На том и порешили. Борис Олегович поднимет трубку и произнесет краткую вступительную речь, которую составил вместе с Ниной Ивановной. А затем она продолжит разговор.
Перед тем как заснуть, глава семейства Беляевых поставил звонок телефона на предельную громкость. Поэтому, когда аппарат среди ночи начал трезвонить, Борис Олегович мигом вскочил.
— Хэллоу! — проорал он в трубку, лихорадочно пытаясь одновременно нашарить выключатель, очки и рукопись.
— Олег? — раздалось тем временем в трубке.
— Итс ноу Олег, итс Борис Олегович! — зачем-то коверкая имена сына и свое собственное на английский лад, громко и четко произнес Беляев-старший.
В это время ему каким-то чудом удалось зажечь лампу и нащупать очки. Он хотел их надеть, но они выпали из еще неверных спросонья пальцев на пол.
— Проклятье! — воскликнул Борис Олегович. — И почему такая темень? Вчера в шесть часов было уже совсем светло.
Боренька, не волнуйся, — уже проснулась Нина Ивановна. — Вот твоя речь. И она протянула ему исписанные листки бумаги.
— Уна моменто! — перейдя почему-то на итальянский, завопил в трубку Беляев-старший. — Аи гоу то спик.
— Боренька, что ты несешь? — схватилась за голову Нина Ивановна. — Они же тебя не поймут!
Таня прекрасно слышала весь этот странный разговор. «Почему Борис Олегович говорит на каком-то жутком английском? — пыталась понять она. — И Нина Ивановна явно в панике. Наверное, у них и впрямь что-то произошло».
В трубке слышались шорох, возня и шумное сопение. Наконец, Беляев-старший нашел под кроватью очки и бодреньким голосом выкрикнул в трубку:
— Йес. Я слушаю.
— Борис Олегович, что с Олегом? — спросила дрожащим голосом Таня.
До Беляева-старшего, который перепутал страницы заготовленной речи, донеслось только имя Олег. Он досадливо поморщился. Его уже стало охватывать раздражение. Поэтому он весьма резким тоном изрек:
— Я уже говорил! Итс ноу Олег. Итс Борис Олегович.
— Олег жив или нет? — только и хотелось услышать Тане.
— Это нье Ольег, — видимо, решил, что так его поймут лучше, Борис Олегович. — Это его фазер Борьис Ольегович.
— Боренька! — уже пребывала в полном отчаянии Нина Ивановна. — Ты срываешь переговоры.
— Я ничего не срываю! — забыв о телефоне, крикнул Борис Олегович. — Это они какой-то дуре поручили мне позвонить! Английского не знает! Русского тоже! Мне что, по-японски с ней разговаривать?
— Что с Олегом? Что с вами? Как вам помочь? — уже всхлипывала на том конце провода Таня.
— Ну вот! — сардонически расхохотался Борис Олегович. — Теперь она еще плачет! Хорошенькие деловые переговоры!
— Ах, Боря, Боря, — всплеснула руками Ними Ивановна. — Я так и знала, что ты все испортишь. Надо было мне с ними разговаривать.
— Хэллоу, черт вас возьми! — тем временем орал в трубку муж. — Что за сцена? Я, например, вери глед. А вы?
— Боря, отдай мне трубку! — решительно потребовала Нина Ивановна.
— На! — проявил на сей раз щедрость Борис Олегович. — Сейчас они и тебя обхамят. Думают, если они иностранцы, то им все позволено.
Нина Ивановна, завладев телефоном, на безукоризненном английском извинилась за «мистера Борис Беляев». По ее словам, он очень неважно себя чувствует. А потому не стоит придавать его словам особенного значения.
Нина Ивановна, может быть, вы мне скажет что случилось? — поторопилась как можно спокойнее проговорить Таня.
чаянии Нина Ивановна. — Ты срываешь переговоры.
— Я ничего не срываю! — забыв о телефоне, крикнул Борис Олегович. — Это они какой-то дуре поручили мне позвонить! Английского не знает! Русского тоже! Мне что, по-японски с ней разговаривать?
— Что с Олегом? Что с вами? Как вам помочь? — уже всхлипывала на том конце провода Таня.
— Ну вот! — сардонически расхохотался Борис Олегович. — Теперь она еще плачет! Хорошенькие деловые переговоры!
— Ах, Боря, Боря, — всплеснула руками Ними Ивановна. — Я так и знала, что ты все испортишь. Надо было мне с ними разговаривать.
— Хэллоу, черт вас возьми! — тем временем орал в трубку муж. — Что за сцена? Я, например, вери глед. А вы?
— Боря, отдай мне трубку! — решительно потребовала Нина Ивановна.
— На! — проявил на сей раз щедрость Борис Олегович. — Сейчас они и тебя обхамят. Думают, если они иностранцы, то им все позволено.
Нина Ивановна, завладев телефоном, на безукоризненном английском извинилась за «мистера Борис Беляев». По ее словам, он очень неважно себя чувствует. А потому не стоит придавать его словам особенного значения.
Нина Ивановна, может быть, вы мне скажет что случилось? — поторопилась как можно спокойнее проговорить Таня.
— О-о! Вы русская? Очень рада слышать голос соотечественницы! — светски отозвалась Нина Ивановна. Затем, зажав рукой трубку, с укором проговорила мужу: — Вот видишь, Боря, а ты ее по-русски ругал. Она наверняка все поняла.
— Во-первых, я не произнес ни единого русского слова, — с чувством собственного достоинства отвечал ей муж. — А во-вторых, поняла так поняла.
— Нина Ивановна! Это же я, Таня! — воскликнула девочка.
— Господи! Танечка! — изумилась мама Олега. — Что случилось?
— У меня ничего, а у вас? — снова заговорила девочка. — Где Олег?
— Да, по-моему, спит, — отвечала Пина Ивановна, — Или удрал куда-нибудь среди ночи? — заволновалась она. — Говори быстро, ты что-нибудь знаешь?
— Ничего я не знаю. Мне просто звонили. Странное Танино объяснение лишь усилило
беспокойство мамы Олега. Не отпуская трубку радиотелефона, она кинулась в комнату мальчика.
— Странно ты как-то переговоры ведешь, — проворчал Борис Олегович.
Но жена не услышала. Вбежав в комнату сына, она зажгла верхний свет. Такса Вульф, спавший рядом с кроватью Олега, изумленно уставился на Нину Ивановну.
— Олег, где ты? — крикнула мать. Мальчик подскочил на постели.
— Ты что? — уставился он на Нину Ивановну.
— Тебе лучше знать, — ответила мама. — Почему Таня звонит ни свет ни заря? Что вы еще там затеяли?
— Почему ни свет ни заря? — взглянул на часы Олег. — Сейчас два часа ночи.
— Как это два? — ничего не понимала Нина Ивановна.
Олег изловчился и выхватил у нее из рук трубку.
— Танька, что там с тобой?
— Ас тобой? — быстро спросила девочка.
— Все нормально, —.ответил Олег.
— Слава Богу! — облегченно выдохнула Таня. — Тогда спокойной ночи. До завтра.
И она повесила трубку. Олег хотел ей перезвонить, но Нина Ивановна выхватила у него из рук телефон.
— Завтра поговорите.
— Но я же вообще ничего не знаю, — возразил сын. — Зачем она мне среди ночи звонила?
Тут в комнате появился Беляев-старший.
— Ну? —уставился он на Нину Ивановну. — Как там с партнерами? Уже поговорила?
— Боренька, ты только не волнуйся, — кротким голосом начала жена.
— Сорвалось! — с драматическим видом воскликнул глава семейства Беляевых. — Они больше не хотят иметь с нашей фирмой дело! Поэтому и поручили звонить какой-то форменной идиотке, которая не потрудилась понять ни единого моего слова!
— Танька не идиотка, — обиженно произнес Олег.
— А ты вообще не в свои дела не вмешивайся! строго взглянул па него отец.
— Ничего себе, не мои дела! — охватило еще большее возмущение мальчика. — Ты Таньку обидел…
— Какую Таньку? — схватился за голову Борис Олегович. — При чем тут твоя Танька?
— Зачем же назвал ее идиоткой? — заело Олега.
— Вы что, все с ума посходили? — грянул Борис Олегович. — Я назвал идиоткой ту идиотку, которая в фирме-партнере работает!
— Боренька, тише! — взмолилась Нина Ивановна. — Иначе у тебя снова подскочит давление. Давай я тебе дам лекарство, и в постельку.
— В гроб мне надо теперь ложиться, а не в постельку, — неожиданно тихим голосом изрек муж. — Партнер от нас отказался. Теперь доходы фирмы уменьшатся вдвое. А это крах.
— Разве партнеры уже звонили? — удивился Олег. — Ты же, папа, говорил, что в шесть.
— Звонили, — скорбно откликнулся Беляев-старший. — И я еще в жизни не сталкивался с таким высокомерным хамством,
— Боренька, это был звонок не от партнеров, — сумела наконец вклиниться Нина Ивановна. — И вообще, сейчас только два часа ночи.
— Два ночи? — сам собою раскрылся рот у главы семейства Беляевых. — То-то, я думаю, почему вдруг стало так поздно светать?
— Да, да, Боренька, — улыбнулась жена. — А партнеры нам будут звонить только через четыре часа.
— Тогда пошли спать, — потянулся Борис Олегович.
Он уже сделал несколько шагов по направлению к спальне, когда его вдруг осенило: с кем-то ведь все-таки они с женой разговаривали.
— Кто же это звонил? — пытливо уставился он на Нину Ивановну.
— Танечка, Олежкина подруга, — объяснила жена.
— Та-ак, — протянул Борис Олегович. Олег с беспокойством смотрел на отца. Тот
