А когда бегу, мяч все время попадает по моим фирменным кроссовкам. И хотя я и высокая, руки у меня маленькие, поэтому мяч я не умею ни хорошо пасовать, ни принимать.
Предполагаю, что Элен получила урок: высок — еще не игрок.
Теперь ей просто неловко вывести меня из команды. И я стараюсь, выкладываюсь на тренировках. Все еще надеюсь, что смогу играть лучше. Хуже уже некуда.
Если бы только Джудит была такой классной! И если бы она лучше относилась ко мне!
Но, как заметил Кори, Джудит — это Джудит. Она всегда орет на меня во время тренировок, делает посмешищем, заставляет почувствовать настоящей коротышкой (иногда я и сама того желаю).
«Птица, ну почему ты не отвяжешься от нас и не улетишь?»
Если она еще раз это скажет, я чем-нибудь ее тресну. Правда.
— О чем ты думаешь, Сэм? — послышался голос Кори.
— О Джудит, о ком еще? — прошептала я. — Мисс Совершенство.
— Эй, прекрати, — сказал он, разделяя апельсин на дольки. — Ты тоже не лишена достоинств.
— Неужели? — огрызнулась я. — Ну и что же это за достоинства? Что я высокая?
— Нет. — Он наконец-то отправил апельсиновую дольку в рот.
Я не видела, чтобы кто-либо еще так долго возился с апельсином!
— Ты к тому же замечательная, — сказал он. — И смешная.
— Премного благодарна, — нахмурилась я.
— И ты великодушна, — добавил он. — Ты столь великодушна, что хочешь предложить мне картофельных чипсов из того пакетика, правда?
Он налетел на пакетик прежде, чем я успела схватить его сама. Не трудно было догадаться, что он расточает мне комплименты не просто так. Я смотрела, как Кори расправляется с моими чипсами. Меня он даже не угостил. Прозвенел звонок, и я побежала на урок по домоводству. А там я потеряла всякий контроль над собой.
Вот что случилось. Мы готовили пудинг из тапиоки. Это довольно трудоемкое занятие. У каждой из нас было по оранжевой миске для смеси, а ингредиенты лежали на длинном столе, рядом с плитой.
Сам процесс приготовления пудинга меня полностью поглотил. Смесь была приятной и вязкой, и, когда я взбивала ее длинной деревянной ложкой, получался замечательный звук: булък-бульк. Почему-то мои руки были липкие. Наверное, я испачкала их сладкой смесью. Отставив миску, я стала вытирать руки о фартук. Вообще, надо сказать, что сегодня у меня получалось все довольно аккуратно. На столе лишь несколько лужиц пудинговой смеси, большая часть которой все-таки осталась в миске. И тут я подняла глаза и увидела рядом Джудит. Это меня немного удивило, так как она работала в другом конце комнаты у окна. Мы обычно старались встать как можно дальше друг от друга. На лице Джудит светилась эта ее странная улыбочка. Вдруг она сделала вид, что споткнулась. Готова поклясться, она только сделала вид! И вылила все содержимое своей миски на мои ноги. На мои новехонькие голубые ботинки.
— Ой! — сказала она. И все. Просто «ой!».
Я посмотрела на свои новые башмаки, покрытые вязкой желтой смесью. Вот тогда-то мое терпение лопнуло. С сердитым рычанием я схватила Джудит за горло и стала душить. Я не собиралась делать ничего подобного. Наверное, это было временное умопомрачение. Башмаки ведь были совершенно новые. Джудит сопротивлялась и старалась издать хоть какой-нибудь звук. Она вцепилась в мои волосы и пыталась царапаться. Но я крепко держала се горло и рычала, как разъяренный тигр. Дафне пришлось растаскивать нас. Она оттащила меня за плечи и втиснула свое большое тело между нами так, что мы перестали видеть друг друга.
я тяжело дышала. Моя грудь вздымалась и опускалась.
— Саманта! Саманта! Что ты творишь! — надо полагать, кричала Дафна.
На самом деле я не слышала ее. В ушах так шумело, будто я стояла у водопада. Наверное, это от ярости. И вдруг я оттолкнулась от стола и побежала из комнаты. Оказавшись в пустом холле, я остановилась. Что делать дальше?
«Если бы я могла загадать три желания, — пронеслось у меня в голове, — я бы задумала… Изничтожить Джудит! Изничтожить Джудит! Изничтожить Джудит!»
Не знала я тогда, что мои желания действительно могут исполниться.
Втащив меня обратно в класс, Дафна заставила нас с Джудит пожать друг другу руки и принести извинения. Я подчинилась. В противном случае меня бы выгнали из школы.
— Я действительно не нарочно, — прошептала Джудит. — Что это на тебя нашло, Бёд? По-моему, не очень-то похоже на извинение. Но я дала ей руку. Мне не хотелось, чтобы родителей вызвали в школу, потому что их дочь пыталась удавить свою одноклассницу.
После занятий я объявилась — с неохотой — на тренировке по баскетболу. Я понимала: не приди я, Джудит всем растрезвонит, что она меня отпугнула. Но еще я пришла потому, что знала, как не хочет этого Джудит. Мне казалось, что это достаточно веская причина. Впрочем, нужно было разрядиться, пробежать по двору туда-сюда не одну сотню раз, чтобы выпустить пар. Следовало пропотеть, чтобы избавиться от чувства неудовлетворенности, поскольку не удалось придушить Джудит.
— Давайте сделаем несколько коротких кругов, — предложила Элен.
Некоторые заныли, но не успела Элен дать свисток, как я уже начала пробежку.
Все были в шортах и майках. А Элен в сером спортивном костюме, который сильно болтался на ней. Она — такая прямая и худенькая, с курчавыми рыжими волосами — походила на спичку. Очень спортивной Элен не была. Когда-то она рассказывала нам, что работала тренером баскетбольной команды для девочек, потому что платили надбавку, а ей нужны были деньги.
После пробежки тренировка пошла обычным чередом. Джудит и Анна все время перебрасывались друг с другом мячом. Они сделали массу бросков: в прыжке, из-под корзины, даже крученых. Остальные пытались не отставать от них. Я же старалась быть незаметной. Во мне все еще кипело после несчастья с пудингом, и я, по возможности, хотела избежать любого контакта с Джудит или с кем-либо еще. На душе у меня было мрачно. А уж то, что Джудит прыгнула выше двухметровой каланчи, подобрала отскочивший свой мяч, послала Анне превосходный пас двумя руками, вовсе не могло поднять мне настроение.
Определенно, надо мной сгущались тучи. Анна дала мне пас. Я не поймала мяч. Он выскользнул у меня из рук, ударил по лбу и откатился.
— Осторожно, Бёд! — услышала я крик Элен.
Я старалась не показывать, что расстроена, не использовав свой первый за все время тренировки шанс.
Через несколько минут я заметила вновь летящий на меня мяч и услышала, как Джудит кричит:
— Лови этот. Аист!
От удивления, что она назвала меня при всех аистом, я поймала мяч. Потом начала вести к корзине, но Анна протянула руку и с легкостью увела его. Она повернулась кругом и послала мяч по дуге в корзину, и он чуть было не попал в нее.
— Отличный перехват, Анна! — прокричала Элен.
Тяжело дыша, я с ненавистью повернулась к Джудит:
— Как ты меня назвала?
Джудит сделала вид, что не слышит. Элен свистнула.
— Быстрый прорыв! — скомандовала она. Мы разбились на тройки. Быстро ведя мяч,
нужно было передавать его друг другу взад-вперед. Затем тот, кто находился под обручем, должен был забросить мяч в корзину.
«Для меня подходят лишь медленные прорывы», — подумала я, но старалась не отставать от других.
В конце концов, у меня самые длинные ноги. Я довольно быстро бегаю. Просто я не могу бегать и одновременно делать еще что-нибудь. Пока мы с Джудит и Анной неслись по полю, я молилась об одном: не выставить себя полной идиоткой. Пот градом стекал со лба. Сердце бешено билось. Я приняла короткий пас от Анны, провела мяч под корзиной и сделала бросок. Мяч, не долетев до щита, стукнулся об пол. Я слышала, как засмеялись девочки на боковых линиях. Джудит и Анна, как обычно, высокомерно ухмылялись.
— Меткий глаз! — крикнула Джудит, и все снова стали смеяться.
Через двадцать минут этой нескончаемой муки раздался свисток Элен.
— Схватка! — выкрикнула она.
Это был сигнал поделиться на две части и играть команда на команду Я вздохнула, вытирая со лба пот тыльной стороной руки. Я старалась войти в игру, изо всех сил пыталась сконцентрироваться, чтобы не испортить дело. Но я была в унынии. Игра начиналась. По свистку мы с Джудит одновременно подлетели к мячу. Каким-то образом, когда я, вытянув руки, пыталась его схватить, коленка Джудит пошла вверх — и попала мне в грудь. Боль была такая, что я не могла издать ни звука.
Я выдавила из себя странный прерывистый звук, похожий на крик больного тюленя, и поняла, что не могу дышать. Все вокруг стало красным. Ярким мерцающим красным. Потом черным. Мне показалось, что я умираю.
Нет ничего ужаснее на свете, чем то чувство, когда перехватывает дыхание. Это жутко. Ты пытаешься дышать, но не можешь. А боль все разрастается, как будто в груди надувается воздушный шар. Я в самом деле думала, что превращаюсь в труп.
