нам известно, мы сколько-то оправдаемся — но мы ведь не станем этого делать, верно!
— Ни в коем случае! — хором откликнулись друзья. Вот еще, станут они рассказывать взрослым о преступниках, сокровищах, таинственных китайцах и прочем, чтобы расследование тут же у них отобрали.
— Но и зависеть от Голяка невозможно, — заметила Оса. — Кто знает, чего он потребует? Почувствовав власть, он будет наглеть, и мы в жизни от него не откупимся!
— Нам надо продержаться всего несколько дней, — сказал Петя. — До тех пор, пока мы не докопаемся до тайны Митрофанова и китайских бандитов. После этого я звоню дяде Боре и все ему докладываю, чтобы преступников взяли тепленькими.
Дядя Боря, или Борис Александрович, двоюродный брат Петиного отца, служил в одном из особых ведомств правоохранительных органов и дошел там уже до звания полковника.
— Но расскажешь ты ему не раньше, чем мы сами найдем сокровища! — подчеркнул Саша.
— Разумеется! — согласился Петя. — Я только вот о чем хочу сказать: нам вовсе не придется зависеть от Голяка до бесконечности. Нам надо откупиться от него на несколько дней — и откупиться в разумных пределах, объяснив ему, что нам легче сознаться родителям, если он слишком разинет пасть. Завтра в десять мы и попробуем сторговаться.
— А если он все-таки расскажет? — встревоженно спросил Саша.
— В самом худшем случае нам запретят гулять и общаться друг с другом, — сказал Миша. — И очень может быть, родители догадаются, что мы делали это ради нового расследования. Ведь они уже знают, на что мы способны…
— Не знаю, кто как, а мой отец точно догадается! — вздохнул Петя. — И я просто должен буду все ему выложить. И нас тут же тормознут: ведь нынешнее дело опасное, в нем уже и убийство есть, и, кажется, не одно… Отец тут же позвонит дяде Боре, а нам велят сидеть и не рыпаться. Он уважает самостоятельность, но не позволит нам ради нашей самостоятельности лезть под пули…
— Может, нам сделать еще один дубликат ключей — в другой мастерской? — дерзко предложила Оса.
Все друзья замахали на нее руками:
— Что ты! Что ты! И не думай!
— Интересно, а как это Голяк сразу догадался, что мы заказали дубликат ключей от квартиры старика? — задался вопросом Саша.
— Должно быть, у него мозги повернуты на криминал, — задумчиво проговорил Сережа. — Если бы к нему попали ключи от чужой пустой квартиры, уж он-то наверняка сделал бы дубликат, чтобы там пошуровать… То, что Митрофанова отправляли на «Скорой» с нашей помощью, видели многие. Пошли слухи и разговоры, какие мы хорошие, дошло и до Голяка. Увидев, как Оса заказывает ключи, он сразу решил, что они от квартиры старика и мы хотим там поживиться. Ничего другого ему бы в голову не пришло. К несчастью, он оказался прав — во всяком случае, в первой части своей догадки. Да, очень досадно все получилось…
— И непонятно, что теперь делать, — прибавил Саша.
— Может, отложим дискуссию на завтра? — сказал Петя. — Уже вечер. Мы так за весь день ничего не пожевали…
— Да, я тоже сегодня не обедал, — кивнул Миша.
— Пожалуй, — продолжил Петя, — нам надо разойтись по домам и спокойно подумать. Где, как, с какого конца мы можем искать дальше. Кое-что понятно: надо попробовать навестить Митрофанова в больнице, расспросить его так, чтобы не разволновать и не будить в нем подозрений…
— В таких случаях в реанимации держат не меньше недели, — заметил Сережа. — Но тут есть другое. Если китайцы и впрямь попытаются проникнуть к старику, то имеет прямой смысл дежурить возле больницы, чтобы сесть им на хвост. И старика выручить, если что… Я уверен, они времени терять не будут.
— Это означает, что они могут попробовать проникнуть в больницу уже сегодня вечером, — сделал вывод Саша.
— Тоже не исключено, — согласился Сережа. — Но я боюсь, сегодня вечером мы еще не успеем организовать дежурство, поэтому остается только положиться на судьбу.
— Как это не успеем? — возмутилась Оса. — А если мы сейчас быстренько пообедаем — или поужинаем, называйте это как хотите…
— Обедоужин! — хихикнул Миша.
— Вот-вот, быстренько проглотим наш обедоужин и отправимся в шестьдесят четвертую больницу узнать насчет старика?
