— И он, — кивнул Федя. — Он говорил, что первый раз тогда умер. — Федя указал на дату, высеченную на памятнике. — А потом уж действительно умер.
— В тот же день? — еще раз переспросил Алеша. Дата становилась просто какой-то мистической.
— А когда же еще?! — в очередной раз удивился Федя его непонятливости. — К этому дню молодой брат как раз шалить вовсю начинает. Лучше близко и не подходить. А старик, видать, ослаб, вот в том годку и не сдюжил. И кто его теперь удержит? — вздохнул он.
— Кого? — От путано сообщаемых неожиданных сведений у мальчика просто шла кругом голова, утомленная к тому же постоянным недосыпанием.
— Как кого! Молодого брата! — Тупость собеседника начала выводить из себя даже долготерпеливого Федю. — Вот выберется, никому мало не покажется!
— А что ж он, и раньше выбирался? — спросил Алеша, изо всех сил пытаясь представить, что могло происходить такого, что деревенский дурачок мог описать подобным образом.
— Раньше ему старик не давал выбраться, — пояснил Федя. — А теперь не знаю, разве только ты заместо старика.
— Это как же я вместо старика? — Алеша был окончательно сбит с толку.
— Действительно, тяжко, — согласился Федя. — Тебе бы со своим братцем справиться!
— Чего это мне с ним справляться? Мы что, враги?! — возмутился было Алеша, но, вспомнив ночные происшествия, осекся. Он вдруг живо представил себе ситуацию, когда такое становилось вполне возможным.
— Интересно, кто из вас в живых останется? — задумчиво протянул Федя.
— Как кто в живых? — Раздражение накипало. Крайне неприятные намеки собеседника выводили мальчика из себя. — Мы пока что помирать не собираемся!
— Конечно, не собираетесь. А что ж поделать! — развел руками Федя. И, немного подумав, добавил: — Я бы хотел, чтоб ты победил. Будешь вместо старика.
Алеша стоял молча и тяжело дышал. Ему хотелось после таких слов наорать на дурачка, даже ударить его, и он с трудом смог удержаться от этого. Но в глубине души мальчик чувствовал, что в услышанных мрачных пророчествах может скрываться большая доля правды. То ли Федя понял его состояние, то ли ему просто надоело молчание, но только он довольно быстрым, деловым шагом пошел куда-то, не забывая при этом часто и печально вздыхать.
Алеша возвратился домой мрачным и расстроенным. Он был уверен, что Федя на самом деле видел и слышал очень многое. Вот только не может ясно рассказать о том, что знает. Хотя будь он нормален, то, вероятно, счел бы все это глупыми фантазиями или же просто постеснялся рассказывать о загадочных событиях, боясь показаться смешным. Так что можно сказать спасибо, что удалось получить хотя бы эту информацию. Теперь нужно было лишь суметь все правильно понять, а тогда уж решить, что делать.
Все крутилось вокруг дат, совмещавших в себе столько рождений и смертей. Казалось бы, событий более чем хватало, но Алешу не покидало ощущение, что он видел это число где-то еще, причем совсем недавно и в столь же неприятном контексте. В задумчивости он пошел на чердак, и взгляд его упал на газеты, которые он совсем недавно перебирал. Тогда он обращал внимание исключительно на годы. Алеша быстро пересмотрел отложенные прежним владельцем дома номера. Конечно, не во всех случаях указывалась дата несчастья, произошедшего на Мертвом пруду, но, судя по выпускам газет, все крутилось вокруг того числа, которое искал Алеша. Там же, где дата указывалась, она была очень близка к роковым цифрам. Основную же жатву смерти проклятый водоем собирал как раз в день рождения и в день смерти братьев, когда-то проживавших рядом с ним.
Первой мыслью мальчика было немедленно поделиться своим открытием. Но потом он все же решил не делать этого. Мама только разволнуется. Папа пожмет плечами и скажет что-нибудь о странных совпадениях. А Сережка… Его реакцию Алеша, сколько ни пытался, предсказать был не в силах. Но в нем почему-то с каждой минутой крепло недоверие к брату. Конечно, тут действовали его ночные прогулки, рассказы Феди. Но и в повседневном поведении брата что-то настораживало.
Тем не менее Алеша совсем уже было решился поговорить с ним начистоту, но передумал, увидев, как тот самозабвенно плещется в пруду. На мгновение ему даже показалось, что Сережка стал чем-то походить на какое-нибудь водное животное, вроде тюленя, которому легко в воде и тяжко на суше. Конечно, он быстро отогнал эту шальную мысль, но неприятный осадок остался.
После находки дневников и их прочтения между братьями как будто пролегла какая-то тень из прошлого. Если раньше на чудачества друг друга они смотрели сквозь пальцы, то теперь стали относиться к этому гораздо серьезнее. Время от времени, особенно ближе к ночи, то один, то другой ловил на себе подозрительный взгляд брата. Любопытно, что дневники после этого они практически не обсуждали, но при этом каждый упрямо оставался при своем мнении. Если бы они сейчас сами надумали делать дневниковые записи, то, скорее всего, те очень бы походили на записи многолетней давности.
На чердаке была сделана и еще одна неприятная находка. Неподалеку от дневников лежал старый нож, лезвие которого было покрыто бурыми пятнами. Алеша сразу же решил, что это кровь.
— Наверное, ржавчина обычная, — возразил Сережа. — Если бы это была кровь, то зачем ее здесь оставлять! Смыли бы давно!
Нож, за исключением пятен, выглядел совершенно обычно. Так что ребята оставили его тут же, на чердаке. Пользоваться им было не слишком удобно: современные ножики казались куда лучше. Нести его родителям тоже не было никакого смысла: на кухне ножей хватало. А выбросить было жалко.
Сережа теперь проводил в пруду едва ли не все свободное время. Плавал он как рыба. А еще он очень полюбил нырять и иногда не показывался на поверхности воды больше минуты. Он мечтал об акваланге, чтобы исследовать дно пруда. Пруд, как ни странно, оказался глубоким, и до дна не удавалось не только донырнуть, но даже рассмотреть его всего в нескольких метрах от берега.
Алеша на эти плавательные упражнения брата старался не смотреть, уж тем более через трубу. Он ожидал, что ничего хорошего не увидит, но доказать это никому не сможет. Если уж фотографии и магнитная лента тут бессильны, то что говорить про обычные словесные утверждения! А еще Алеше казалось, что у брата меняется не только поведение, но даже и внешность. Иногда ему чудилось, что кожа Сергея приобретает какой-то зеленоватый оттенок. Наверное, у него просто разыгралось воображение, ведь родители ничего такого не замечали. Но они ведь не замечали и всего остального!
Алеша был рад, что работы по ремонту дома так много. Это отвлекало от пугающих мыслей, да и просто было как-то спокойнее, когда и он, и Сережа находились подальше от пруда.
— Какого черта мы таскаемся к колодцу и берем воду оттуда! — заявил как-то Сережа за обедом.
— А откуда же ее еще брать? — удивилась мама. Дело в том, что водопровода в деревне не было. Это являлось одним из главных недостатков деревенского быта.
— Как откуда? Из пруда! — выпалил Сережа.
Алеша даже поперхнулся от неожиданности, а мама посмотрела на Сергея с явным неодобрением. Папа в этот день отсутствовал, но, так как к сохранению здоровья он относился очень ответственно, можно было предположить, что он едва ли поддержал бы эту идею.
— Ты что? Там же может быть всякая зараза! — возмутилась мама.
— Откуда?! Ведь пруд-то Мертвый! Там даже рыбы нет с лягушками! — произнес Сережа с ноткой торжества в голосе.
— Тем более! — распалялась мама. — Там даже рыба не живет, а ты эту гадость пить собрался! Если ее и использовать, то только для стирки!
— Так мы же ее все равно кипятим! — возразил он. — А в колодце вода какая-то невкусная…
Тут с ним тоже никто не согласился. После хлорированной водопроводной воды большого города колодезная вода казалась особенно вкусной.
— Ну, как хотите! — пожал плечами Сережа. — Мне и до колодца не трудно сходить!
На самом деле было видно, что он раздосадован непонятливостью окружающих. А после обеда Алеша увидел, как брат, стоя у пруда, зачерпывает воду горстями и с наслаждением пьет. Создавалось такое впечатление, что газировка, до которой были так падки близнецы, не шла для него ни в какое сравнение с этой водой.
— Сам попробуй! Увидишь, какая она вкусная! — предложил Сережа, увидев, что брат за ним наблюдает. — Да не трусь ты! — добавил он, увидев, что тот колеблется. — Я уже несколько дней ее пью и, как видишь, пока не помер!
Алеша с недоверием посмотрел на темные воды. Даже наклоняться к пруду, не то что пить из него, ему очень не хотелось. Но еще больше не хотелось казаться трусом. Он немного опасался, что брат может просто спихнуть его в воду. Хотя сейчас, когда рядом мама, которая, мягко говоря, не одобрила бы купание в одежде, Сергей пойдет на такое едва ли. К тому же, когда брат рядом, находиться у воды казалось как-то безопаснее. Если что, он поможет, вытащит.
