Отводил душу заместитель директора на уроках по ОБЖ, которые вел уже несколько лет. Тут к нему возвращалась командирская удаль. Особенно любил Арсений Владимирович проводить практические занятия. Демонстрируя ученикам, как вести себя в критических жизненных ситуациях, бывалый военный ощущал себя почти что на полигоне. И вот теперь он еще взялся замещать учительницу физкультуры.
— В шеренгу! Стройсь! — зычно скомандовал он шестерым друзьям.
Только тут они заметили, что остальные ученики девятого «В» уже построились в коридоре по росту. Темыч хотел идти в шеренге рядом с Олегом, но Арсений Владимирович вмиг усмотрел непорядок.
— Мартынов! Не нарушать построение! В конец шеренги!
Темыч, обиженно сопя, встал последним. Доказывать что-либо Арсению было все равно бесполезно. Когда ряды были выровнены с помощью «равняйсь-смирно», заместитель директора по хозяйственной части объявил:
— Формулирую задачу. Спуститься по лестнице. Войти в раздевалку, не сломав ничего гардеробщице. Одеться. Взять плавательные принадлежности и организованно занять автобус. Вопросы есть?
Вопросов не было. Девятый «В», по привычке сметая друг друга, кинулся вниз. У входа в раздевалку, конечно же, возникла пробка. Гардеробщица испуганно ретировалась в угол. Ее уже один раз смело потоком учеников, и с тех пор она предпочитала не рисковать.
— Вам же был приказ: организованно! — пытался остановить ребят Арсений Владимирович.
— А мы и так! — бодро ответил Марат Ахметов.
Как следует разбежавшись, он пробил своим мощным телом пробку в дверях, затолкав вместе с собой Пашкова, Темыча и Наташу Ильину.
— Отставить, Ахметов! — крикнул Арсений Владимирович.
Марат слов учителя не услышал. Он был занят. Так вышло, что на пути к крючку, где висело его пальто, ему попался Боря Савуш-кин, который уже взял куртку и двигался в обратном направлении. Силы у этих двоих были примерно равными. И уступать никто не хотел. Пыхтя, они толкали друг друга, но с места не двигались.
Арсений Владимирович, наблюдая за ними сквозь проволочную сетку, которая разделяла вестибюль и раздевалку, кричал:
— Ахметов, назад! Савушкин, вперед!
Однако ни на Борьку, ни на Марата приказы не действовали. Для них это был вопрос принципа. Одноклассники уже вышли наружу и вместе с Арсением Владимировичем наблюдали за схваткой гигантов.
— Савушкин, ты в бассейн собираешься? — вдруг спросил Арсений Владимирович. — А то мы уже поехали.
— Как поехали? — всего на секунду отвлекся от схватки Боря.
Этого было достаточно, чтобы Марат, оттеснив его в сторону, прошел к заветному крючку. Боря с растерянным видом показался в дверях раздевалки.
— Кстати, очень полезный прием для обеспечения безопасности, — тут же принялся разъяснять ребятам свою тактику Арсений Владимирович. — Я бы назвал это отвлечением внимания противника внезапно сказанным словом.
— А любое слово можно сказать или нужно какое-то особое? — поинтересовался Сидоров.
— Любое, — кивнул заместитель директора по хозяйственной части. — Тут главное, чтобы внезапно. Тогда получается вроде бы как эффект психологической атаки. А ну, быстро в автобус! — прикрикнул он. — А то, пока мы доедем, бассейн весь кончится!
— Как это кончится? — громко спросил Женька. — Воду из него, что ли, выпустят.
— Не воду, а наше время истечет, — ответил Арсений Владимирович. — Там дальше другие классы приедут нормы сдавать.
Пятью минутами позже бурное содружество «В» загрузило потрепанный школьный микроавтобус, который минуту спустя тронулся с места.
До бассейна добрались вполне благополучно. Арсений Владимирович проводил всю компанию до раздевалок.
— Прошу не задерживаться, — напутствовал он учеников. — Я вас жду у воды. Сегодня будем сдавать нормативный заплыв на пятьдесят метров.
— Подохнешь в этом бассейне, — проворчал хилый Тема.
Плаванье никогда не доставляло ему удовольствия. Даже на море. Папа Темыча, Никита Владимирович, очень этим возмущался. Сам он в юности был увлечен плаванием. Ему даже присвоили какой-то разряд по модному тогда баттерфляю. Однако сколько он ни бился над сыном, тот едва научился плавать по-собачьи.
В противовес Темычу, Марат Ахметов и Борька Савушкин, надев плавки и купальные шапочки, чувствовали себя как нельзя лучше. Женька тоже был вполне доволен.
Темыч догнал Олега и Лешку, которые уже выходили из раздевалки. Когда все трое достигли бассейна, туда же из раздевалки для девочек вышла Моя Длина.
— Ого! — только и мог выдавить из себя Олег.
На Школьниковой был розово-черный купальник с огромными вырезами и кокетливой сеточкой на животе.
— Машка-а! — в полном восхищении остановился перед ней Пашков.
— Последний крик купального дизайна, — объяснила та. — Фасон этой весны и лета.
— Класс! — одобрил Пашков.
Арсений Владимирович тоже остолбенело взирал на Школьникову. Но его обуревали совсем другие чувства, чем Пашкова.
— Школьникова! — простонал он. — Вас что, физкультура не предупреждала?
— О чем, Арсений Владимирович? — игриво осведомилась Моя Длина.
— Она еще спрашивает! — воскликнул доблестный заместитель директора. — Купальники для сдачи нормативов должны быть цельные и закрытые!
— Так это цельный и есть, — ничуть не смутилась Моя Длина и ткнула пальцем в сеточку на животе.
— Иди одевайся обратно, — безнадежно махнул рукой Арсений Владимирович.
— Зачем? — заартачилась Моя Длина — Я, между прочим, этот купальник специально для бассейна купила.
— Кому сказано, одевайся! — начал терять терпение Арсений Владимирович.
— Это еще что тут за стриптиз? — подлетел к ним тренер из бассейна.
— Это у нас не стриптиз. Это Школьникова, — пояснил Арсений Владимирович.
— Понимаю, что школьница, — не расслышал тренер. — Я про другое спрашиваю. Почему стриптиз?
— Не стриптиз, а модный купальник, — покровительственно объяснила Моя Длина.
— А нас тут мода не интересует, — гнул свою линию тренер. — Вы сюда сдавать нормы по плаванию пришли. Так что надень другой.
— Другого у меня нет, — покачала головой Школьникова.
— Тогда одевайся, — вновь вступил в беседу Арсений Владимирович.
Школьникова возмущенно фыркнула и вновь направилась в раздевалку. Пашков проводил ее полным сочувствия взглядом. Но Моя Длина даже не посмотрела в его сторону.
— И много таких в вашей школе? — начал с интересом расспрашивать Арсения Владимировича тренер из бассейна.
— Пока немного, — с грустью произнес тот. — Но все еще впереди.
Тренер как-то странно усмехнулся и поднес к губам свисток. Это был сигнал к началу занятий.
— Класс! Стройсь! — скомандовал Арсений Владимирович.
Класс построился вдоль бортика бассейна. Арсений Владимирович и тренер придирчиво оглядели учеников.
— Да вы что это сегодня? — неожиданно взвыл тренер. — Ведь только что сказано. А вы? Сколько повторять?
И он ткнул пальцем в Тему, который в силу своего маленького роста всегда замыкал строй бурного содружества «В». Арсений Владимирович тоже придирчиво оглядел Темыча.
— По-моему, тут все по форме, — удовлетворенно заметил он. — Одежда вполне уставная.
— И это по-вашему уставная? — фальцетом заорал тренер. — Девица в таком взрослом возрасте, а в одним плавках!
— Какая же это девица? — возмутился Арсений Владимирович. — Это у нас Мартынов.
По бассейну прокатился громкий хохот. 'Девятый «В» корчился от смеха. Дело в том, что Темыч, который и без того сильно смахивал на девочку, надел по случаю предстоящего заплыва резиновую шапочку с аппликациями из крупных цветов. Вещь эта вообще-то принадлежала его маме Надежде Васильевне. Но так как другой резиновой шапочки в доме не оказалось, а без шапочки Тему не допустили бы до заплыва, он, скрепя сердце, взял ее в бассейн. Правда, надел он шапочку не в раздевалке, а только когда встал в строй. Он рассчитывал, что проплывет, а потом немедленно снимет этот жуткий головной убор. Глядишь, в суматохе никто и не обратит внимания.
Темыч почти убедил себя в этом, когда замечание бестактного тренера смешало все его карты. Теперь над ним смеялся весь класс. А зная характер Кати, Темыч не сомневался, что она теперь всю оставшуюся жизнь будет подтрунивать над его резиновой шапочкой. Кроме того, Тема не сомневался: уже завтра эта, по сути, совсем не смешная история станет достоянием их школы. Он живо представил себе, как все до последнего первоклассника, показывая на него пальцем, будут шептать: «Это тот самый парень, которого в бассейне приняли за девчонку!»
Лицо Темыча горело. В глазах стояли слезы. Жить не хотелось. Не очень соображая, что делает, Темыч кинулся к десятиметровой вышке.
