Мужик дверь перед девочкой отворил, она собачку сначала внутрь пропустила, а потом уж сама занырнула в салон, и мужик дверь за ней прикрыл. Затем и он тоже в машину забрался с другой стороны, быстро обежав «Мерседес» по шоссе. «Стало быть, за рулем еще шофер сидит, — догадался Федя, — только его за матовыми стеклами не разглядеть».
«Мерседес» — точно, «мере» это был, шестисотый — почти бесшумно тронулся с места. Скорость сразу набрал, не чета автобусу, и покатил куда-то вниз по улице. Улица немного под горку шла. Федя так ему в след и таращился, и, как оказалось, не напрасно. Буквально метров через триста «Мерседес» с дороги направо свернул. А Федя вдруг, сам не зная зачем, что есть духу вдоль канавы припустил. Испугался, что машину из виду потеряет. Он шустро добежал до того места, где «мере» повернул, канаву одним махом перелетел, только немного пробуксовав по грязи, когда внизу весенний ручеек перепрыгивал. Дорогу перебежал и по другой, куда автомобиль свернул, со всех ног понесся. Потом, правда, опомнился, сбавил ход — стыдно стало, вдруг она увидит, как он следом бежит.
Дорога обогнула небольшой холм, на котором стоял детский сад, и привела Федю прямо к школе. Подоспел он вовремя, потому что как раз в тот момент, когда он добежал до входа во внутренний школьный двор, оттуда вынырнул тот самый «Мерседес» с затененными стеклами. Теперь уже Федя воочию убедился, что это именно «мере», даже эмблему разглядел. Только как же все это понимать? ОНА в этой школе учится? И на машине сюда на уроки после прогулки с собачкой приехала? Вот тебе и фея. Посмотрел Федя на свои новые часы, которые ему отец недавно купил, — старые-то он в физкультурной раздевалке забыл, — точно, первый урок через минуту начинается. Тогда Федя поднял глаза на номер школы и опять чуть сознание не потерял. Школа-то его оказалась.
Он почти не колебался. Удивился только на секунду, когда в голове мелькнуло: «Что же я делаю? Решил ведь прогулять…» Но ноги сами несли его к дверям, и в следующий миг Федя стоял уже на школьном пороге. Едва он переступил этот порог, как заиграла музыка, приглашающая к началу занятий. «Как у нас», — вспомнил Федя свою прежнюю школу, где звонки тоже заменяла музыка.
— Пропуск и дневник, — строго и, как показалось Феде, с наглецой сказал ему привалившийся к дверному косяку дежурный.
— Какой еще пропуск? — опешил Федя.
— Ты чё, дурак? Пропуск.
— Нет у меня никакого пропуска, я — первый день.
— А-а, — уже более миролюбиво протянул дежурный и тут же обратился к стоящему в некотором отдалении охраннику: — Это новенький, надо Марине Степановне сказать.
Упакованный кожаными ремнями в черную строгую форму охранник молча кивнул и ушел куда-то за угол коридора.
«И охрана, как у нас, — подумал Федя, — И форма у всех одинаковая…»
Марина Степановна, которую привел за собой охранник, оказалась завучем. Вид у нее был под стать командной должности: высокая, по-учительски прямая, в строгом бежевом костюме, льняные волосы, как водится у завучей и директрис, собраны в традиционный пучок на затылке.
— Ты Чудинцев? — спросила она. Федя кивнул.
— Идем со мной, Федя.
«Оперативно мама сработала», — отметил он про себя осведомленность завуча, шагая по коридору за Мариной Степановной. Очень скоро они повернули на лестницу, поднялись на третий этаж, и строгая провожатая не только довела Федю до нужного кабинета, но и заглянула с ним внутрь.
Федя сразу понял, что попал в кабинет математики: на стенах были развешаны таблицы с уравнениями, на стеллажах стояли модели геометрических фигур. Пока Марина Степановна кратко представляла его учительнице и классу, Федя обежал глазами три ряда парт и нашел то лицо, которое и желал тут увидеть. Его почему-то совсем не удивило, что лесная фея оказалась именно здесь. Он почему-то так и знал, что окажется с ней в одном классе. Вот только места рядом с феей свободного не было.
Она сидела с другой девочкой, самой обыкновенной, Федя даже не обратил внимания, как ее соседка выглядит, и вряд ли смог бы ее потом описать. Девочка как девочка, совсем не то, что его знакомая незнакомка. Впереди этой пары все места были заняты, сзади сидели двое парней — высокий и маленький, — а за ними оставалась в ряду одна свободная парта. Туда Федя и направился, не слушая ни завуча, ни учителя.
— Федя! Чудинцев! — в который раз за это утро вернул его к реальности окрик Марины Степановны.
— Да? — Федя остановился и повернулся.
— У тебя со слухом все в порядке?
— Да.
— Ну, слава Богу. А то я гляжу, идешь сразу садиться за последнюю парту и даже не слышишь, что мы тебе в два голоса говорим.
Федя ничего не ответил, но заработал первые смешки со стороны своих новых одноклассников.
— Продолжайте урок, — завуч вышла, а Федя занял намеченное им место.
Тема урока была почти та же, что проходили в его старой школе. Разве только чуть-чуть тут ребята вперед по программе ушли. Впрочем, Федя отметил это как-то машинально и больше математичку не слушал. Весь урок он пялился из-за спины высокого парня на локоны и шейку своей таинственной феи. Два раза ему удалось мельком увидеть ее профиль, когда она о чем-то переговаривалась со своей соседкой, а в середине урока ему был нанесен очередной сердечный нокдаун, когда девочка обернулась и сказала что-то этому самому длинному, чья спина служила для Феди прикрытием. При этом девочка все-таки глянула и на Федю тоже, правда, совсем мимолетно, но он был уверен, что она его узнала.
На перемене ему стало известно, что зовут ее Олей: подслушал, как называла фею подружка. Новые одноклассники поглядывали на Федю искоса, с любопытством, но пока никто не приставал. Федя тоже знакомиться не торопился.
После второго урока он уже знал и ее фамилию — Толоконцева, так ее вызывала к доске учительница биологии. Потом был еще русский, литература и химия. И Федя каждый раз садился так, чтобы на Олю Толоконцеву сзади или сбоку смотреть — не оглядываться же назад через плечо.
Заметил он и кое-что для себя не очень приятное. Оля, кажется, тоже выбирала места не случайно, на всех уроках она сидела с одной и той же девочкой, но это-то как раз ерунда, а вот то, что позади нее за следующей партой оказывался всегда один и тот же высокий парень, — это уже Феде не нравилось. Правда, может быть, не Оля место перед ним выбирала, а он за ней. Но Федю все равно это тревожило.
Да и сам парень Феде не понравился. Какой-то уж очень уверенный тип, самодовольный даже. И отвечал всегда хорошо, и ребята с ним разговаривали уважительно. Ишь, шишка на ровном месте! Кстати, именно он первым из всех с Федей заговорил уже в начале второй перемены.
— Эй, новенький, тебя как зовут, Вася, что ли? — спросил длинный, убирая в портфель свои учебники.
— Федя, — поправил он его, нахмурившись. И Оля, стоявшая в этот момент неподалеку, почему-то прыснула.
— Ну, Федя, — снисходительно согласился парень. — А я Артем. Слышь, у тебя компьютер дома какой? «Пентиум»?
— Нет у меня никакого, — пожал плечами Федя.
— Е-мое, — удивился парень, — надо же, а я думал почему-то, что у тебя есть.
Вот, собственно, и весь разговор, а больше с Федей никто и не заговаривал. Зато он заметил, что Оля с его единственным собеседником, видно, в приятельских отношениях: перед каждым уроком они перебрасывались шуточками и на уроках тоже порой перешептывались. Федя досадовал, но что бы такое отмочить, чтобы привлечь Олино внимание, пока не придумал. Оставалось ему только сидеть и смотреть. Что Федя и делал.
А больше он и делать-то ничего не мог. Пробовал, да не получалось. О том, чтобы слушать преподавателя, даже речи быть не могло. Даже захваченный из дома для чтения на уроках Дюма так и пролежал в этот день в портфеле. Вообще-то читать Федя любил. Приятели в старой школе частенько за это над ним подсмеивались, даже Достоевским прозвали, когда Федя имел неосторожность им сказать, что он тоже Федор Михайлович. Правда, Достоевского Федя еще не читал, но от отца знал.
Оставался последний, шестой урок, география, и Федя, мрачнея с каждой минутой, все больше осознавая себя последним дураком, угрохавшим прекрасный весенний день впустую, маялся у окна в коридоре. В школьном дворе опять появился уже знакомый ему темный «Мерседес».
«За ней приехал, — грустно отметил Федя про себя. — Значит, даже после уроков к ней не подойти. А на что я, собственно, дурак, рассчитывал?»
Вновь заиграла звонковая музыка, и Федя поплелся в класс. Шел он неохотно, еле ноги передвигал и в результате вошел в кабинет последним. Все уже стояли возле парт, приветствуя учительницу. А учительница у стола беседовала с постоянной Олиной соседкой. Федя услышал, как девочка вдруг радостно сказала: «Спасибо», — и быстренько побежала к своему месту.
