— Ну ладно, но и от «Кваки» воздержимся, — вздохнул Олег. — У меня уж тоже в глазах по два монитора. Что-нибудь придумаем. Телевизор, в конце концов, посмотрим, видео или в кино сходим.
Со скрипом зубовным отгуляв положенные три часа, друзья вернулись по домам. Выходные, хоть и медленно, как черепахи, нажравшиеся снотворного, проползли. Гришку отец запряг переделывать вместе антресоль, а Олега заставили драить квартиру и разгребать гору посуды, которую он ухитрился накопить за неделю в своей комнате. Естественно, в понедельник сердца игроков не выдержали, и руки Гришки и Олега будто помимо их воли потянулись к тумблеру компьютера и к клавиатуре. Программа «ICQ», с помощью которой друзья общались в сети, где всегда могли найти друг друга, пока сидели у мониторов, тут же сообщила, что сеанс связи готов.
— «Ну что, в „Кваку“?» — побежали по монитору Олега строки сообщений от Гришки.
Олег посидел, задумчиво покачиваясь на стуле, махая руками взад-вперед, как гиббон, который идет к решетке клетки за очередным бананом. «Нет! — наконец ответил он, решительно подчеркивая несогласие восклицательным знаком. — А то у меня подозрение, что мы какие-то наркоманы компьютерные».
«А что, не так?» — язвительно ответил Гришка.
«Не так!!! — увеличил количество восклицательных знаков на два Олег. — Давай сыгранем во что-нибудь интеллектуальное. В стратегию какую-нибудь. Чего у нас есть сетевого?»
«Сейчас пороюсь в архиве, — пообещал Гришка и полез в нижний ящик тумбочки, забитый до отказа пиратскими компакт-дисками и синглами: — О, нашел! — наконец радостно сообщил он другу. — Последняя версия „Панцер Дженерал“. У тебя она, по-моему, тоже есть».
«Сейчас пороюсь, — туманно ответил Олег и на две минуты также отключился. — Есть, — прочитал наконец ответ Гришка. — Ну что, врубаемся?»
«Врубаемся!» — радостно ответил другу Гришка, и ребята, каждый на своем компьютере, принялись инсталлировать игру.
Суть ее состояла в том, что играющий должен был принять на себя командование бронетанковыми войсками той или другой стороны. Та или другая сторона состояла из советского командования и соответственно немецко-фашистского, поскольку действие происходило во время Второй мировой войны. Гришка за фашистов играть категорически отказался, и Олегу ничего не оставалось иного, как принять под свое крылышко танки «пантера» и самоходные гаубицы «фердинанд».
Игроки расставили свои части по карте, и сражение началось. Первый тур игры друзья закончили ближе к вечеру. В результате боев и операций, «котлов» и хитрых обходных маневров Олег ухитрился оттяпать у Гришки солидный кусок территории и загнать друга аж за Урал. За это компьютер наградил его железным крестом с бриллиантами. Олег, прочитав сообщение, выданное ему компьютером, тут же кинул Гришке по «ICQ», проще именуемой «аськой», письмо: «Видал, чем меня наградили?»
«Ну?» — не понял, куда клонит друг, Гришка.
«Да это ж тот самый крест, о котором нам Рябой говорил».
«Ну?»
«Ты хоть помнишь, кто такой Рябой-то?»
«Блин! — побежали буквы от Гришки по монитору Олега. — Мы ж с тобой за этой „Квакой“ совсем забыли, что у меня бутылка с медальоном стоит».
«Вот-вот, — откликнулся Олег. — А мы-то с тобой думали, чем заняться. Вот им, родимым, и займемся. Тем более, что история может оказаться интересной. Рябой ведь не случайно подчеркнул, что железный крест был не рядовой какой-то, а с бриллиантами. Теперь сам прикинь: если мне в игре такую награду забабахали, только когда я тебя к Тихому океану начал прижимать, то это, наверное, не проходной орден какой-нибудь, а…»
«Ладно, — согласился Гришка. — Дуй ко мне, будем разбираться. И с орденом, и с медальоном…»
Нет, ведь говорило же предчувствие герру Бауэру, чтобы он не связывался с этими русскими! Нужно было послать туда, в эту загадочную страну, своего, швейцарца. А лучше — маленького, незаметного апенцельца. Неужели не найдется здесь специалиста, хорошо говорящего по-русски? Черт возьми, надо же было так засветиться, да еще и со стрельбой!
Герр Бауэр был сильно недоволен, чудовищно недоволен, колоссально недоволен. Ведь у него, как и у любого банкира, есть враги. Стоит им разнюхать, что господин Густав был причастен к каким-то русским мясникам, которые гоняли детей по болоту, чуть не угробив их, а потом еще и совершили нападение на частный дом, и, о боже, что будет с его репутацией! С ним же перестанет здороваться за завтраком его собственная жена! Пятно может лечь не только на него самого, но и на детей, и на внуков! Кому-кому, а герру Бауэру были знакомы консервативные швейцарцы. Уж если они составят о ком-то мнение, то изменить его потом чрезвычайно трудно, хоть триста лет пройди. С них станется, шутка сказать, в Швейцарии до сих пор люди ложатся спать никак не позже одиннадцати часов вечера, а шумные ночные гуляния и дискотеки строжайше запрещены! Впрочем, сам Густав как раз и был поборником такого спокойного образа жизни. И сам бы, узнав о подобных развлечениях своего соседа, перестал бы с ним здороваться.
Но деньги, деньги! Ему так нужны эти деньги! Ведь они могут принести… новые деньги. И чем больше будет вложений, тем больше будет отдача. В конце концов, если ему удастся изъять со счета немецкого генерала хотя бы половину суммы, на которую он рассчитывал, за нее он купит общественное мнение всех швейцарцев, вместе взятых. Изберут его в парламент и будут уважать. Никуда не денутся. Однако этим русским нужно дать солидный нагоняй. А может быть, и вовсе сменить всю команду? Или убрать ее…
«Нет-нет, — стал гнать мысли из головы герр Бауэр. — Господи, и о чем я только думаю? Как это — взять и убрать? Убрать этого Первого, убрать его помощников, Второго, Третьего? В кого я превращаюсь? В крестного отца мафии? Нет уж, пусть эти русские хорошо сделают свою работу. Хоть я не могу спасти всю Россию, но трех-то русских я могу научить работать или в конце концов выдрессировать их?»
Да и потом — кто и когда раскопает эту историю? Общался с Первым банкир всего-навсего один раз в зале заседаний, защищенном от прослушиваний. Нанимали русских через третьих лиц. Теперь же следовало через третьих лиц вызвать этих недотеп в Германию, в условленное место, и как следует пропесочить им мозги. В конце концов не все так плохо. Произошло самое главное: медальон действительно найден. Ах, как гордился герр Бауэр своей проницательностью! Посмотрели бы сейчас на Густава те одноклассники, однокурсники, что когда-то смеялись над его маленьким ростом. Ай да апенцелец! Утер нос, в том числе и рослым, как гвардейцы, бернцам. Впрочем, осадил себя герр Бауэр, еще не время радоваться…
Петр Ефремович клял себя на чем свет стоит, когда узнал, что его подопечного Рому ранили на болотах. Нет, ну надо же было такому случиться! И кто эти конкуренты? Неужели их так плотно кто-то «опекал», что разговор с Ромой в кафе «Бин» был подслушан, а то и почище того — снят на пленку? Кто же эти загадочные конкуренты — Первый, Второй и Третий? А может быть, это интригует сам банк? Потихоньку пасли это место. Очень удобно обладать активами, за которыми хозяин никогда не придет. И вдруг увидели, что кто-то начинает копаться в этих местах и решили принять меры. Что ж, такое вполне возможно. Выходит, швейцарцы о кладе знают. Эффекта неожиданности не получится. Появиться в Цюрихе и прижать их к стенке не выйдет. До Швейцарии ни ему, ни Роме добраться не дадут…
Ну и перепугался же Петр Ефремович, когда Рома буквально упал в его прихожую, стоило Мещерякову, откликнувшись на звонок, открыть дверь. И в дурацкое же положение они попали! С такой огнестрельной раной, какая была у Ромы, обращаться в больницу было опасно. Ведь любой врач знает, что в таких случаях нужно немедленно сообщить о пациенте милиции. Хорошо у Петра Ефремовича в военном госпитале работал фронтовой друг. Рому удалось под видом спецназовца, пострадавшего в боях против чеченцев, пристроить на лечение. Потом, после мучительных сомнений Петр Ефремович пришел в палату к Роме и рассказал о своих соображениях. Повинился — бес попутал — да и неудивительно, когда подворачивается случай эдакие деньжищи оторвать! Предложил: крест оставь себе или в музей сдай. А об этой истории — забудь. Ни к чему биографию пачкать — Роме в начале жизни, а ему, Мещерякову, под ее занавес…
Гришка не случайно позвал друга к себе, так как условия для активных расследований у него были куда более благоприятные, чем у Олега. Дело в том, что от деда и прадеда Гришке досталась шикарная библиотека, в которой полным-полно было не только книг и собраний сочинений великих писателей, но также справочников и энциклопедий всякого рода, начиная от фолиантов «Брокгауза» и заканчивая двадцатью томами «Истории Второй мировой войны».
Не прошло и пятнадцати минут, как в дверь Гришкиной квартиры позвонили с такой силой и экспрессией, будто в доме случился пожар, или вот-вот должна была взорваться бомба. Гришка прекрасно знал, что так, выжимая из звонка совершенно невероятные трели, может звонить только Олег. И он не ошибся. Олег ворвался в квартиру, скинул на ходу кроссовки и, на ходу же поправляя съезжающие из-за плохой резинки носки, прочапал в Гришкину комнату, служившую по совместительству и библиотекой.
