Оглядываясь вокруг и пытаясь собраться с мыслями, я вдруг заметил, что стою около большой круглой поляны. Луна вдруг ярко осветила ее, и я увидел на мягкой земле следы десятков башмаков. Как будто недавно здесь побывало много людей.
Очевидно, западня и сторожевая собака как-то с этим связаны. Но как?
— Нужно отсюда убираться, — громко сказал я, чувствуя, что напуган.
Я знал, что на краю леса есть дома, но сейчас мне казалось, что вблизи нет никакой цивилизации. Сделай несколько шагов в этот лес, и может случиться что угодно. Это другой мир — мир без правил.
Надо было срочно избавиться от этих мрачных мыслей.
Джин! Думай о Джин. Как она была напугана, когда звонила мне!
Теперь я, наконец, вспомнил, как оказался здесь.
Я должен увидеть Джин, поговорить с ней. Должен выяснить, почему прервался наш разговор. Мы должны все снова наладить между собой.
Я подумал о Кэре, которая отправилась выслеживать Роджера. Дурацкая идея. Интересно, она уже дома? А может, нашлись родители или полиция что-нибудь узнала о них.
— Позвоню Кэре от Джин! — громко сказал я.
Наконец я продолжил свой путь. Поначалу ноги еще
были ватные, однако постепенно я почувствовал себя уверенней. И тут сквозь ветви деревьев я заметил огонек, слабый, он был похож на мерцание светлячка.
Дом. Я побежал на свет, Не обращая внимания на корни под ногами, ветки деревьев и какие-то колючки. Вскоре я уже стоял на заднем дворе дома Джин. Оказалось, это было не очень далеко от загадочной поляны. Пытаясь отдышаться, я смотрел на мягкий свет, пробивавшийся из-за штор окна ее спальни на втором этаже. Я не знал, у себя ли она. Свет горел и в гостиной, я мог различить мерцание экрана телевизора. Мимо окна прошел отец Джин. Я придвинулся ближе, стараясь в то же время оставаться в тени гаража.
Ее отец стоял перед телевизором и прихлебывал что-то из банки. Затем он отошел и сел на диван.
Я снова взглянул на окно Джин. Смогу ли я туда взобраться? Я перевел взгляд на высокие деревянные шпалеры для роз, которые как раз тянулись от земли до окна.
Самих цветов уже, конечно, не было, но длинные колючие стебли остались.
Я подошел к шпалерам, ухватился на них. Они казались достаточно прочными. Пожалуй, мой вес выдержат.
Я взялся за шпалеры руками, стараясь избегать колючек, и поставил ногу на нижнюю перекладину. Осторожно глянул в окно гостиной, чтобы убедиться, что отец Джин еще там. Он по-прежнему сидел на диване. Я начал взбираться. Осторожно, шаг за шагом. Шпалеры тряслись, но держали.
И когда я проделал уже треть пути, рука моя соскользнула, и я сорвался вниз.
Продолжая бежать в сторону дома, я явственно слышала, как машина приближается. Свет ее фар уже был виден на дороге передо мной. Я замедлила бег, ожидая, пока машина обгонит меня. Но она не собиралась этого делать.
Марк был прав! Мне не следовало выходить сегодня вечером из дома.
Я побежала быстрее, и автомобиль тоже явно прибавил скорость.
Что происходит? Я обернулась, но ничего не могла разглядеть. Свет фар слепил меня.
Я не знала, что делать. Почему меня преследует какая-то машина? Если это кто-то из знакомых, почему они не подъедут ко мне, не посигналят?
Я решила побежать в обратную сторону — мимо машины. Я рассчитывала, что, пока машина будет разворачиваться, мне удастся скрыться. Я повернулась и побежала, щуря глаза от яркого света фар. Машина резко затормозила.
— Кэра! Эй, Кэра, остановись!
Голос показался мне знакомым. Я остановилась. С водительского места из машины вылез мужчина. Я узнала большой голубой «Шевроле». Затем я узнала капитана Фзррадэя.
— Слава Богу, капитан! — крикнула я, чувствуя огромное облегчение.
— Я не был уверен, что это ты, — ответил он, приближаясь. — Надеюсь, я тебя не напугал? Я как раз направлялся к вам.
У вас есть какие-то новости о моих родителях?
Свет фонарей отразился в его глубоких синих глазах. Он выглядел очень усталым.
— Нет, пока нет, — покачал он головой. — Я думал, может, вы что-то узнали.
— Тоже нет, — вздохнув, ответила я.
— Ну-ну, — попытался он меня успокоить. — Ведь у нас пока нет плохих новостей, верно?
— Верно, — пробормотала я. — Но нет и хороших.
Его рука в перчатке легла мне на плечо. Он повел меня
к машине.
— Тебе не следует думать о плохом. Мои парни занимаются этим делом. Думаю, твои родители скоро найдутся.
Я промолчала, не пытаясь скрыть глубокое разочарование.
— Мне нужны фотографии. Мы их разошлем во все полицейские участки штата. Может, у тебя есть еще какие- то мысли или информация, которая может помочь в их розыске?
— Ну-у-у… Мне надо подумать.-
— Давай я подброшу тебя до дома, а ты по дороге подумаешь. И заодно дашь мне фотографии родителей. Кстати, кроме полиции я подключил к этому делу газетчиков. Иногда люди предпочитают сообщать частную информацию именно им.
Он раскрыл переднюю дверь, и я проскользнула внутрь. Я никогда не сидела в полицейской машине и была разочарована, когда увидела, что машина капитана была на вид самой обычной. Внезапно ожила рация, выдав какую-то информацию для полиции. Зто был единственный признак того, что машина принадлежит полицейскому.
Пока мы ехали, я рассказала капитану про Роджера, про его пистолет, про Мердоха и серый фургон. Я ожидала, что это его очень заинтересует, но он продолжал молча смотреть на дорогу.
— Вам не кажется, что Роджер может что-либо знать про моих родителей? — прервала я затянувшееся молчание.
— Возможно. Я проверю этого Роджера и второго… как там его?
Роджер назвал его доктор Мердох.
— Ну вот, и его проверим. Что-нибудь еще, Кэра? Что- то такое, что может помочь нам?
Мы подъехали к дому. Света в окнах не было. Фонарь перед дверью также был выключен, из-за чего я рассердилась на Марка.
— Больше ничего не могу придумать, совсем ничего, — ответила я капитану Фэррадэю, отпирая дверь. — Впрочем, постойте! Есть еще одна штука!
— Что?
— Мы нашли какой-то странный предмет в спальне родителей. Это маленькая белая голова обезьяны с глазами из горного хрусталя. Может быть, это ключ к разгадке?
— Может быть, — тихо ответил он, не проявляя энтузиазма. — Пока это мне ни о чем не говорит, но, возможно, тут что-то есть. Спрошу у ребят в участке. Она у тебя? Пожалуй, стоило бы отдать ее в лабораторию. Пусть разбираются.
Я поспешила в дом. Марка не было. Я побежала наверх и достала из альбома относительно новую фотографию папы с мамой. Потом стала искать обезьянью голову, но фигурки нигде не было. Жаль, не спросила Марка, куда он ее дел.
Спустившись вниз, я отдала капитану снимок:
— Спасибо за то, что подвезли. И за все, что вы делаете.
— Тебе надо поспать, — сказал он. — Я понимаю, все это тяжело, но сон помогает.
— Попытаюсь, — ответила я.
— Я извещу тебя, как только что-нибудь узнаю. Кстати, Кэра, у тебя остался мой номер? Звони в любое время суток. Если будет хоть малейшая причина, обязательно свяжись со мной.
— Спасибо, так я чувствую себя уверенней.
— Ну и прекрасно. — Мне показалось, что его губы под густыми усами дрогнули в подобии улыбки.
Я вернулась в дом, заперла дверь и позвала:
— Марк, ты где?
Тишина.
— Марк, ты наверху?
По-прежнему нет ответа. Я обошла все комнаты. Пусто. Меня охватил ужас. Сначала исчезли родители. Теперь Марк. Что с ним?
Я подумала, может, он оставил записку. Посмотрела на холодильнике, в блокноте у телефона. Ничего.
Все, Марк пропал, подумала я. Да нет же, наверняка он пошел к Дясин. Так и есть! Я уже взяла трубку, чтобы позвонить Джин, но передумала. Марку наверняка не понравится, что его младшая сестра звонит Джин для того, чтобы проверить, там ли он. Да и потом, мне нечего ему сказать про родителей.
Я решила дождаться Марка и пошла в гостиную посмотреть телик. Может, это меня отвлечет.
И тут я увидела, как по стене медленно ползут два пятна света. Я не сразу поняла, что это свет автомобильных фар. Кто-то въезжал на стоянку перед домом.
Может, вернулся Марк? Или папа с мамой?
Я знал, что падаю. Отчаянно пытался уцепиться за шпалеры, но мои руки натыкались на острые шипы, которые порезали левую ладонь.
У меня не было времени закричать. Я упал и так ударился о землю спиной, что у меня прервалось дыхание. Мне почудилось, я умер. Ужасное ощущение, когда не можешь вздохнуть. Кажется, что никогда уже не будешь дышать. Возможно, на какое-то время я отключился. Точно не знаю. Перед глазами плавали яркие красные и желтые круги.
Не знаю, сколько я пролежал; возможно, не так долго. Пятна перед глазами постепенно прошли, и я понял, что снова могу дышать. В левой руке пульсировала боль. Я поднес ее к лицу, чтобы получше рассмотреть. Шипы прочертили на ладони два глубоких пореза, из которых шла кровь.
