— Тогда вперед! — сказал я. — Не надо терять времени! Работы у нас много!
И мы, простившись со смотрителем, пошли дальше.
— По-моему, он чем-то встревожен… — сказала Фантик, задумчиво оглядываясь назад. — И чего-то не договаривает.
— Будешь тут встревожен! — фыркнул Ванька. — Он прав, ему могут так дать по шапке, что закачаешься!
— Возможно, он, как всегда, преувеличивает, — сказал я. — Вот и играет во всякие экивоки. Он ведь любит выглядеть важнее, чем на самом деле, вы это поняли.
На этом разговор о смотрителе был закончен, и через несколько минут мы добрались до нашей бухточки.
Лодка была на месте — а куда она могла деться? Мы сгрузили с велосипедов весь багаж и примерили выпиленные доски. Они подошли идеально — размеры я снял абсолютно верно.
— Я бы проверил соседнюю бухточку, прежде чем браться за работу, — сказал Ванька.
— А чего ее проверять? — возразил я. — Ведь ясно, что лодки там нет.
— Да, но мы можем найти какие-нибудь улики, кто ее отвязал! — поддержала Ваньку Фантик.
— Давайте посмотрим, — согласился я. — Ведь мы и вправду ничего не теряем.
— Жалко, Топы с нами нет, — вздохнула Фантик. — Вдруг он унюхал бы что-нибудь этакое?
Мы оставили Топу дома, потому что не смогли бы взять его на поводок при внезапной необходимости, ведь наши руки были заняты велосипедами. И вообще, Топа малость недолюбливал велосипеды: когда-то, еще щенком, он ехал на велосипеде в прикрепленной спереди корзинке и вдруг выпрыгнул. Видно, неприятные ощущения он запомнил на всю жизнь, потому что на велосипедистов посматривал с недоверием и немым укором — мол, и охота вам взгромождаться на эту штуковину, — и не проявлял большого энтузиазма, когда мы отправлялись не на пешую, а на велосипедную прогулку. Он не кидался на велосипедистов, нет, для этого он был слишком разумен и хорошо воспитан, но, например, нашу островную почтальоншу, которая развозила почту на велосипеде, он всего лишь терпел, не более.
В отличие от других людей, которых он давно знал и видел каждый день, почтальонша никак не могла наладить с ним доверительные отношения.
— Если мы увидим что-нибудь подозрительное — примятый след у берега или что-то подобное, — мы всегда можем вернуться с Топой, чтобы он прошелся по этому следу до конца, — сказал я. — Но давайте сначала посмотрим.
Мы быстренько прогулялись в соседнюю бухточку, убедились, что лодки под ивовым шатром нет и что похитители не оставили ни одной улики.
— Даже на земле незаметно, чтобы кто-нибудь здесь ступал, — указал я. — Скорее всего, они подплыли, увидели лодку и взяли ее на буксир.
— Это уже что-то! — заявил Ванька. — Тогда получается, у них была другая лодка и они сами хотели спрятаться под этими ветками — ведь они вряд ли увидели бы лодку Птицына, если б не подошли вплотную! Выходит, они свинтили эти лампы и всю электронику со световых бакенов, а потом их что-то испугало — может, патрульный катер мимо проходил! Они завернули сюда, чтобы переждать опасность, — решили для верности спрятаться под ветвями, увидели лодку Птицына, которая очень узнаваема, и поняли, как Птицына можно подставить!..
— Но тогда получается, что эти самые Шашлык и Чумов могут быть и не виноваты, — заметила Фантик. — Эти лампы, похоже, были лакомым куском для ворюг и кто угодно мог их умыкнуть!
Я кивнул:
— Да, насчет Шашлыка и Мишки Чумова тут не очень сходится. Во-первых, другой лодки у них не было. А если б им пришло в голову пройтись вдоль берега и пошарить в других заливчиках, то следы наверняка остались бы, ведь погода сейчас ясная, дождей нет, а земля чуть влажная и мягкая от росы, особенно вечером и утром, — идеальная погода, чтобы следы сохранялись прочно и надолго! И потом, почему в лодке оставили именно видеокамеру? Ведь всем понятно, что она стоит намного больше всех ламп, вместе взятых! Было бы естественней оставить лампу за сто семьдесят рублей, а не камеру за несколько сотен долларов! В этом есть какой-то хитрый умысел, который совсем не в духе Шашлыка и Чумова. Уж они бы с самой дорогой добычей ни за что не расстались!
Ванька и Фантик согласились со мной.
— Правда, им могла прийти в голову какая-нибудь совсем дурацкая мысль, которую они посчитали большой хитростью, — задумчиво проговорил Ванька. — Такое на них похоже.
— А мне кажется, — сказала Фантик, — что нам надо вообразить такую ситуацию, при которой ворам расстаться с видеокамерой было выгодней, чем с одной из ламп. Если мы поймем, что ими двигало, мы сумеем предположить, кто они такие!
— Давайте воображать во время работы! — предложил я.
Мы вернулись к разбитой лодке и взялись за дело, которое продвигалось у нас на удивление хорошо и споро. Через полчаса мы уже полностью заделали дыру и принялись конопатить все швы. Пришлось следить за тем, чтобы не перепачкаться. Хоть мы предусмотрительно надели старые шорты и майки, все равно не стоило являться домой черными сверху донизу. Да еще, кажется, мы по неопытности передержали варево, потому что сняли с костра банку из-под лака, игравшую роль котелка, лишь когда от нее повалил густой и вонючий дым. Что ж, мы много раз слышали подробные рассказы, как надо ремонтировать лодки, но сами-то занимались этим впервые.
Мы так увлеклись, что не заметили, как кто-то подошел. И когда раздался знакомый голос, мы вздрогнули.
— А вы, оказывается, настоящие смолокуры!
На взгорке над нами стояли Миша, который и приветствовал нас, широко ухмыляясь, Алексей Николаевич и два молодых парня, их подчиненные, по всей видимости.
— М-да! — не выдержал один из них. — Разве так это делается? Можно, я покажу, Михаил Дмитриевич?
— Покажи, Артем! — кивнул Миша. Парень спустился к нам и забрал у нас инструменты. — Вот так, — стал показывать он. — Вот так и так!
Впечатление было, будто швы у него конопатятся сами собой, быстро и красиво.
— Артем — ас в этом деле! — сообщил Миша, спускаясь к нам. — Из рыбацкой семьи… Так, значит, здесь вы видели Шлыкова и Чумова?
— Здесь, — подтвердили мы. — Вон там стояла лодка Птицына. Вон, еще след на песке остался, где волна не доходит.
— Тут много следов осталось… — пробормотал Миша. — Правда, сегодня вы их изрядно затоптали, и все-таки…
— Да, погода ведь ясная стояла, смыть ничего не могло, — сказал Алексей Николаевич, приглядываясь к путанице следов с не меньшим вниманием, чем Миша. — А где ваш волкодав? Почему я его не вижу?
— Мы его сегодня не взяли, — ответил я.
— Так это его следы остались со вчерашнего дня? — Алексей Николаевич покачал головой. — Даже такие кретины, как Шлыков и Чумов, должны были сообразить по отпечаткам двух пар ребячьих сандалет и лап огромной собаки, кто здесь побывал и кто увел лодку у них из-под носа. Не нравится мне это, ребята…
— Они, видимо, догадались! — Миша указал на утоптанное место на песке, чуть поодаль от нас. — Видите, как следы переплетаются? Идут и туда, и сюда. То есть они возвращались после вашего ухода. А вот здесь они долго топтались возле самых четких отпечатков собачьих лап. И выводы, конечно, сделали соответствующие.
У меня неприятно засосало под ложечкой. У Ваньки и Фантика тоже, как я понял по их побледневшим лицам.
— Вы их поймали? — с надеждой спросил Ванька.
— Ищем, — хмуро ответил Алексей Николаевич. — Как в воду канули. Но найдем, можете не сомневаться. Они не из тех, кто способен долго от нас бегать.
— А теперь покажите ту бухточку, в которой вы спрятали лодку, — предложил Миша.
— Это туда, — показали мы. — Пойдемте.
Алексей Николаевич и Миша стали так же внимательно осматривать берег вокруг второй бухточки.
— Здесь никаких следов нет, кроме наших, а значит, они приплыли на второй лодке! — с апломбом заявил Ванька. — Скорее всего, решили спрятаться под этими ветка ми от проплывающего мимо патруля и обнаружили лодку Птицына!
В Ванькиной интонации было столько от «элементарно, Ватсон!», что взрослые, переглянувшись, дружно расхохотались.
— Да, вам палец в рот не клади! — проговорил развеселившийся Алексей Николаевич. — Что вы еще обнаружили?
— В общем, ничего, — ответил я. — Правда, возникает впечатление, что кто-то утер нос и нам, и Шашлыку с Чумовым.
— Что ж, возможно, и верно возникает, — кивнул Миша. — А теперь мы пойдем к яхтсменам.
— А вы у них еще не были? — удивился я.
— Нет. Ведь эта бухточка ближе к пристани, чем они, вот мы и решили сначала зайти к вам.
— Можно, мы пойдем вместе с вами? — спросил Ванька.
— Почему нет? — ответил Миша, переглянувшись с Алексеем Николаевичем. — Только ни во что не встревать! А то мы вас знаем.
Артем положил инструменты и, отойдя от лодки, придирчиво ее оглядел.
— Порядок! — сказал он. — После обеда можете красить. Только смотрите теперь, чтобы ее никто не попер. Лодка-то будет как новая!
