Сейчас под этот громкий, но родной сап она уснула удивительно спокойно, и ей… Увы, ей только показалось, что она уснула спокойно.
Хотя вначале действительно приснилось прошлое замечательное лето, окраина города Каспийска, где они жили… Вот бы, кстати, обладательница собственного дома Лида удивилась, если б узнала, что ее друзья Олег и Ольга целый месяц жили… в сарае!
А может, не только удивилась, но и позавидовала бы…
— Как у вас здорово! — Это она сказала, войдя к ним в комнатку, отгороженную от внешнего мира только марлевой занавеской, которая по утрам надувалась, словно парус от ветра, что дул с моря.
А Оля сказала ей то, что обычно говорила Олежику по утрам:
— Купаться пойдем?
Однако купаться они не пошли. Вообще вдруг сменились кадры ее фильмосна. Она увидела себя крадущейся за Лидой по широкому песчаному берегу. А когда Лида оборачивалась, Ольга сейчас же вбегала в телефонные будки или пряталась за деревьями.
Ни того, ни другого на пляже, конечно, быть не "могло. Тогда-то Ольга и поняла, что это сон. Ей стало неприятно, зачем это она крадется за другим человеком. И проснулась!
Уже было утро. Но такое ужасное, такое зимнее, что и не сказать. За окном, собственно, еще стояла сплошная ночь, и только часы показывали, что сейчас уже двадцать минут седьмого.
Вот чем она точно отличалась от Олега да и от всех остальных Сильверов — это тем, что умела и даже, пожалуй, любила вставать рано. Только, наверное, дед Олава был такой же. И сейчас было слышно, как внизу, у себя в комнате, он делал зарядку.
Оля тоже стала делать утренние упражнения — немного отжиманий от пола, а главное — на гибкость, на равновесие. Но при этом со дна души медленным тяжелым дымом поднимался неприятный осадок — от недавнего сна. А в голове все продолжали кружить, словно большие птицы, неприятные мысли. И вдруг она сказала себе, что, наверное, действительно надо последить за Лидой.
Последить?!
И с удивлением остановилась перед этими словами, стала рассматривать их, как что-то хотя и уникальное, но очень неприятное. Так они всей семьей в петербургской Кунсткамере рассматривали уродцев, заспиртованных в банках.
Но, взяв себя в руки, Оля сказала, что да, именно последить! Потому что Лида могла Олежке сделать что-то нехорошее… может, не она сама, но через нее кто-то мог! Вот это Оле и надо было выяснить.
Теперь другое: стоит ли говорить Олегу?
Сама эта мысль удивила и расстроила ее. Такого еще не было в Ольгиной жизни, чтобы чего-то не говорить родному двойняшке. И вот оно случилось!
Однако грустить было некогда — надо в школу собираться, надо Олега будить. В общем, начинать новый день. И, уже входя к брату в комнату, поняла, что говорить нельзя. Ведь Олежка не удержится, разболтает своей Лидочке… любимой.
И тогда все пропало!
Подожди, но хорошо ли это в принципе — следить за человеком?
В принципе, конечно, нехорошо. Однако раз Лида дружит (Оля решила употреблять именно это слово)… раз она дружит с моим братом… ну и тэ дэ и тэ пэ. А еще Ольге было дико любопытно, что это за «С», который посылает Лиде такие странные записки… Тысяча долларов! Да на тысячу, знаете, сколько можно купить!
Хотя не это даже главное. В чем Лида провинилась таком ужасном, что какой-то «С» может ей писать подобные вещи.
В общем, это стоило разведать…
Но вопрос — как? Дело в том, что у Оли не было такой привычки — что-то делать без брата. Как и у него. То есть, иными словами, они почти все время проводили вместе. Теперь Оле предстояло как-то исчезнуть. На тумбочке возле спящего Олега лежала книжка — одна из знаменитой серии «Черный котенок»: брат ее собирался стать сыщиком, а как же еще выучиться этой профессии, если не читать «Черного котенка»! Вот он и читал.
Интересно, что за книжечка?.. Оля взяла ее в руки, однако название так и не прочитала. Потому что под книгой лежала… фотокарточка: Лида!
Брат, словно почуяв, что раскрыли его тайну, заворочался во сне. Оля быстро положила книгу на место… Надо же, она ему уже фотографии дарит!
И тут же, словно в отместку Олежке, она придумала, как ей остаться одной. На перемене между вторым и третьим уроком сказала:
— Я сегодня живу по индивидуальной программе.
Это было выражение, которое употребляли и мама, и бабка Тома — они его с собой из детдома унесли. Оно какое-то там не то комсомольское, не то пионерское. Значит, что каждый действует на свое усмотрение — в какой-нибудь там военной или следопытской игре. А в шутливом смысле значило, что человек идет «налево».
Теперь Олег буквально на нее вытаращился. Такого еще не было, чтоб сестра уходила, не сказав ему, куда и зачем… А Ольга явно не собиралась ничего сообщать!
— Э! Ну ты что?! — воскликнул Олег с обидой. Тогда Оля посмотрела ему прямо в глаза и сказала:
— Да просто у меня свидание!
Олег стал похож на карася, которого внезапно вынули из воды. Он несколько раз попробовал проглотить пустоту. В голове мгновенно родились ехидненькие замечания. Но и так же быстро они погасли. Во-первых, Олег неспособен был ехидничать над второй половиной их общего организма. А во-вторых… Разве сам он не жил так же? И потому, сдержавшись чисто по-мужски, спокойно осведомился: как сказать, если родители спросят.
Оля прикинула, что бы такое наврать… А! Вот прекрасная мысль. У них же тут настоящий бассейн и далее с вышкой. Есть соответствующая секция.
— Скажи, что я осталась на секцию по прыжкам…
— …в объятия! — все же не удержался от ехидства Олег.
И тут каждый из них увидел, что они находятся в пустом коридоре. А учителя, наверное, сидят сейчас за столом, ждут, когда явятся все до одного, чтобы начать урок. И каждый бросился к двери своего класса. Напоследок Олег все же хотел сказать что-то, но не стал. И весь урок сидел, погрузившись в мысли, очень похожие на те, что совсем недавно посещали его сестру.
А Оля, воспользовавшись тем, что на Острове прогулять урок ничего не стоило, лишь бы ты сказал учителю, куда отправляешься, не пошла на последнюю физкультуру, где как раз и были прыжки в воду. Она сказала преподавателю, что неважно себя чувствует и проведет этот час в библиотеке.
Учитель улыбнулся и спокойненько кивнул. Он точно знал, что с территории Острова девочку не выпустят. Здесь всегда и у всех было по пять уроков. А кто прогуливал, тот обязан был делать это на территории, то есть внутри ограды.
Ольга оделась, вышла в просторный сад, посреди которого и стояло школьное здание. Теперь ей предстояло хорошенько спрятаться и ждать, когда появится Лида. Спрятаться среди деревьев, как вы понимаете, не проблема. Однако ждать на морозе… это много сложнее! Но уж такова участь сыщика. Главный его талант — терпение. И вскоре Оля очень пожалела, что взялась за это, как пишут в книжках, расследование. Ей очень хотелось погреться, подвигаться. Мороз, к счастью, был невелик. Впрочем, вы попробуйте-ка постоять в засаде, изображая полностью неподвижный предмет, сами увидите, что с вами будет!
Но Ольга знала, если она не выстоит тут положенные полчаса, и не дождется Лиды, и не пойдет потом за нею неслышной тенью, ей самой после будет противно на себя смотреть. Потому терпела, ждала, мерзла…
И вдруг на десятой или пятнадцатой минуте своего терпения она сообразила: да чепухой же я занимаюсь, полнейшей чепухой! Ведь Лида сейчас выйдет, сядет в джип и… А Ольга даже не знала, какой у нее адрес!
Надо было что-то срочно предпринимать… но что же?
Сбоку от школы, на территории Острова, была стоянка машин. Некоторые приезжали заранее, некоторые подскакивали в последнюю минуту. А «жители Острова» после уроков шли прямо туда, на стоянку, к своим машинам. Не обязательно ехали, но говорили охранникам (а в основном это были просто шоферы), что пойдут туда-то и туда-то. Некоторые машины следовали за своими хозяевами — как, например, за Лидой. А большинство предлагали позвонить родителям, чтобы испросить у них разрешения. И потом уезжали.
Ольга сразу увидела темно-синий громадный берестовский джип. Охранник сидел в кабине, положив тяжелые руки на баранку. На лице его было полное спокойствие. Ему не надо было читать или играть в карманную компьютерную игру. Ему и так было хорошо — с самим собой. И он совершенно не думал о том, что бездарно убивает время своей бесценной жизни.
Охранник еще издали увидел Олю, улыбнулся ей, ведь это была хозяйкина подруга. С ней надлежало быть в хороших отношениях. Да он и вообще, по натуре, был совершенно не злым дядькой… Его звали Паша.
Ольга тоже улыбнулась охраннику, пошла к машине. Паша заранее открыл дверцу. Он думал, что Оля хочет тут посидеть до прихода Лиды. И он не возражал покалякать о том, о сем — о чем, собственно говоря, придется.
