— Эль Гато! — воскликнула Карла. — Только представить себе, что он последовал за нами сюда! Мы нигде не можем чувствовать себя в безопасности!
Бесс отмахнулась — она была счастлива, что Нэнси жива и здорова.
— Но я уверена, что это ещё не конец! — с отчаянием сказала она, — мы понятия не имеем, что он ещё задумывает!
Нэнси поддержала подругу:
— Кошачья морда на камне — это предостережение, хотя она, как мне кажется, может иметь и другой смысл!
Нэнси осталась сидеть на траве, а её подруги поднялись на стену, чтобы поближе рассмотреть кошачью морду. Однако, сколько они её ни рассматривали, они не смогли увидеть ничего, указывающего на скрытый смысл, — это было только предупреждение. Бесс сфотографировала рисунок.
— Пусть Нэнси ещё посмотрит на него хорошенько, — сказала она, — если ей кажется, что дополнительный смысл всё-таки есть.
После этого девушки осторожно спустились со стены.
Нэнси чувствовала себя немного лучше, и подруги медленно повели её обратно к машине. Узнав о том, что произошло, Мапонни ужаснулся.
— Знай я об этом раньше, я мог бы записать номер машины, — сокрушался он. — Однако я, возможно, всё-таки сумею вам помочь: я разузнаю об этом человеке в магазинах, где торгуют краской. Очень может быть, что он купил краску прямо здесь, в Куско, чтобы малевать свои кошачьи морды.
Поездку в Мачу-Пикчу старый индеец предложил отложить до следующего дня.
Карла охотно согласилась с предложением, но сказала, что попросит портье в отеле никому не сообщать о перемене в их планах.
Портье не стал возражать против того, чтобы сохранить в тайне планы девушек.
А они вошли в лифт и поднялись к себе. Начинался дождь, и Бесс пожаловалась, что в номере холодно. Она не только закрыла окна, но ещё включила электрический камин, который нашёлся в её комнате.
Джорджи тем временем углубилась в чтение листка, прикреплённого к двери с внутренней стороны. В нём содержались правила поведения в разреженной атмосфере.
— Послушай, Бесс, — обратилась она к кузине, — здесь сказано, что во избежание высотной болезни нужно спать при открытых окнах, а отоплением пользоваться только в самом крайнем случае!
Бесс тяжело вздохнула, поднялась с постели, распахнула окна и выключила камин.
— Придётся мёрзнуть, — печально сказала она.
— Это ещё не все! — хихикнула Джорджи. — Здесь есть ещё один полезный совет, специально для тебя: не переедать!
Бесс скорчила гримасу, а Джорджи продолжала:
— А если всё же наблюдаются болезненные симптомы, нужно вызвать официанта и он подаст вам кислород.
Часа через два в дверь Нэнси постучались. Открыв, она увидела перед собой Мапонни. Он заговорил, даже не переступив порог:
— Я нашёл то место, где незнакомый человек купил банку красной краски. Вот его описание — тёмные волосы, маленькие бегающие глазки и заметно волосатые руки. Вам это что-то говорит?
— Луис Льоса! — в один голос ответили Нэнси и Карла.
— Откуда он?
— Из Лимы, — сказала Нэнси, — мы подозреваем, что он и есть тот человек, который называет себя Эль Гато.
К ним подошли Бесс и Джорджи. Бесс спросила:
— Но каким же образом Луис Льоса мог пронюхать, где мы находимся, более того, узнать, когда мы посещаем развалины крепости?
Джорджи ответила на вопрос кузины:
— У такого проходимца наверняка отработаны методы слежки за людьми, которые его интересуют. Я совершенно не удивлюсь, если Луис Льоса покажется и в Мачу-Пикчу.
— В таком случае, — решительно заявила Бесс, — я никуда не еду! Он же Бог знает что способен сделать!
— Милая мисс Марвин, — вмешался Мапонни с улыбкой, — вам не следует упускать возможность побывать в Мачу-Пикчу. Это же одна из мировых достопримечательностей. Я предупрежу полицию, полиция будет следить за пассажирами поезда на Мачу-Пикчу, и я обязательно буду вас сопровождать!
Это заявление несколько успокоило Бесс.
— Очень хорошо, — сказала она, — и я надеюсь, полиция его задержит. Ладно, еду вместе со всеми! И вообще, — хихикнула она, — раз Льоса в Куско, то, может быть, нам будет спокойней в Мачу-Пикчу!
Наутро девушки и старик индеец отправились в путь. Тарелку Нэнси везла в чемодане.
Поезд поразил туристов — он состоял из одного-единственного вагончика и больше всего напоминал большой трамвай. Он запыхтел наверх, потом неожиданно остановился и пополз обратно.
— Что случилось? — забеспокоилась Карла.
— Всё в порядке, — успокоил её один из пассажиров, — на этой линии есть две стрелки.
Карла недоуменно уставилась на него, и он с улыбкой продолжил:
— Здесь слишком крутой подъём, поезд не может преодолеть его сразу, поэтому в определённых точках он возвращается обратно, до стрелки. Оттуда он снова движется наверх, но уже по другой линии. Таким образом, машинист может быстро и без риска поднять поезд на высоту.
— Понятно, — сказала Карла, хотя уверенности в том, что она все поняла, у неё не было.
В течение двух часов поезд кружил между гор. У их подножий росла кукуруза, а вершины были покрыты снегом. Потом поезд выбрался в долину и прогрохотал по нескольким мостам, переброшенным через петляющую внизу реку Урубамба.
Поезд сделал несколько остановок на маленьких станциях. Там виднелись индейские домики под соломенными крышами, к пассажирам выбегали детишки. У них блестели глаза, когда их угощали конфетами. На счастье, девушки запаслись ими в достаточном количестве.
— Какие славные малыши, — воскликнула Бесс, — они выглядят вполне довольными, хотя, конечно, очень бедны!
— Да, — вздохнула Нэнси, — так хотелось бы что-нибудь сделать для них!
Наконец поезд остановился в Мачу-Пикчу. На маленькой привокзальной площади , уже ожидали автобусы, на которых туристов должны были отвезти в отель недалеко от исторических руин. Но едва они погрузились в автобус, как небо помрачнело и полил дождь.
— Ну вот, — огорчилась Бесс, — столько ехали и ничего не сумеем увидеть!
Мапонни улыбнулся и успокоил её:
— В горах погода бывает переменчивой, часто наплывают туманы, но они быстро рассеиваются. Дожди тоже не льют подолгу, их скоро сменяет яркое солнце. Не волнуйтесь, мы все увидим!
Когда они прибыли в отель, Нэнси не хотела входить в него, настолько прекрасен был открывшийся пейзаж. Далеко внизу коричневой лентой змеилась Урубамба. В небе сверкали снежные вершины гор, на склонах которых можно было рассмотреть террасированные сады и огороды, разбитые ещё древними инками.
— Не стой под дождём! — крикнула Джорджи. — Ты промокнешь! И нам пора зарегистрироваться в отеле!
Нэнси последовала за подругами в холл отеля. Им дали номера и сообщили, что скоро будет подан обед. Из-за наплыва туристов обед приходилось устраивать в две смены, поэтому администратор спросил:
— Мисс Дру, вы не возражаете против того, чтобы записать вашу компанию в первую смену?
— Очень хорошо, — заторопилась Бесс. — Я просто умираю с голоду!
Джорджи бросила на неё уничтожающий взгляд:
— Ты бы лучше вспомнила, что было написано на двери в Куско — не переедать!
Бесс не преминула скорчить гримасу в ответ на попрёки Джорджи.
— Мне нужны силы, чтобы лазить по горам! — объяснила она себе в оправдание.
Девушки пошли наверх разбирать свои вещи. Тарелку Нэнси спрятала в ящик.
Мапонни ожидал девушек в ресторане за столом у длинного окна, распахнутого настежь. Джорджи уселась спиной к окну.
Старый индеец весело смотрел на подруг, когда перед ними ставили еду: было подано типичное местное блюдо — большой початок кукурузы с куском швейцарского сыра.
Бесс посмотрела на тарелку и спросила:
— А как это полагается есть? Надо положить сыр на кукурузу или съесть отдельно?
— Как больше нравится, — ответил старик.
Бесс отломила кусочек сыра, положила его на початок и приготовилась откусить, когда взгляд её упал на окно.
— Джорджи! — взвизгнула она. — Джорджи, он хочет укусить тебя!
Джорджи подскочила и отпрянула от окна, а Мапонни расхохотался.
— Этот зверь не кусается! Это же травоядное животное, лама альпака, существо дружелюбное и смирное!
Для того чтобы девушки убедились в этом, индеец встал, подошёл к соседнему столику, на котором осталось блюдо с салатными листьями. Он взял листок салата и протянул ламе. Лама с большим удовольствием приняла угощение и стала жевать.
Теперь и Джорджи предложила ламе салат. Лама не отказалась.
— Извини, — сказала ей Джорджи, — ты, наверное, предпочла бы травку, но её в ресторане не подают!
Бесс развеселилась и, набравшись храбрости, в свою очередь протянула ламе листик салата. Та вошла во вкус и заблеяла, требуя ещё.
