Седой стоял, расставив ноги, и рассматривал нас, словно мы были редкими экземплярами в каком-то музее. Потом он вытащил помятую белую пачку, вытащил оттуда очередную кубинскую горлодерину и стал медленно катать её в пальцах.
- Ну и влипли вы, пацаны, - сказал он. - Выкладывайте все, до конца.
Мы замялись.
- Ну? - грозно сказал Седой.
- Значит, так... - рассказывать взялся я, ведь именно с меня началась вся история. Я рассказывал, а мои друзья иногда меня дополняли и поправляли. Седой слушал, нахмурясь, не издавая ни звука.
- Охренеть можно, - сказал он, когда мы закончили рассказ. От чего можно охренеть - от того, что по Москве блуждает нож Сент-Экзюпери или от нашей глупости, он не уточнил. - В общем, так. Есть разные варианты. Первый - мы топаем с самого утра к его папаше или к его деду, Клима призывают на расправу перед предками и заставляют его вернуть вам нож. Но этот вариант не очень хорош, потому что он вам это припомнит и на вас отыграется. А надо сделать так, чтобы он от вас отлез и пальцем вас потом не вздумал тронуть. Да, заварили вы кашу, чтоб вас... Ладно. Завтра в десять на этом месте. Вы ведь школу собираетесь прогуливать, ради этой встречи?
- Собираемся, - подтвердили мы.
- Чтоб были здесь, ясно? Вот еще, не хватало мне забот, только таких кретинов, как вы, от ножа отмазывать... - с досадой проговорил он. - И без меня на Гороховое поле не идите ни в коем случае, ясно?
- Ясно, - пробормотали мы.
- Вот и хорошо, что ясно. А теперь разбегайтесь по домам. Будете меня слушать - все будет тип-топ. Мне самому интересно на этот охрененный нож поглядеть.
И, не сказав больше ни слова, он пошел прочь - легким пружинистым шагом, и в каждом его шаге ощущалась такая сила, которая может горы своротить, не то, что справиться с каким-то Климом.
- Послушайте, а он ведь и в самом деле похож сейчас на принца, - тихо проговорил Юрка, глядя ему вслед. - Недаром ему эту кликуху дали.
- Не даром, - согласились мы с Димкой. А мне прямо воочию увиделся сверкающий огнем меч, висящий у пояса Седого. Он шел так, как будто этот меч действительно был при нем и как будто он в любой момент был готов его выхватить.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
ЧЕРЕЗ ПЕРВЫЙ БАРЬЕР КО ВТОРОМУ
Утром мы честно вышли в школу, с ранцами и в форме, но, не доходя до школы, свернули за гаражи, к набережной. До десяти было почти два часа, и это время нам предстояло как-то проболтаться. Димка был рассеянным, лицо бледное, глаза красные: вчера, перед тем, как идти домой, он заскочил к Юрке и взял у него большой том Сент-Экзюпери, почитать. Судя по его виду, он читал чуть ли не всю ночь, и не выспался, а по его задумчивому и отрешенному выражению можно было предположить, что это чтение навеяло на него какие-то важные мысли. Но этими мыслями он пока не хотел с нами делиться, додумывая их про себя - так сказать, тщательно пережевывая и основательно пробуя на вкус.
- Ты чего такой смурной? - поинтересовался Юрка.
Димка только головой покачал.
- Я все думал... В общем, ребята, нам позарез надо вернуть этот нож.
- Это мы уже слышали, - сказал я. - Ты можешь объяснить толком, до чего ты дотумкал?
Димка решился. Наклонившись к нам, он сказал, понизив голос до шепота:
- Дело в том, что... В общем, я открыл... В общем, в "Маленьком принце" все - правда!
Мы с Юркой переглянулись. У Димки периодически ехали мозги, когда он увлекался самыми неожиданными идеями - и, надо полагать, это был тот случай!
- Что - правда? - спросил я. - Что Маленький Принц путешествовал с планеты на планету с перелетными птицами? Или что на астероидах могут жить Пьяницы, Короли, Банкиры, Фонарщики и так далее? Или...
- Да нет! - перебил меня Димка. - Я имею в виду, что и это тоже правда, но в другом смысле. Это - зашифрованная правда!
- То есть, под видом встречи с Маленьким Принцем Сент-Экзюпери описал какие-то события, которые были на самом деле? И которые, по сути, похожи на всю эту историю? - спросил Юрка.
- Приблизительно так, - сказал Димка.
Он открыл ранец и вытащил Юркин том Сент-Экзюпери, который, оказывается, был у него с собой.
- Вот, смотрите, - сказал он, открывая книгу на одной из закладок (закладки он сделал из промокашки, разорвав её на полоски.) - "...Вопреки всем ожиданиям, мне удалось исправить самолет!" Он пишет об этом как о чуде, но ничего больше не пишет, не пишет, как именно и что он исправил! Но мы-то знаем, что он исправил аварию при помощи ножа! Так почему он ничего не написал о ноже?
- Не к месту было, - сказал я.
- Скажешь тоже, "не к месту"! - фыркнул Димка. - Этот нож - сам по себе такая волшебная штука, что написать о нем в сказке было бы только к месту! Выходит, он умолчал о ноже намеренно - но зачем? Пошли дальше. Сент-Экзюпери написал "Маленького принца" незадолго до смерти. Что происходит с Маленьким Принцем? Он, вроде бы, исчезает в пустыне погибает, укушенный змеей - а на самом деле он возвращается на свою планету, и змея помогает ему в этом! Ее укус приносит ему не смерть, а возможность лететь дальше, домой, только для всех это остается тайной! А что потом происходит с самим Сент-Экзюпери? Он отправляется в боевой вылет - и исчезает над Альпами, и все, естественно, считают его погибшим, когда он не возвращается на базу, но тайна его смерти так и осталась нераскрытой, и до сих пор люди бьются, ищут документы и свидетелей, пытаясь её разгадать! И ещё одно - для Сент-Экзюпери это был последний боевой вылет, после этого его должны были минимум на полгода снять с полетов, потому что он уже отлетал все мыслимые и немыслимые нормы, положенные военным летчикам. То есть - он бы больше не летал в бой, потому что война явно шла к концу и через полгода точно закончилась бы! То есть, если он хотел исчезнуть - для него это была самая-пресамая последняя возможность, другой бы не представилось!
- Ты что хочешь сказать? - недоверчиво спросил Юрка. - Что Сент-Экзюпери не погиб, а где-то спрятался, чтобы жить под другим именем, втайне от всех?
- Вполне возможно! - сказал Димка. - Главное, что я хочу сказать: что в Маленьком Принце, который якобы погиб, а на самом деле остался жив, Сент-Экзюпери написал самого себя! И то, что он ни словечком не упомянул о ноже, очень показательно. Он намекнул, что существует тайна, и не стал писать про нож, потому что нож эту тайну открывает!
- Так нож-то он подарил Мадлене Людвиговне задолго до войны, напомнил я.
- Правильно! И на это в "Маленьком принце" тоже есть намек. Смотрите! Он пишет: "И вот прошло уже шесть лет..." Если вычесть шесть лет от времени, когда был написан "Маленький принц", то получится, что приблизительно в это время Сент-Экзюпери и был в Союзе и встречался с Мадленой Людвиговной и другими французскими гувернантками, о которых написал свой очерк! Кстати, не мешало бы попросить Мадлену Людвиговну и Шарлотту Евгеньевну перевести нам этот очерк слово в слово.
- Не мешало бы, - согласился Юрка. - Но вообще ты, по-моему, перегнул. Мало ли что можно найти в книге? Так что угодно можно доказать!
- Вот погодите, вернем нож - тогда убедитесь, что я прав, - сказал Димка.
- Кстати, нам пора потихоньку двигаться, - сказал я. Уже полдесятого, и лучше мы чуть-чуть подождем Седого, чем он нас будет ждать.
С этим все согласились, и мы отправились на место встречи. По пути у меня не шли из головы Димкины безумные предположения: а вдруг в них все-таки что-то есть?
Мы не прождали и пяти минут, как появился Седой. Убедившись, что мы на месте, он коротко кивнул нам и сказал:
- Пошли.
Он шел легкой небрежной походкой, насвистывая по пути, а мы семенили за ним. Надо сказать, что теперь, когда встреча с Климом и его кодлой шпаны (что он приведет свою кодлу, можно было не сомневаться) сделалась непосредственной и близкой реальностью, мы (то есть, я, во всяком случае не берусь говорить за других, но, наверно, и Димка с Юркой испытывали то же самое) почувствовали себя не очень хорошо: возникла дурная тяжесть в ногах, и приходилось прилагать усилие, чтобы сдвинуть каждую ногу, вдруг ставшую свинцовой, и сердце бешено колотилось, и во рту пересохло... Нет, не то, что мы сомневались в способности Седого одолеть все и вытащить нас из любой передряги, но все равно было страшно. Однако мы должны были спасти нож - и я, стиснув зубы, перебарывал свой страх.
А Седой, будто нарочно, безмятежно насвистывал:
И с ними
Лет двадцать
Кто мог потягаться,
Как школьнику драться
С отборной шпаной?
И, подмигнув нам, пропел дальше:
Но вот недавно
Их козырь главный
Уже не козырь,
А так - пустяк!
И их оружьем
Их бьют не хуже
И бьют к тому же
На скоростях!
Допев эту песенку Высоцкого, он засвистал "Серую юбку":
Когда в море горит бирюза,
Опасайся шального поступка,
У неё голубые глаза
И английская серая юбка...
- Чего приуныли, пацаны? - бросил он. - Уж влезли в это дело, так держитесь.
