— Положи нож, Мэдлин, — снова повторил Джастин и подвинулся к ней еще ближе. — Положи его, и никто не пострадает. Потом мы сможем обвенчаться с тобой. Ты ведь хочешь этого?
Обвенчаться с Джастином. Именно этого она и хотела. Об этом она мечтала. Счастливое завершение ее несчастливой жизни.
Мэдлин уже не так крепко сжимала в руке нож. Рука ее опустилась вниз.
— Правильно, Мэдлин, — ободрил ее Джастин. — Правильно.
Из дальнего конца комнаты до Мэдлин донесся стон тетушки. В голове ее мгновенно прояснилось. К ней вернулось чувство реальности.
«Я знаю, что пытается сделать Джастин, он завораживает меня силой своего голоса».
— Джастин. — Она вздохнула, притворяясь, находится под действием его чар. — Помоги мне. Помоги мне исполнить то, что ты хочешь.
Она закачалась, словно ее уставшие ноги были больше не в силах держать ее.
— Джастин, помоги мне, — крикнула она. «Ближе. Ну подойди еще чуть-чуть поближе», — мысленно приказывала она Джастину.
— Джастин, — прошептала Мэдлин, — я люблю тебя.
Выражение торжества появилось на лице Джастина.
— Я знаю, моя любимая, — с чувством произнес он. — И я тоже люблю тебя. А теперь отдай мне нож, Мэдлин.
Он подошел ближе, и Мэдлин улыбнулась ему в лицо. Такой красивый. Такой злобный.
— Да, Джастин, — шептала она. — Конечно.
Она выставила нож вперед, и Джастин нетерпеливо протянул к нему руку.
Мэдлин полоснула ножом по его глазам.
Джастин пронзительно вскрикнул и отшатнулся от нее. Яркая, красная кровь полилась из его глазниц.
— Кровь всех твоих невинных жертв наконец течет из тебя! — воскликнула Мэдлин. — Теперь тебя постигнет жуткая участь, которую ты заслужил. Вся твоя юная красота покинет тебя. Ты превратишься в старика и умрешь.
— Ты, — произнес Джастин, задыхаясь, указывая на нее кровавым пальцем. — Ты?!
Он сделал шаг вперед. Потом его тело стало корчиться, и он упал на пол. Из его ноздрей сочилась густая зеленая слизь. Маслянистая белая пена текла из ушей. Он открыл рот для крика, из его рта фонтаном хлынула черная желчь.
От жуткого зловония Мэдлин тошнило. Она закрыла руками нос и рот, чтобы не чувствовать мерзкой вони. Она и вообразить не могла, что такой запах может существовать.
Это дьявольщина! Все дьявольское зло, таившееся в нем, выходит наружу.
— Нет, — пронзительно взвывал он, — ты не сможешь меня уничтожить. Я не позволю тебе. Нет, нет, нет!
Глаза его лопнули. На ладонях вздулись огромные волдыри.
Не в силах отвернуться, Мэдлин смотрела, как они вздуваются и лопаются в такт биению сердца Джастина. Потом стала расползаться его плоть, обнажив холодные белые кости.
«Я должна испытывать к тебе чувство сострадания, но я не могу, — думала Мэдлин. — После того, как ты погубил столько невинных людей».
Тело Джастина самопроизвольно дергалось. Мэдлин слышала, как трещат его кости. Он бился в агонии, язык оказался между зубами, и он откусил его.
Джастин издал последний громкий крик. Его лицо приобрело багровый цвет, потом почернело. Сквозь кожу головы проступил череп.
Раздался последний прерывистый вздох. Его невидящие глазницы смотрели вверх. Тело скорчилось в предсмертной судороге и застыло.
Все кончено. Дьявол побежден. Похититель душ уничтожен.
— Ты убила его!
— Ты убила его, — ахнула Дебора, пристально глядя на Мэдлин. — Ты убила Джастина.
Она бросилась к ней, выставив вперед пальцы, согнутые как когти.
Потолок комнаты лаборатории вдруг пришел в движение и прогнулся. Огромные корни проникли сквозь него и мгновенно вросли в пол.
Что происходит? Что это?
В воздухе запахло розами.
Один корень ударил Маркуса по голове, и она раскололась пополам. Дебора завизжала. Она металась по комнате, пытаясь спрятаться от корней, но они преследовали ее, извиваясь как змеи. Наконец корни оплели ее щиколотки, и она упала. Громкие крики Деборы огласили комнату. Толстые корни с острыми шипами сжимались и сжимались вокруг нее. Дебора начала задыхаться. Потом она издала последний хрип и замерла.
«Это души жен Джастина, похороненных в розовом саду, — поняла Мэдлин. — Они управляют корнями. Они мстят всем, кто помогал Джастину».
Все новые и новые корни пробивались через потолок, стены лаборатории раскачивались и кренились. Огромные куски стали отваливаться от них.
«Я должна успеть выбраться отсюда! Сейчас вся комната рухнет. Мэдлин метнулась туда, где лежала в углу тетушка. — Не знаю, жива ли она, но я не могу оставить ее здесь. Она единственная, кто помогал мне. Теперь я должна попытаться спасти ее».
Мэдлин нагнулась и пристроила тетушку на своем плече. Потом поднялась. Тело старой женщины было почти невесомо. Пока Мэдлин пристраивала ее поудобнее, старуха застонала. «Слава богу, она еще жива!»
Корни полностью завалили подземный ход, ведущий к дому ее родственников. Мэдлин развернулась и побежала по коридору в сторону дома Джастина.
Она выскочила из подземного хода в спальню и побежала дальше. Вот она уже в холле. «Быстрей вниз по этой длинной широкой лестнице», — подгоняла себя Мэдлин, неся в своих объятиях тетушку.
Последним усилием Мэдлин распахнула дверь и вынесла тетушку во двор. Здесь она остановилась, силы ее истощились.
«Дальше идти не могу», — подумала Мэдлин и рухнула на колени в траву перед домом Джастина.
Глаза тетушки открылись.
— Ты сделала это, — прошептала она. — Я знала, что ты сможешь.
— Кто вы? — спросила Мэдлин. — Почему вы помогли мне?
— Меня зовут Гонория Бэнкрофт, — ответила тетушка. — Давным-давно я полюбила одного студента-медика, которого звали Тобиас Морган. Джастин предал и убил его. Тобиас поклялся стать призраком Шэдоубрука и не покидать его, пока дьявольская сила Джастина не будет уничтожена. Я не могла допустить, чтобы мой любимый боролся в одиночку. Хоть я старая и слабая, я изо всех сил старалась помочь ему.
Земля у них под ногами затряслась.
— Смотрите, Гонория! — воскликнула Мэдлин, показывая ей на дом.
Кусты роз пробивались из земли, становясь все выше и выше. Они окружили дом Джастина. Его стены и фундамент начали дрожать.
— Розовые кусты! Они разрушают дом! — кричала Мэдлин.
С ужасным звуком дом Фиара содрогнулся, и одна за другой начали рушиться его стены. А розовые кусты все сжимали свое кольцо, разламывая дом на мелкие кусочки. И скоро от прекрасного дома Джастина не осталось ничего, кроме груды каменного мусора.
— Они совершили это, — шептала Гонория. — Это их месть. Покойтесь теперь с миром, жены Джастина Фиара. Дьявол, укравший ваши жизни, сгинул навсегда.
Дождь розовых лепестков посыпался на Гонорию и Мэдлин.
— Пойдемте, — сказала Мэдлин, поднимаясь на ноги. — Я отнесу вас к врачу.
Гонория покачала головой:
— Слишком поздно, моя дорогая. Я знаю, что умираю. Но теперь я умру счастливой. Ведь перед тем как умереть, я видела конец Джастина Фиара.
— Но, Гонория… — стала возражать Мэдлин.
— Успокойся, — твердым голосом сказала Гонория. — Ты зря тратишь мои силы, а у меня осталось совсем немного времени. — Она судорожно вздохнула.
Сердце Мэдлин сжималось от горя.
— Я не хочу потерять вас. Вы мой единственный друг.
— Под твоей подушкой лежит дневник с записями Тобиаса, — снова заговорила Гонория. — Я положила его туда. Оторви обложку. Под ней деньги из моего приданого. Я берегла их для нас с Тобиасом, чтобы мы смогли начать новую жизнь вдвоем, подальше от Шэдоубрука. Подальше от Джастина Фиара. Теперь деньги помогут тебе начать новую жизнь, Мэдлин.
Гонория сжала руку Мэдлин своими старческими костлявыми пальцами.
— Обещай, что ты возьмешь их, — шептала Гонория. — Обещай мне найти место, где ты сможешь всегда жить счастливо, подальше отсюда.
— Я обещаю, — ответила Мэдлин. Слезы потекли из ее глаз.
Гонория улыбнулась.
— Тогда меня здесь больше ничего не держит, — сказала она Мэдлин.
Она неожиданно села, словно былая сила вернулась к ней.
— Мой Тобиас! Я иду! — крикнула она и рухнула на руки Мэдлин. Жуткая усмешка застыла на ее губах.
«Она умерла. Я счастлива, что она обрела покой, — подумала Мэдлин. — Но теперь я осталась одна».
Воздух вокруг Мэдлин стал светиться, и появился призрак Тобиаса Моргана. Он тянул к Гонории руки. Теперь его выражение не было страдальческим.
Юная душа Гонории покинула тело и устремилась навстречу ему. Тобиас бережно принял ее в свои объятия. Они поцеловались. Воздух вокруг них искрился золотыми блестками.
«Как она прекрасна, — подумала Мэдлин, — как они счастливы вдвоем».
Две души обернулись, чтобы взглянуть на Мэдлин. Она поняла, что они прощаются с ней.
