Энид Блайтон - Тайна коттеджа Талли-Хо

– Надеюсь, что нет! – возразил Пип. – До чего же трудная загадка – ухватиться не за что, ни улик, ни подозреваемых…

– Кроме индуса, – с усмешкой вставил Ларри.

– Что же, давайте оставим это дело на пару дней, – подытожил Фатти.

– И мне не надо больше наблюдать за «Талли-Хо»?.. – разочарованно спросил Эрн.

– Почему же, вреда от этого не будет, – успокоил его Фатти. – Твоим кузинам там все еще нравится?

– Еще как! Они перетаскали туда всех своих кукол, – с видимым отвращением проговорил Эрн. – Там теперь яблоку негде упасть – одни куклы, а одна из них верещит как резаная, когда на нее наступишь. Ох и напугала она меня!

Все рассмеялись.

– Ну что ж, пусть сидят там сколько влезет и докладывают тебе обо всем, что заметят, – решил Фатти. – Эх, если б я знал вчера, что я у них как на ладони! Совершенно забыл о вашем наблюдательном пункте. Твои кузины, должно быть, смотрят во все глаза.

– Они ничего, – кивнул Эрн. – Совсем ручные стали. Я для них царь и бог и ясное солнышко…

– Ох. Эрн! – только и вымолвила Бетси, присоединяясь к общему смеху. Эрн просиял. Он так любил радовать своих друзей!

– Эрн, написал что-нибудь новенькое? – спросила Бетси. Эрн обожал сочинять «стишата», как он их называл, хотя, честно говоря, ему редко удавалось продвинуться дальше первых трех-четырех строк.

Эрн, польщенный, вытащил записную книжку.

– Надо же, помните мои стишата! – улыбнулся он. – Я начал тут кое-что на прошлой неделе… Думаю, это будет недурно… правда, опять застрял.

– Прочти начало, – предложи Фатти. – Может, я тебе помогу.

Эрн набрал в грудь побольше воздуха и продекламировал:

– Тут я и споткнулся, – вздохнул он. – Идей у меня в голове полным-полно, но ни одной подходящей.

– Мой дорогой Эрн, это замечательные стихи, – горячо сказал Фатти. – Ты и вправду не знаешь, как там дальше? Слушай!

Фатти встал посреди комнаты и продекламировал не менее торжественно, чем минуту назад Эрн:

Фатти остановился перевести дыхание. Эрн слушал его с благоговением. Кажется, Фатти мог бы, не останавливаясь, продолжать так до скончания веков. Способность импровизировать была одним из его главных талантов.

– Здорово! – воскликнул Эрн. – Как это у тебя получается, Фатти? Ну да, именно это я и хотел сказать в своем стихотворении, но застрял на первой строфе. Ты просто гений, Фатти!

– Да ну, пустяки! – махнул рукой Фатти, несколько приободрившись.

– Нет, не пустяки. Это просто замечательно, – возразил Эрн. – Я должен все это записать. Но ведь это теперь твое стихотворение, Фатти, а не мое!

– Ничего подобного, – великодушно сказал Фатти. – Вовсе не мое. Я бы никогда до него не додумался, если бы не твое начало. Так что можешь смело считать его своим, Эрн.

Эрн был в восторге. В течение следующих двадцати минут он не проронил ни слова. Мальчик усердно записывал свои новые «стишата».

Газеты больше не упоминали о «таинственном иностранце». Да и вообще о деле Лоренцо, кажется, не было ни слова. Для Фатти это было большим облегчением…

Два дня пятеро друзей, Эрн и Бастер вели самую обыкновенную жизнь. О деле Лоренцо заговорили лишь однажды. Эрн сообщил, что близняшкам начинает надоедать их домик на дереве… Понимаете, там наверху сильный ветер, и их вещи то и дело падают. И еще они надулись, что я не разрешил им пускать мыльные пузыри по домику Ларкинов.

– Мыльные пузыри? – удивился Фатти. – А зачем? Все равно они лопнут, не долетев до домика.

– Только не их пузыри, – покачал головой Эрн. – Глэд и Лиз выдувают их из особой смеси, и они выходят очень большими и крепкими, не лопаются, если на что-нибудь наткнутся, и летать могут целую вечность.

– Понимаю, – кивнул Фатти, представив себе мистера и миссис Ларкин в окружении огромных прыгучих пузырей. – Звучит и правда довольно соблазнительно, но пока постарайся попридержать близняшек, а то ваш домик на дереве сразу раскроют.

– Я запретил им это делать, – закивал Эрн. – Но не уверен, что они послушаются. Уж больно им нравится эта мысль. Когда она пришла им в голову в первый раз, они чуть с дерева не свалились от смеха.

– Да, мысль неплохая, – согласился Фатти. – Может, мы как-нибудь ее и осуществим, но только не сейчас. А теперь я предлагаю прошвырнуться в кондитерскую – выпить кофе с горячими масляными лепешками.

И, вскочив на велосипеды, компания отправилась в кондитерскую. По дороге Эрн подумал, что ему очень нравится привычка пятерых друзей то и дело вот так перекусывать. Тетя кормила его не так сытно, как мать, и бедняга Эрн вечно был голоден.

Хозяйка кондитерской очень обрадовалась, когда у нее в магазине появились шестеро детей и собака в придачу. Такая компания будет получше дюжины взрослых, потому что съест раза в три больше! Хозяйка подала ребятам блюдо с целой грудой горячих масляных лепешек.

– Коричные! – обрадовался Пип. – Как раз такие я люблю. Очень мило с твоей стороны, Фатти, все время вот так нас подкармливать. У тебя, похоже, денег куры не клюют.

– Это все рождественские, – ответил Фатти, которого всегда щедро одаривали бесчисленные дядюшки, тетушки, дедушки и бабушки. – Сидеть, Бастер. Воспитанные псы не кладут лапы на стол и не провожают взглядом каждую лепешку.

– Они просто хватают ее, и все – добавил Эрн, с большим одобрением созерцая блюдо. И вдруг он замер, потому что в дверях появилась знакомая грузная фигура.

– А, мистер Гун, доброе утро, – приветливо проговорил Фатти. – Присоединяйтесь к нам, пожалуйста. Хотите горячих масляных лепешек?

Мистер Гун прошествовал к ним, поджав губы, как будто боясь сказать что-то лишнее. Он поочередно оглядел ребят – Эрн весь затрепетал под его взглядом – и обратился к Фатти.

– Тебя-то я и ищу… – он сделал угрожающую паузу, – мистер Хохо-Ха! Думал, я не загляну в записную книжку Ларкина? Дурака из меня хотел сделать, да? Ох и рассердится же инспектор, когда узнает об этом!

– Что вы имеете в виду? – с самым невинным видом спросил Фатти. – Я читал в газетах, что позавчера вы героически преследовали какого-то таинственного иностранца. Мои поздравления, мистер Гун. Хотел бы я это видеть!

Эрн медленно сполз под стол, где его от души приветствовал Бастер, облизав ему все лицо. Но Гун: даже не заметил исчезновения племянника.

– То есть как это – хотел бы видеть? – возопил мистер Гун. – Ты там был и все прекрасно видел, мистер Хохо-Ха! И вот что я тебе скажу, господин Фредерик Алджернон Троттевилл, советую тебе побыстрее сматывать удочки в твой БОНГ-КАСЛ, ясно? Иначе у тебя будут очень серьезные неприятности!

Не этой грозной ноте мистер Гун торжественно покинул кондитерскую. Хозяйка изумленно посмотрела ему вслед.

– О чем это он?

– Бедняга. Совсем рехнулся, – сочувственно вздохнул Фатти, беря очередную лепешку. – Вылезай, Эрн. Опасность миновала. Пошевеливайся, а то лепешек не достанется.

Эрн, бледный как полотно, поспешно вылез из-под стола и открыл рот, собираясь задать какой-то вопрос.

– Поговорим об этом позже, Эрн, – предостерег его Фатти. Эрн тут же закрыл рот и открывал его уже только для того, чтобы откусить кусок лепешки.

– Наверно, Гун увидел наши велосипеды и не смог пройти, мимо, – тихо проговорила Дейзи. – Я думала, он вот-вот лопнет от ярости!

Остаток дня прошел очень приятно, поскольку мать Пипа и Бетси пригласила всех шестерых в гости.

– Мама говорит, ее не будет с трех до семи, – объяснил Пип. – Так что, сказала она, у нас есть прекрасный шанс вволю походить на голове!

– Очень мило с ее стороны, – одобрил Фатти. – Твоя мама, Пип, строга, но всегда справедлива. А ваша повариха будет дома?

– Будет, будет! – ухмыльнулся Пип. – Она сказала, что, если ты зайдешь к ней в кухню и изобразишь разъяренного садовника, она напечет тебе твоих любимых имбирных пряников.

– Что ж, неплохой бизнес, – согласился Фатти. Будучи однажды в гостях у Пипа и Бетси, он случайно услышал, как их садовник ругал повариху за то, что та «надергала петрушки, даже позволения не спросясь». Колоритный язык садовника доставил Фатти массу удовольствия, и с тех пор он с неизменным успехом исполнял эту сценку перед публикой. Сама повариха каждый раз приходила в неописуемый восторг и даже одалживала Фатти свой фартук, чтобы он изобразил садовника.