Нэнси была занята беготней по поручениям Ханны и ответами на кучу писем, делами, на которые у неё давно не было времени.
Для разнообразия она провела тихий вечер дома, читая и смотря телевизор. Нэнси надеялась, что, дав своему разуму отключиться от этой тайны, она сможет вернуться к делу отдохнувшей.
На следующее утро Нэнси забрала Джорджи Фейн и Бесс Марвин, и девушки поехали в театр-сарай «Быстроногих».
– Интересно, какую работу мне поручат? – вслух задалась вопросом Джорджи. Они с Нэнси вызвались помочь труппе подготовиться к выступлению на фестивале Оушенвью.
– Понятия не имею! – ответила Бесс. – Но я знаю, что они хотят, чтобы Нэнси посмотрела пьесу и выучила реплики Конни Фелпс.
Джорджи вздрогнула.
– Даже не рассчитывайте вытащить меня на сцену! Я абсолютно уверена, что выставлю себя идиоткой перед аудиторией!
Когда девушки въехали на стоянку у театра «Быстроногих», из театра-сарая слышались голоса, поскольку участники были заняты проверкой и ремонтом реквизита и костюмов для мистической мелодрамы «Крик в темноте», которая планировали поставить на фестивале.
Позже Гамильтон и Марго Спенсеры провели репетицию с актёрским составом некоторых сцен, которые нуждались в доработке. Нэнси сидела, слушала и наблюдала.
– Ужасно трудно выучить пьесу таким образом, Нэнси, – заметила миссис Спенсер, усаживаясь на сиденье рядом с юной сыщицей.
– Да, но я получаю представление о том, что делать и чего не делать на сцене, – рассмеялась Нэнси.
– Думаю, я дам тебе домой сценарий, чтобы ты изучила его.
– Это было бы здорово.
– Всегда полезно знать, что у нас есть хороший дублёр, готовый сыграть роль, – продолжала Марго. – Судя по твоим прошлым выступлениям, на этот раз нам не о чем беспокоиться.
– Она права, Нэнси. – К ним присоединился Гамильтон Спенсер. – Я хотел бы, чтобы ты подумала о регулярном участии в наших постановках. У тебя слишком большой таланта, чтобы не использовать его.
Нэнси покраснела.
– К сожалению, разгадывание тайн не оставляет мне много свободного времени.
– Всё же подумай об этом, дорогая, – сказала миссис Спенсер, похлопав её по руке.
Во время перерыва в репетиции Нэнси рассказала Бесс и Джорджи о ходе своего расследования.
– Я не могу отделаться от вопроса, – размышляла она, – может ли эта история с пауком иметь отношение к разрыву между Бреттом Халмом и Ким.
– Я сомневаюсь в этом, – твёрдо сказала Джорджи. – Если спросишь меня, это скорее был выбор между карьерой и браком.
– Почему ты так уверена?
– Послушай, если Джорджи так думает, значит, так оно и есть! – со смехом вставила Бесс. – Она следит за карьерой Ким Вернон с тех пор, как занялась гольфом. Я думаю, она самая большая поклонница Ким!
– Если подумать, – добавила Джорджи, – я помню интервью в спортивном журнале, где она говорила на эту тему. Возможно, он всё ещё у меня.
– Я бы хотела прочитать его, если он у тебя, – обрадовалась Нэнси.
– Ладно, в обед и проверим. Почему бы вам не перекусить со мной?
– Что у вас в меню? – спросила Бесс, затем, хихикая, повернулась к Нэнси. – Ты же знаешь, какая Джорджи – она всё пытается заставить меня есть морковные палочки и салат-латук!
– Не волнуйся, дорогая кузина. У нас на обед холодная курица с ветчиной и сыром, картофельный салат по-немецки и домашний хлеб.
– О, вкуснятина! – взвизгнула Бесс.
Девушки пообедали в солнечном патио за домом Фейнов. После этого Джорджи зашла внутрь, чтобы попытаться найти спортивный журнал, который она упоминала. Через несколько минут она появилась, размахивая им.
– Та-дам! Вот, посмотри сама, что говорила Ким, Нэнси.
Юная сыщица с интересом просмотрела статью. Она подтверждала сказанное Джорджи в театре. Читая интервью, Нэнси почувствовала, что в словах Ким Вернон звучала горечь. Она сказала, что профессиональная карьера в гольфе никогда не сможет сочетаться с браком, потому что среднестатистический муж никогда не смирится, что его жена проводить так много времени в поездках, вдали от дома.
– Ну, что я тебе говорила? – поинтересовалась Джорджи, когда Нэнси оторвала взгляд от журнала.
– Очень интересно.
Позже, во второй половине дня, когда все репетиции закончились, Нэнси решила снова посетить мастерскую Бретта Халма, прежде чем отправиться домой. Когда она вошла, молодой дизайнер взглянул на неё с дружелюбной, хотя и настороженной улыбкой.
На этот раз Нэнси не заметила мерцания серебра на его столе: там лежал тяжёлый браслет с золотыми звеньями, над которым он работал.
– Опять расследование?
– Немного, – Нэнси виновато улыбнулась. – Но это не единственная причина, по которой я пришла.
Выключив рабочий светильник, Бретт провёл её в нишу с удобными креслами, где они могли посидеть и поговорить.
– Ким была очень расстроена, когда прочитала о нападении, – начала Нэнси.
Судя по тому, как глаза Бретта Халма загорелись интересом, Нэнси была более чем когда-либо уверена, что он всё ещё неравнодушен к Ким Вернон. Но он по-прежнему хранил смущённое молчание. Однако когда она заговорила на тему интервью в журнале, Бретт постепенно расслабился и поддержал беседу.
– Да, мы с Ким были помолвлены. И это моя вина, что мы расстались, – печально признался он. – Я совершил ошибку, надавив на неё. Ну, знаете, настаивал, чтобы она бросила гольф или сократила турниры, что-то в этом роде. Я был эгоистом. Я не понимал, как усердно Ким работала, чтобы добиться того, чего она добилась. Конечно, теперь я лучше это понимаю.
Надеясь, что она завоевала доверие Бретта, Нэнси, наконец, упомянула о своей беседе с Полом Таггартом.
– Он сказал, что однажды вы приходили посмотреть на экземпляры красных пауков. Не могли бы вы объяснить мне, почему?
От её неожиданного вопроса Бретт Халм, казалось, застыл на месте. На его лице промелькнуло настороженное, подозрительное выражение.
В этот момент зазвонил телефон, избавив Бретта от необходимости отвечать. Нэнси показалось, что он с облегчением вздохнул, когда их прервали. Молодой человек бросился к телефону и снял трубку.
Очевидно, звонок также показался Бретту довольно неприятным, судя по его встревоженному выражению лица. Его осторожные замечания произносились тихим голосом. Нэнси смогла только услышать, как он обратился к звонившему «мистер Шанду», а позже сказал: «Хорошо» и повесил трубку.
Повернувшись к Нэнси, он коротко сказал:
– Извините, если я кажусь грубым, но произошло кое-что важное, и я должен немедленно кое с кем встретиться.
–
