Это уже кое-что говорит о его противниках.
Они достаточно сильны или достаточно богаты, чтобы запугать или подкупить людей на почте и на телефонной станции.
Они способны подстрелить ни в чем не повинного человека только за то, что он едет к Виталию Романовичу.
Во всяком случае, так считает сам Виталий Романович, а ведь он – боевой офицер и не стал бы паниковать из-за пустых подозрений.
Короче говоря, ОН СТОЛКНУЛСЯ С ОРГАНИЗОВАННОЙ ПРЕСТУПНОЙ ГРУППОЙ!
– Это все? – спросила Ирка.
– Пока все, – с достоинством подтвердил Блинков-младший.
Он гордился собой. По нескольким слабым зацепкам построить в общем-то неплохую черновую версию… Не зря он считал себя лучшим сыщиком из всех восьмиклассников Москвы, и с этим не спорила даже мама (если кто не знает, подполковник контрразведки)! Да он размотает это дело только так! И Ник-Ника найдет, и пушку, и цаплю, если только ее не стащили двести лет назад!
И тут Ирка спустила его с небес на землю.
– Может, ты и прав, Митек – сказала она. – Даже скорее всего прав. Но тогда нас отправят в Москву сегодня же!
Блинков-младший не успел ответить (да и что тут было отвечать?). Во дворе коротко вякнул гудок машины. Он бросился к окну и увидел старый армейский «Уазик» с брезентовым верхом. Припадая на раненую ногу, к дому шел папа, а Виталий Романович с кем-то еще закрывал ворота. Этот кто-то, третий мужчина, был одет в новенькую дубленку. Ворота он толкал двумя пальцами, боясь запачкаться.
Душман подкатился к хозяину, заюлил, заплясал на задних лапах. Для порядка он оскалился на третьего и тут же начал его обнюхивать – похоже, Виталий Романович подал команду «Свой!». Третий опасливо отдергивал руки.
Он стоял спиной к Блинкову-младшему, а когда обернулся, Митек узнал человека, которого совсем не ожидал здесь увидеть.
Глава VIII
Корреспондент «ЖЭ»
Корреспондент газеты «Желтый экспресс» Игорь Дудаков жил в Иркином доме. Раньше Блинков-младший часто бывал у него и даже отвозил дудаковские статьи в редакцию. Он гордился знакомством с настоящим журналистом.
Потом сыщицкая судьба свела его с Дудаковым в ночном клубе. Корреспондент «ЖЭ» угощался со стола грязных бизнесменов и преступников. Это не было ошибкой: Дудаков прекрасно знал, кто ему в тарелку подкладывает и в рюмку подливает. В ту ночь он сам привез в клуб свежий номер «Желтого экспресса», где писали об этих негодяях.
Блинков-младший видел все, а Дудаков его видеть не мог, потому что Митек прятался в сундуке фокусника. Не спрашивайте, как он туда попал и как вообще подростка пропустили в ночной клуб. Хороший сыщик знает многое о многих, а о нем самом знают немногие и мало. Жалкое лизоблюдство Дудакова осталось тайной. Блинков-младший перестал его уважать, но никому ничего не рассказывал.
А теперь Дудаков с Виталием Романовичем, догнав прихрамывающего папу, входили в дом.
Ясно, это папа вызвонил из Москвы знакомого корреспондента. Зачем? Блинков-младший мог только догадываться. Бывает, что статья в газете останавливает преступников. Если двести пятьдесят тысяч читателей узнают о пропавшей пушке, ворам будет нелегко ее продать… Все бы хорошо, только просить помощи у таких, как Дудаков – все равно, что охотиться с шакалом. Ты считаешь, что вы с ним идете на медведя, а шакал может передумать и пойти с медведем на тебя. Блинков-младший решил глаз не спускать с Дудакова.
В Оружейный зал ввалился Душман. Он вилял хвостом и оглядывался – звал за собой. Стали слышны голоса: Виталий Романович и Дудаков продолжали разговор, начатый, похоже, давно.
– Французская, системы генерала Грибоваля.
– По слогам, – попросил Дудаков. – Гри-бо-валя, в середине «о» или «а»?
– «О». Как русский Грибов, только на конце «аль».
Они вошли, притиснув друг друга в дверях. Дудаков подсовывал Виталию Романовичу к губам карманный диктофон.
– А почему без цапфы?
– Отпилили. Так их портили, чтобы врагу не достались.
Блинков-младший уничтожающе посмотрел на притихшую Ирку. Вот тебе и «пушка без цапли»! Сама ты цапля!
– Виталий Романович, а что такое цапфа? – влезла Ирка.
– Действительно, объясните попроще, для читателей, – поддакнул Дудаков с таким видом, как будто сам был выдающимся специалистом по цапфам.
– Цапфы – это два выступа на стволе пушки, справа и слева. Ствол на них качается вверх и вниз, и можно брать прицел выше или ниже. А без цапф прицелиться невозможно, – Виталий Романович уселся за стол, потрогал холодный самовар и красноречиво взглянул на Блинкова-младшего. Митек сделал вид, что ничего не понял. Уйти от такого разговора?! Вот уж нет!
– Ладно, перерыв! – улыбнулся Виталий Романович. – Дмитрий, покажи гостю, где удобства, и ставь самовар. Ира, накрывай на стол.
– И то верно, – согласился Дудаков и щелкнул кнопкой диктофона. – Соловья баснями не кормят!
Митек проводил «соловья» в уборную, поставил самовар и понес на стол посуду. Ирка нагрузила ему целый поднос. Было страшно споткнуться и кокнуть все разом.
Когда он вернулся в Оружейный зал, папа сидел рядом с Виталием Романовичем. Вид у него был неважный: лицо серое, глаза блеклые, и даже очки на носу сидели криво.
– Болит? – посочувствовал Блинков-младший.
– Да не особенно. Плохо, что много крови ушло. Мне же сегодня рану чистили.
– Надо тебе отлежаться, Олег, – заметил Виталий Романович.
Видимо, этот разговор он заводил не в первый раз, потому что папа только упрямо мотнул головой и сказал Блинкову-младшему:
– Вот что, единственный сын. У Виталия Романовича большие неприятности. Хотели мы отправить вас с Ирой домой, а мама опять уехала в командировку. Иван Сергеевич сейчас работает здесь поблизости, в Можайске. Это Иринин отец, – объяснил он Виталию Романовичу, – командует группой физической защиты в налоговой полиции… Сколько езды сюда от Можайска?
– Смотря какая погода, какая дорога и какая машина, – рассудительно ответил боровковский Леонардо. – Если как сейчас, то на «Уазике» я бы доехал за полчаса, а на обычной легковушке можно и засесть. У нас редко убирают снег.
– У Ивана «Нива», пробьется по снегу. Лучше бы ему не мотаться к ребятам в Москву, а ночевать в Можайске, тогда в крайнем случае можно будет его вызвать. – Папа обернулся к Блинкову-младшему. – И выходит, что и оставлять вас здесь нельзя, и сдать в Москве некому.
– Вот и уезжал бы с ними, – сказал Виталий Романович.
– Нет, – отказался папа. – Нет, и все. Если бы я получил вашу телеграмму, то еще подумал бы, ехать сюда или нет. Но я уже здесь, я все знаю! А вы мне предлагаете спрятаться за детей и за свою болячку. Никогда я так не поступал и не собираюсь. Что обо мне сын подумает?
– Что ты хороший отец, – подсказал Виталий Романович, глядя на Блинкова-младшего.
Митек отвернулся. Может, хорошие отцы и бегают от опасностей. Тогда его папа плохой. Но ему такой нравится.
– Это кто хороший отец? – спросил, входя, Дудаков. Диктофон у него был наготове.
– Да мы тут Митьку немножко повоспитывали. А вообще говорили про Ник-Ника, – папа уводил разговор в сторону, и Блинков-младший понял, что он тоже не очень-то доверяет Дудакову.
– Ах, темнило Ник-Ник! – подхватил Виталий Романович. – Вот, значит, где он эту пушку нашел!
– Где? – поинтересовался Дудаков.
– А откуда, по-твоему, взялась яма, в которую Олег свалился?! Тут и думать нечего: Ник-Ник в этом месте выкопал пушку.
Вошла Ирка и с каменным лицом поставила на стол самовар. Обиделась, что разговор идет без нее.
– А ушки на макушке, – понял Виталий Романович. – Не прислушивайся, я и так скажу. Есть у меня товарищ, Николай Никифорович, сокращенно Ник-Ник. Неделю назад он раскопал французскую пушку. Приходил ко мне, показывал фотографии, а потом исчез! Дома его нет, соседи ничего не знают, и я, честно говоря, уже не надеюсь, что он жив. Не представляю, что могло случиться, но морозы сейчас такие, что замерзнуть недолго… Ходил я в милицию, а там говорят: «Мало ли, куда человек уехал. Он же не обязан вас предупреждать. Кто вы ему? Не родственник и даже не сосед». Словом, не знаю, что делать, и за свою жизнь боюсь. Я единственный, кого интересует судьба Ник-Ника, а исчезну – будет тишь да гладь. Кому-то, видно, этого хочется.
– Почему вы так думаете?! – насторожился Дудаков. Его рука с диктофоном дрожала.
– У меня за последние три дня отказали тормоза в машине – раз, – стал перечислять Виталий Романович. – Обнаружилась утечка газа – два. Хорошо, Душман меня поднял с постели, а то бы я или отравился, или взлетел на воздух. А вчера вечером кто-то кидал через забор мясо – три. Душман, конечно, есть не стал – не так воспитан. А соседский кот сдох!
Блинков-младший прихлебывал чай и слушал. Испорченные тормоза, утечка газа – почти верная смерть. Душман спас хозяина, и его пытались отравить. Да, случайностями это не назовешь. Неужели она такая ценная, эта пушка, что из-за нее погубили одного человека и хотят погубить второго?!
