– Что? Что она сказала?
– Да. Из-за несчастного случая с Лайлой.
Бека попыталась что-то возразить, но слова застряли у нее в горле. Она увидела, что сжимает телефонную трубку с такой силой, что побелела рука.
– Хани сказала, что у тебя сильно расшатались нервы, – продолжала Триш. – Она так об этом говорила, и я подумала, тебя положили в больницу или что-то в этом роде. Я очень беспокоюсь за тебя, Бека!
– Не могу в это поверить! – закричала Бека. – Не верю!
– Значит, у тебя не было никакого срыва?
– Триш, я подхватила инфекцию. Обычная простуда. Вот и все.
– Надо же! – удив лилась Триш.
– Зачем Хани сделала это? – возмутилась Бека. – Зачем?
– Мне кажется, она что-то перепутала, – сказала Триш. – Я так рада. Не потому, конечно, что ты простудилась, а потому, что у тебя не…
– Она что, с ума сошла? – перебила ее Бека. – Вероятно, она патологическая лгунья, иначе как это все понимать?
– Не знаю, – вздохнула Триш. – Не знаю, что и сказать. Хани – странная девушка, это точно. Послушай, Бека, у меня хорошие новости по поводу моей вечеринки.
– Какой вечеринки? – в голове Беки царил полный хаос. Ее мысли путались.
– Но ты же знаешь, вечеринки по поводу Рождества!
– Да, да, конечно.
– К тому времени ты должна поправиться, – продолжала Триш. – Хорошие новости состоят в том, что мои родители согласились уехать. Итак, некому будет за нами присматривать, и мы сможем повеселиться на полную катушку!
– Отлично, – вяло ответила Бека, стараясь сосредоточиться.
– Это означает, что мои родители не узнают, что Билл был на вечеринке, – продолжала Триш, – и не смогут сказать твоим родителям. Ты в безопасности. Нет проблем.
– Потрясающе! – обрадовалась Бека.
– Ты совсем охрипла, подружка! Может, принести тебе что-нибудь? Куриный бульон, горячий сливочный крем?
В ответ Бека застонала.
– Я разговаривала с Лайлой вчера вечером, – продолжала Триш. – У нее довольно бодрый голос, если учесть, что ей пришлось пережить.
– Да, я была у нее вчера, – проговорила Бека. – Она и в самом деле поправляется, но не знает, когда выйдет из больницы.
– Бедняжка! – вздохнула Триш. – Теперь ей придется долго лечиться. Может быть, несколько месяцев. А потом еще восстановительные процедуры для ног. Но когда-нибудь она все-таки поправится! Мне так будет ее не хватать на вечеринке, но ведь там будешь ты, не так ли?
– Да, я там буду! – простонала Бека. – Хотя сейчас я умираю!
Она сбросила с себя простыню и одеяло. Горячее тело было покрыто липким потом. Во рту пересохло, словно он был набит ватой.
– Значит, ты еще не видела Хани сегодня? – спросила Триш.
– Каким образом? – удивилась Бека. – Я весь день пролежала в постели. Стонала и металась в жару!
– Подожди, скоро увидишь ее.
– Да? А в чем дело? – спросила Бека.
– Не хочу испортить сюрприз! – загадочно ответила Триш.
– Сюрприз? Триш?
– Мне пора, – поспешно сказала подруга. – Звони мне, если что-то понадобится. Я рада, что у тебя все в порядке. Ты знаешь, что я имею в виду.
Она повесила трубку.
Бека долго смотрела на телефон, затем поставила его на место.
Бека села. Голова кружилась. Бека взяла стакан с соком и сделала большой глоток. Сок был теплым и показался кислым на вкус.
Она встряхнула градусник и сунула его в рот.
«Я знаю, что у меня температура, – подумала Бека. – Завтра последний день занятий перед каникулами, а я не смогу пойти в школу».
Снова около сорока. Бека отложила градусник и взбила подушку. На лестнице послышались шаги.
– Привет, Бека, это я! – крикнула Хани из коридора бодрым голосом. – Дверь была открыта, и я вошла. Как ты себя чувствуешь? Я беспокоилась о тебе весь день!
Бека вздрогнула.
«Сразу спрошу ее, зачем она распространяет гадкую ложь обо мне», – решила она.
Хани появилась на пороге:
– Привет. Тебе уже лучше?
От удивления Бека открыла рот. Она во все глаза уставилась на Хани.
– Тебе нравится? – спросила Хани, поворачиваясь во все стороны, чтобы произвести большее впечатление.
Бека потеряла дар речи.
Хани прошлась по комнате. Копна темно-рыжих волос на ее голове исчезла.
«Хани отрезала волосы, – медленно соображала Бека. – Она сделала себе короткую стрижку, точно такую же, как моя!»
Когда Хани ушла наконец домой, Бека никак не могла уснуть. С каким трудом она заставила себя съесть бутерброд с маслом и выпить чашечку чая! Потом она включила телевизор и незаметно задремала.
Дребезжащий звон телефона вывел девушку из неприятных сновидений. Голова раскалывалась, болело все тело. Снимая трубку, она посмотрела на часы у кровати: 10.33.
Кто же еще мог позвонить в такое время?
– Алло, Бека, это опять я, Хани.
– Хани, я уже сплю, – Бека со стоном приподнялась на подушке.
– О, прости. Я просто хотела позвонить еще раз.
Она уже звонила дважды за этот вечер.
– Думаю, мне немного лучше, – прошептала Бека. – Но я не знаю, пойду ли я завтра в школу или нет.
– Я не говорила об этом! – начала Хани дрожащим голосом. – Я не могу вынести мысли о том, что ты думаешь, что я говорила все эти ужасные вещи о тебе в школе.
– Хани, мы уже закончили эту тему, – сказала Бека, тяжело вздохнув. Пристроив телефонную трубку на плечо, она потянулась к тумбочке у кровати, чтобы достать стакан с соком.
– Я знаю. Прости меня, – ответила Хани. – Но я должна убедиться, веришь ли ты мне. Ты должна мне верить, Бека. Должна. Я никому не рассказывала в школе про твой нервный срыв! Это глупо. Скажи, зачем мне это делать?
– Ладно, Хани, хватит, – постаралась закончить неприятный разговор Бека, но Хани явно настаивала на его продолжении.
– Я никогда не говорила такого! – заводилась Хани. – Правда! Это Триш все придумала. Я никогда не говорила ни ей, ни кому-нибудь другому, что у тебя нервный срыв! Триш – лгунья, Бека… Ты должна верить мне!
Голова Беки была тяжелой, как чугунный котел. Она снова упала на подушку и закрыла глаза.
– Хани, я больна. И в самом деле хочу спать. Пожалуйста…
– Только скажи, ты веришь мне? – настаивала Хани.
Бека сделала глубокий вдох:
– Хорошо, я поверю тебе.
Надо же как-то избавиться от нее!
– О, спасибо! – с благодарностью закричала Хани. – Спасибо, Бека! Я знала, что ты не поверишь в такую глупую историю. Сегодня наша встреча прошла неудачно. Наверное, тебе не понравилась моя прическа и…
– Я так не сказала, – простонала Бека, – Это был шок. Вот и все. Я не ожидала…
– Ты хочешь сказать, она тебе понравилась? – спросила Хани.
– Да, ты выглядишь потрясающе, – сказала Бека.
– Но тебе она правда понравилась? – не унималась Хани.
– Да. Чудесно, – солгала Бека. – Послушай, Хани, я действительно паршиво себя чувствую. Я пойду спать, хорошо?
– Конечно. Теперь мне все ясно. Я больше не буду тебя беспокоить, но помни, Бека, я всегда рядом, позови, если понадоблюсь. Я позвоню тебе завтра утром. Надеюсь, ты будешь чувствовать себя достаточно хорошо, чтобы пойти в школу. Завтра последний день, ты ведь знаешь?
– Да, знаю, – сказала Бека. – Спокойной ночи. – Она повесила трубку, не дожидаясь ответа.
«Хани доводит меня до безумия», – подумала Бека.
Безумие.
Она крепко обняла подушку обеими руками.
– Что мне с ней делать?
Бека изо всех сил сжала подушку, словно в ней концентрировалась вся ее жизненная сила.
– Что мне делать?
Бека набрала номер кода, открыла дверь своего шкафчика и встала на цыпочки, чтобы достать с верхней полки общую тетрадь.
– Ой! – У Беки закружилась голова, когда она посмотрела вверх.
Она чувствовала себя слабой. По правде говоря, ей нужно было остаться в постели еще хотя бы на один день. Но Беке совершенно не хотелось пропускать последний учебный день перед рождественскими каникулами.
– О, Бека, ты здесь?
Услышав удивленный крик за спиной, Бека обернулась.
– Привет, Кари, – сказала она, положив рюкзак на колено и пытаясь запихнуть в него тетрадь.
Это была ее подруга Кари Тейлор, невысокая миловидная девушка с ярко-голубыми глазами и прямыми светлыми волосами, собранными в короткий конский хвост на одну сторону. Шкафчик Кари был рядом.
– Не думала, что ты придешь сегодня в школу, Бека, – неуверенно проговорила Кари, пристально разглядывая девушку. – Я имею в виду, я слышала…
– У меня была простуда или что-то в этом роде, – нахмурившись, сказала Бека. Учебник по математике выскользнул из рук и упал на пол.
– Сегодня мне уже лучше.
