— Тогда я завтра схожу в магазин и куплю здоровую пищу, — пообещала мать, продолжая жевать.
— Приговор окончательный? — пошутил Брандт.
— Не упрямься, — посоветовала мама. — Тебе необходима именно здоровая пища. Такая, как у аборигенов. Помнишь, как ты просил меня приготовить тушёные грибы и кокосы? И разве тебе больше не хочется ананасов?
В самом деле, на Маполо эти плоды были сладкие и сочные. Может быть, ему всё же будет немного не хватать этого острова.
Вся жизнь Брандта прошла в переездах с одного экзотического места на другое. Последние два года он прожил с родителями на острове Маполо в Тихом океане. Там его отец, антрополог, изучал магические ритуалы.
— В понедельник тебе в школу, напомнила мама. — Волнуешься?
Стояла середина октября, но Брандт, конечно же, ещё не приступал к учёбе.
— С чего это? — ответил он. — После Маполо школа покажется раем.
— Думаю, тебе там понравится, — вмешался в разговор отец, вытирая губы бумажной салфеткой. — Правильно, что мама настояла на возвращении. Тебе нужно пару лет пожить нормальной цивилизованной жизнью.
А если не понравится, организуем новый антропологический проект, — добавила мать.
— Ритуалы американских школьников!
Все засмеялись.
Когда они покидали Маполо, мать сказала, что сыну нужно хоть немного пожить в Америке, и отец согласился. Он нашёл себе место преподавателя в Уйэнсбриджском колледже и перевёз семью в соседний Шейдисайд, где школа была получше.
— Помнишь ту старуху? — спросила мама. — Как там её звали?
— Зайна, — подсказал Брандт.
— Да, Зайна. Помнишь, когда она исчезла, а её дочь сказала, что Зайна превратилась в пантеру?
— И просила меня поймать её, — вспомнил Брандт. — Я так и не понял, почему именно меня. Ведь я был обычным четырнадцатилетним мальчишкой.
— Из-за пророчества, — объяснил папа. — Колдун говорил что-то о юном чужеземце, который разрушит магию Зайны. А им мог быть только ты.
— Я всегда думала, что девчонка выдумала это пророчество, — призналась мама. — Наверное, влюбилась в тебя, Брандт.
— Но ведь ей было уже двадцать, а мне четырнадцать, — возразил тот. — С чего это ей влюбляться в меня?
— Кто её знает? — ответила мама. — Чужая культура и всё такое…
— Как бы то ни было, а так приятно снова поселиться в настоящем доме, — заявил папа.
— И я совсем не тоскую по хижине из листьев.
— Даже если в подвале крысы? — спросил сын.
Отец не ответил, а мать бодро произнесла:
— Конечно, тут ещё предстоит поработать. Но так всегда бывает на новом месте. Нужно думать об этом как об очередном семейном проекте.
Брандт тяжело вздохнул. Иногда излишний мамин оптимизм его раздражал.
— И ещё мы заведём новую кошку, если захочешь, — пообещал папа.
— Даже не знаю, — ответил парень. — Пока не хочу.
— Ну, подумай, — предложил папа.
— Подумаю. Спасибо, папа, — негромко отозвался Брандт.
В эту ночь парню никак не удавалось заснуть. Обычно Эзра забиралась к нему в постель, и теперь он инстинктивно искал её. Но рука нащупывала лишь холодную простыню. «До сих пор не верится, что её больше нет», — горевал Брандт.
Он прислушался к тишине. Родители легли спать несколько часов назад. Дом погрузился в кромешную тьму. В окне не было видно ни луны, ни звёзд, ни уличных фонарей. Ни единый луч света не мог пробиться сквозь кроны деревьев, окружавших дом.
По улице не проезжали машины. Ветер не шевелил листву. Молчали даже птицы и насекомые.
И вдруг раздалось какое-то царапанье.
Брандт замер, прислушиваясь.
Звук повторился.
«Что это такое?» — забеспокоился парень, оторвав голову от подушки.
Царапанье всё продолжалось.
«Крысы, — решил он. — В моей комнате».
Брандт сел на постели и скинул одеяло, готовясь защищаться.
Царапанье становилось всё громче. Парень напряжённо прислушивался.
Посмотрел на потолок. Кажется, звук доносился оттуда.
Значит, крысы на чердаке? Туда он ещё не заглядывал. А звук всё нарастал.
«Шаги», — показалось Брандту, и он спустил ноги на пол. Может быть, в их дом кто-то забрался?
Парень встал и на цыпочках подошёл к двери. Выглянул в коридор. В спальне родителей было темно. Должно быть, они спали.
Он добрался до двери, ведущей на чердак. Осторожно открыл её.
Прислушался.
Тишина.
Подниматься или нет?
— Здесь есть кто-нибудь? — прошептал Брандт. Тишина.
Потом негромко скрипнули чердачные доски. Шаги.
— Кто там? Снова тишина.
Брандт сделал глубокий вдох и начал подниматься по узкой лестнице. Ступени были тёплыми.
Наконец он оказался наверху и огляделся.
— Есть тут кто-нибудь? — спросил парень громко.
Родители всегда ругали его за то, что он был слишком импульсивным и хватался за всё в одиночку. Даже называли безрассудным, но это его не смущало. Он не хотел казаться самому себе трусом.
И если на чердаке кто-то есть, Брандт не станет прятаться в постели. Поднимется наверх и проверит.
Но на чердаке оказалось очень темно и ничего не было видно.
Парень потянулся к выключателю. И в этот момент услышал, как скрипнули доски. В темноте кто-то двигался.
Брандт застыл на месте. По полу явно цокали когти. «Оно идёт ко мне», — пронеслось у него в голове.
И тут невидимое существо прыгнуло на него, собираясь вцепиться ему в горло.
— Нееееет! — заорал Брандт, заслоняя голову обеими руками. Существо ударилось о них и тяжело бухнулось на пол. Брандт застыл в ожидании нового нападения.
Куда она подевалась? Ничего не было видно. Но в углу что-то скреблось.
«Я должен его увидеть, — решил в отчаянии парень. — Нельзя же сражаться вслепую».
Наконец он нашарил выключатель и нажал его.
Вспыхнул неяркий свет.
Брандт моргнул и осмотрел помещение.
Длинный и узкий чердак был отделан штукатуркой. На пыльном полу возвышались какие-то ящики. Маленькое окошко было открыто. И никаких следов твари. Потом снова раздался скрип.
Брандт медленно потянулся за метлой, валявшейся на одном из ящиков.
И тут из этого ящика появился толстенный енот.
Парень с облегчением вздохнул. Да, это был всего лишь енот.
«Но ведь он напал на меня, — сообразил Брандт. — А енот не будет этого делать, если только он не бешеный».
Парень посмотрел на зверька. Тот тяжело дышал. Его хвост мотался из стороны в сторону. Енот тоже пристально посмотрел на человека и зарычал. «Точно, бешеный», — подумал Брандт. Енот вновь готовился к прыжку.
Брандт изо всех сил сжал метлу и подумал: «Вот если бы под рукой оказалось копьё!»
Енот прыгнул.
Парень вскрикнул и ударил его метлой.
Зверь плюхнулся на пол и злобно зашипел.
Брандт снова ударил его, и енот яростно вцепился в метлу.
Парень взмахнул метлой и ударил енота об стену.
Тот зарычал и перепрыгнул на подоконник. Снова поглядел на человека и оскалил острые зубы.
Парень вновь взмахнул метлой, и енот вцепился в неё зубами.
Брандт выпустил палку, и та стукнулась об пол. Он хотел наклониться за ней, но заметил, что енот снова собирается прыгнуть.
Енот всё скалил зубы, шипел и рычал. Тогда парень стал медленно отступать, не сводя с него глаз. Но неожиданно зацепился левой ногой за кресло, вскрикнул и завалился на спину.
А енот прыгнул.
Брандт схватил стул за ножки и выставил его навстречу зверю. Тот снова перескочил на подоконник.
Парень хотел ударить его стулом, но попал по стене.
Енот выпрыгнул в окно.
Брандт вскочил, захлопнул раму и задвинул задвижку. Затем, тяжело дыша, огляделся по сторонам. Его руки и ноги дрожали, а узкое помещение чердака как будто качалось.
«Эта зверюга чуть не покусала меня, — вспомнил он. — А что, если в открытое окно забрался кто-нибудь ещё? И теперь где-то тут прячется? Я не смогу заснуть, пока не проверю».
Всё так же тяжело дыша, он стал осматривать ящики.
Никого. Ни енотов, ни других зверей.
«Теперь всё будет нормально», — решил Брандт. Затем выключил свет и на ватных ногах стал спускаться вниз.
Отец стоял посреди коридора в купальном халате.
— Брандт? Что ты там делаешь?
Но тот лишь почесал шрам на скуле. Из спальни высунулась мама. Её лицо было напряжённым.
— Брандт, у тебя ужасный вид! — воскликнула она. — Что случилось?
— Я услышал шум на чердаке, — ответил он. — Пошёл проверить. И увидел енота.
— Он всё ещё там? — спросил отец, глядя на раскрытую дверь.
— Убежал, — пояснил сын. — Я выгнал его на улицу.
— Слава богу, — сказала мама, всплеснув руками. — Кто оставил окно открытым?
— Но это не всё, — продолжал Брандт. — По-моему, енот был бешеным. Он напал на меня.
