бутерброды и печенье в сумку и попрощался с остальными. Пегги, Нора и Майк тоже хотели пойти и подождать за стеной, но Джек не позволил.
– Нет, – сказал он. – Если псы учуют или услышат вас, они так разлаются – на той стороне бухты слышно будет. Я должен идти один. Вернусь через два часа.
Джек спустился по винтовой лестнице в сад, и Димми его не увидела. Он тихо поднялся к Старому дому, тёмный силуэт которого вырисовывался на фоне ночного неба. Джек вполне мог видеть круглую башню и слабый свет в её окне.
«Чем там занят принц Поль? Свет зажёг, читает, наверное. А может, ему и книг никаких не дали – сидит, в стенку смотрит. Бедняга… – сказал Джек про себя, представив маленького пленника, одинокого, в высокой башне. – Скорей бы уже его спасти!»
Вскоре он подошёл к ограде сада. Как же проскользнуть внутрь? Собак ночью спускают с цепи. Могут и броситься на него, если он войдёт в ворота.
А потом Джеку повезло. Одна из горничных прошла по садовой дорожке и свернула к задней калитке, совсем рядом с тем местом, где стоял Джек. Сразу две собаки подбежали и стали облаивать женщину как сумасшедшие.
Однако она была к такому уже привычна и резко заговорила:
– Дон! Тинкер! Сидеть! Вы же меня знаете, глупые!
Из дома окликнули:
– Это ты, Магда?
– Да, сэр, – ответила женщина. – Не любят они меня. Никак не привыкнут.
«Это был голос мистера Диаса, – сказал себе Джек. – Мне везёт! Если я просочусь в сад, а собаки снова залают, мистер Диас подумает, что это из-за Магды. А я тем временем прикормлю этих красавчиков. С полным ртом не особо-то погавкаешь».
Чёрной тенью он скользнул в задние ворота. Обе собаки услышали его, понюхали и снова подняли лай.
– Тихо! – взревел мистер Диас. – Тихо!
Собаки умолкли. Если хозяин сказал «Тихо!», значит, пришёл друг.
Джек решил не терять времени.
– Дон! Тинкер! – шёпотом позвал он, а затем сел на землю рядом с густым кустарником.
Собаки услышали, что их зовут, и насторожились. Дон снова громко залаял. Тинкер уже собирался броситься на Джека, но передумал. Мальчик не вёл себя как вор, не крался, не убегал, сидел себе тихо, да ещё звал их по именам. Странно. Может, он – друг?
Джек не двигался. Он вырос на ферме и знал, что животные и птицы боятся резких движений. Если ты нервничаешь, они перестают слушаться, даже если хорошо тебя знают.
Джек старался дышать ровно и скрывать волнение. Он не был уверен, что собаки не нападут.
Дон снова гавкнул. Тинкер подбежал к Джеку и понюхал его. Джек сидел совершенно неподвижно. Собака учуяла бутерброды с мясом и печенье и попыталась сунуть нос в сумку. Обе собаки недоедали: мистер Диас думал, что они не смогут крепко спать, если будут голодны. А от сытости, считал он, на жаре в сон клонит.
– Хороший Тинкер, хороший, – сказал Джек ровным голосом.
Пёс жадно фыркнул, толкая носом сумку. Джек медленно достал пакет с едой и развернул его. Дон всё ещё стоял поодаль, подходить не желал, смотрел на незнакомого мальчишку с подозрением и тихо рычал.
«Рычи, рычи! – подумал Джек. – А вот лаять не надо. И мистера Диаса звать не надо. Нам и без него хорошо. Правда, Дон?»
Тинкер взял бутерброд с ветчиной из рук Джека и проглотил, почти не жуя. Пёс действительно был очень голоден. Он засопел, явно выпрашивая добавки.
Джек медленно протянул руку к голове Тинкера и осторожно почесал между ушами. Пёс не привык к доброму обращению. Ему понравилось. Он быстро лизнул руку Джека.
«Ты ж мой умница!» – подумал мальчик. Он дал Тинкеру ещё один бутерброд, и пёс опять заглотил еду, точно удав. Дон ощутил запах мяса с того места, где стоял. Он решил: Тинкер подружился с незнакомым мальчишкой, и ничего плохого не случилось, а ещё Тинкера угостили мясом. Дон тоже хотел мяса.
Поэтому он подбежал, всё ещё тихо порыкивая на всякий случай. Но Джек знал, что это было притворное рычание, и усмехнулся про себя. Он дал голодному животному бутерброд, а затем ещё один. Пёс проглотил всё. Осталось только два бутерброда, поэтому Джек дал собакам по одному.
Затем он встал и сделал несколько осторожных шагов к башне. Собаки, казалось, не возражали. Теперь они ощутили запах печенья, которое нёс Джек, и держались рядом с мальчиком. Тинкер набивался ему в закадычные друзья, облизал руку Джека, которая ещё пахла едой, и ткнулся в ладонь мокрым носом. Дон не стал бы так лисить перед мальчишкой – гордость не позволила бы. Зато он больше не рычал.
Джек подошёл к подножию башни и посмотрел вверх. Он дал каждой собаке по печенью и подумал: вдруг дверь у подножия башни открыта? Если это так, решится ли он подняться по извилистой лестнице и поговорить с пленником? Может быть, сумеет открыть дверь и вытащить мальчика? Но нет – собаки не знают принца Поля и могут залаять, и тогда мальчиков обоих поймают.
Он толкнул дверь. Открыта!
Джек прислушался. Казалось, никого не было вокруг. Собаки прижались к нему, выпрашивая печенье. Он бросил им пару штук, причем зашвырнул подальше в кусты. Псы побежали искать печенье, а Джек проскользнул в дверь, оставив её открытой.
Собаки съели добавку, а затем легли у двери, чтобы дождаться возвращения своего неожиданного друга. Может, у него ещё осталось печенье!
Джек стоял у подножия башни и слушал. На лестнице было темно и тихо. Джек достал свой фонарик и включил его. Затем, не издавая ни звука, храбрый мальчик медленно поднялся по ступенькам, подсвечивая фонариком. Он боялся поскользнуться и с грохотом свалиться вниз.
В комнатах, мимо которых он проходил, не было света. Только когда Джек достиг верхней комнаты, увидел полосу света под дверью. Замерев, он прислушался. Кто-то плакал внутри. Джек заглянул в замочную скважину.
Он увидел маленького мальчика, сидящего за столом. Мальчик склонил голову на руки и тихо плакал, и слёзы капали на страницы книги, лежащей перед ним. Кроме мальчика, в комнате никого не было.
Джек тихонько постучал в дверь. Мальчик поднял голову.
– Кто там? – испуганно спросил он.
– Не бойся! Я – друг! – ответил Джек шёпотом. – Это мы с ребятами махали тебе из башни. Я подружился с собаками и пробрался сюда, хотел поговорить с тобой.
– Друг… – восторженно повторил мальчик. – Можешь меня выпустить? Дверь заперта снаружи. Посмотри, вдруг они оставили ключ.
Джек осмотрел и подёргал дверь. Заперта на ключ и на
