— Где?
Людка и Колобок уставились туда, куда показывала подруга, и обмерли.
Тоня, проигнорировав тропу, лезла к пещере прямо по скале. В лунном свете они четко различили тщедушную фигурку, ползущую, как муха, по почти отвесной стене. Она удивительно ловко цеплялась за выступающие камни, нашаривала ногой уступы и карабкалась всё вышe и выше.
— Ни фига себе альпинистка, – удивлённо прошептала Колобок.
— Я слышала, лунатики могут даже по канату ходить. Они во сне ни чего не соображают и не боятся, – заметила Мася.
— Пока мы тут рассуждаем, эта зараза несет в пещеру свое желание, – напомнила Людка.
— Ты думаешь, оно правда исполнится?
— Хочешь проверить? Представляешь, чего она там нажелала?
Девочки примолкли. Каждая вспомнила загадочное пророчество: «Завтра всё будет иначе».
— Всё равно, её уже не остановить, – мрачно заметила Марина. Даже днём по этой тропе быстро не вскарабкаться, а в темноте вообще бесполезняк.
— А что если заставить её вернуться? – сказала Людка.
— Как?
— Позвать. И сказать, чтоб не валяла дурака.
— Ты что? Если она проснётся, она же грохнется. Лунатиков вообще будить нельзя, – предупредила Колобок. – А гадости другим желать можно? И вообще, с чего мы взяли, что она спит? Может, она нарочно поперлась прямо по горам, а не по тропе? Из хитрости, чтобы желание вернее исполнилось, – настаивала Людка.
Она не на шутку нервничала. Как и все люди с сильной волей, Людка не отличалась суеверностью, но она своими глазами видела, как Тоня залечила рану. И потом все эти таинственные намеки и рассуждения про место силы. Тихоня была не так проста, как казалась. Уж если чьё желание и исполнится, то именно её. От страха у Людки даже вспотели подмышки.
— Эта сволочь почти поднялась. Надо её остановить, – в отчаянии проговорила Людка.
— Не дёргайся. Может, всё обойдется, – успокоила её Мася.
— А если нет? Тебе хорошо говорить. Она про тебя ничего не напишет.
До площадки, где располагался вход в пещеру, оставалось не больше метра. Медлить дальше было нельзя.
— Ведьма! Стой! – громко крикнула Людка.
На мгновение фигурка на скале застыла. Тоня обернулась. Она даже не успела понять, где она и как тут очутилась, когда нога соскользнула с уступа.
Стоящим внизу девчонкам казалось, что время остановилось. Они видели, как летящая со скалы фигурка ударилась о выступ, ее отшвырнуло в сторону, и она продолжала падать, как в замедленной съёмке. Только здесь ничего нельзя было вернуть и прокрутить назад.
— Ты её убила, – в ужасе прошептала Колобок.
— Заткнись, или я расскажу про постель, – пригрозила Людка.
От крика бивак проснулся. Ребята зашевелились и начали выглядывать из палаток.
— Что случилось? – спросил заспанный Палыч.
— Там Ведьма пошла в пещеру и сорвалась в темноте, – сказала Людка.
— Что?!
Похватав фонарики, все бросились к подножию скалы.
Девочка была ещё жива. Он лежала в неестественной позе, как кукла, которую перекрутили задом наперёд. Из груди вырывалось хриплое прерывистое дыхание.
— Не трогайте её. Главное – не трогать до прихода врача, – бормотал бледный как полотно Палыч.
В панике он совсем растерялся и не отдавал себе отчёта, что врач может появиться слишком поздно.
— Может, по мобильнику позвонить? – предложил кто‑то.
— Да, да. Сейчас позвоню. Уцепившись за эту идею, Палыч бросился к своей палатке.
Ребята обступили лежащую на земле девочку. Никто не решался подойти. Она дышала всё тише, а потом вдруг затихла совсем. По её телу прошла дрожь, она то ли вздохнула, то ли всхлипнула и обмякла.
Никто не шелохнулся. Они впервые в жизни видели смерть так близко. Не на экране, без спецэффектов и луж бутафорской крови. Смерть была страшна в своей простоте. И ещё она была безнадёжна. В шестнадцать лет, когда бессмертие еще кажется реальным, их внезапно ошеломила возможность конца.
Никто из них не мог бы сказать, как долго они, молча, стояли над распростёртой девчонкой. Рядом со смертью время не имело значения.
Наконец кто‑то прошептал:
— Что это за бумажка торчит у неё из кармана?
— Наверное, желание.
— Представляю, что она там понаписала, – процедила Людка.
Она хотела взять записку, но Егор её опередил. Он вдруг почувствовал, что ему не хочется, чтобы Тонино желание читала Людка. Он наклонился и вытащил смятый листок бумаги.
Посветив себе фонариком, он прочитал единственную строчку.
— Что там? – спросил Васька.
Егор не ответил. Он сжал бумагу в кулаке и закрыл глаза, стараясь отогнать подступившие слёзы, но они всё же заблестели на ресницах. Он вспомнил сумбурную исповедь Тони во время их первого разговора, и отдельные кусочки мозаики вдруг сложились в жуткую картину.
Разговор с Тоней и её стыдливое признание, что она страдает лунатизмом…
… Людкин страх перед несчастной, больной девчонкой…
… Её крик, поднявший всех с постели…
… Колобок и Мася, с пришибленным видом жмущиеся в стороне…
Егор вдруг отчётливо понял: Людка знала про Тонину болезнь. Падение Тони не было случайностью.
Людка нетерпеливо потеребила его за руку.
— Ну что там?
Он немного помолчал, борясь со слезами, а потом брезгливо отдёрнул руку:
— Уйди, ведьма.
— Ты что? – удивилась Людка.
— И никогда, никогда ко мне не подходи!
Минуя Людку, он передал листок по кругу и быстро ушёл. Ему хотелось побыть одному.
Ребята по очереди читали и передавали листок дальше.
Вокруг Людки постепенно образовалась пустота. Даже преданная Колобок посторонилась.
Прочитав последнее послание Тони, никто не проронил ни слова. Раздавленные и потрясённые, все стояли молча. Им было стыдно смотреть друг другу в глаза. Они знали, сколько бы они ни прожили, им никогда не захочется встретиться и пожать друг другу руки.
Кто знает, может быть, всё могло быть иначе. Но чокнутая девчонка не успела попасть в пещеру, и ее желание так и осталось невыполненным.
Заинтригованная и обозлённая, Людка последней схватила листок. На нём неровным почерком было написано:
«Я хочу, чтобы люди любили друг друга».
