Тот, совершенно не ожидая подобного поворота событий, с грохотом брякнулся в проходе, затем почти тут же сел и, растерянно вращая глазами, сипло произнес:
— И правда коровье бешенство.
Муму попытался пнуть его ногой. Однако на сей раз Баск оказался бдительней. Увернувшись, он схватил Герасима за поднятую ногу и с силой дернул её на себя. Тот рухнул на пол.
— Вообще-то мне нравится, как у вас выходит, — хмыкнул Луна. — Очень даже хорошо получается. Только вот перемена короткая. А кто-то, по-моему, что-то хотел рассказать.
— Вот именно, — Герасим мигом вскочил на ноги.
Сеня последовал его примеру.
— Только выйдем, — тихо произнес он.
Они отправились к своему любимому подоконнику на лестнице. Герасим по дороге продолжал что-то бурчать, однако ярость уже мало-помалу уходила из него. Впрочем, и Варя сейчас предпочитала не отпускать комментариев.
— Ну, ребята, — дойдя до места, начал Сеня. — Кто первый расскажет, я или девчонки?
— Давай сначала ты, — ответил за всех Луна.
— В общем, — начал Баскаков, — я тут с разными людьми потрепался. И прямо не знаю, что и думать.
— Ты, Сенечка, лучше рассказывай, а думать будем мы, — посоветовала ему Варя.
— Ну, короче, Кеша этот Шаронов, — заговорил Баск, — какой-то весь образцово-показательный. Прямо не человек, а сплошные достоинства. Во-первых, на золотую медаль идет. Во-вторых, ни в каких пороках не замечен. Наркотиками не балуется, не пьет и даже не курит. В прошлом году принес нашей «Пирамиде» первое место на городской Олимпиаде по математике. Говорят, его скоро на всероссийскую посылают. А на Олимпиаде по-английскому у него второе место в Москве. Ну, там это, конечно, он член Английского клуба нашей школы, два раза ездил с нашими в Англию, и Ярослав Хосе Рауль Гонсалес собирается ему дать именную стипендию для учебы в университете где-то за бугром.
Девочка, пискнув, юркнула под парту, и вовремя: учебник обрушился на парту.
— Хосе Рауль? — переспросили ребята.
Ярослав Хосе Рауль Гонсалес — миллиардер русского происхождения, родившийся в Латинской Америке и живший сейчас в Соединенных Штатах, возглавлял фонд «Гуманитарное наследие», созданный для поддержки российской культуры. На средства этого фонда, в частности, и существовала экспериментальная авторская школа «Пирамида», которую сам Ярослав Хосе называл «своим любимым детищем» и щедро спонсировал.
Правда, отец Ивана почему-то именовал влюбленного в культуру предков миллиардера не иначе как наркомафиози. Инга Сергеевна возмущалась. «Ну, почему ты, Костя, не веришь, что человеку действительно хочется сделать что-то хорошее для образования и культуры своей исторической родины?» — спрашивала она у мужа. Однако Константин Леонидович оставался при своем мнении. Он полагал, что Гонсалес отмывает деньги колумбийских наркобаронов, о чем сейчас неожиданно и вспомнил Иван. Ибо мнение отца как-то очень хорошо вписывалось в нынешнюю ситуацию
«Так, так, — слушая Баска, размышлял он. — Может, Рауль попросту отбирает перспективных учеников «Пирамиды» для работы на наркомафию? Вот и Кешу пригрел. А заодно его уже в дело пустили. И он потихонечку себе торгует. Так сказать, тренируется. Хотя нет, чепуха какая-то. Если Хосе Рауль, предположим, задумал использовать Кешу в крупных делах, зачем так рисковать. Ведь он запросто может попасться, и тогда прощай все».
— Нет, — продолжал тем временем Сеня. — Тут что-то странное. Одно с другим не вяжется.
— Между прочим, очень даже вяжется, — неожиданно возразила Варвара. — Вот. Послушайте, что мы с Маргошей нарыли. Эта Лика Васильева оказалась очень интересной девушкой.
— Даже, можно сказать, самобытной, — добавила Маргарита.
— Опять какой-нибудь местный талант? — хмуро осведомился Герасим.
— Да можно и так сказать, — усмехнулась Варя. — Только вот гордостью «Пирамиды» её, в отличие от Кеши Шаронова, не назовешь. Учится так себе, на Олимпиады не посылают. И наш дорогой Ярослав Хосе стипендию ей пока не выделил. Правда, ей все его стипендии до фонаря. У неё предки крутые. Ни в чем девушка не нуждается. Сама кому хотите стипендию положит. А вот прошлым летом во время каникул крутые родители свою доченьку на несколько дней потеряли. Вышла девушка из дома погулять и не вернулась. Предки на уши. Естественно, подозревали киднепинг. Но, оказалось, девушка просто загуляла. И нашли её в одной очень веселой, но совершенно неподходящей компании. Что там девушка делала, это, как говорят некоторые, «покрыто мраком неизвестности». Однако скандал был громкий. Правда, среди посвященных. Потому что его быстро замяли. Зачем хорошей девушке портить репутацию?
— Во, клен, хорошая девушка, — вырвалось у простодушного Баска.
— О чем и речь, — фыркнула Варя. — Но это, ребята, ещё не все. Самое интересное впереди. После того, как Лику привели в порядок и оздоровили на каком-то там модном швейцарском курорте…
— В клинику, что ли, для наркоманов возили? — снова вмешался Сеня.
— Я девушка скромная, — потупила взор Варвара, — и в такие пикантные подробности не вдавалась.
— Не вдавалась она, — хмыкнул Герасим. — Скажи лучше, твои информаторы об этом не знают.
— Мумушечка, — похлопав длинными ресницами, ангельским голоском пропела Варя. — В чужом грязном белье предоставляю копаться тебе.
К счастью, реакция у Баска была хорошей, и он вовремя успел перехватить руку Герасима. Иначе не миновать бы Варваре звонкого подзатыльника.
— Вах, вах, — с неопределенным кавказским акцентом проговорил Сеня. — Нэхарашо, малчик, с дэвочками драться. Нэльзя дэвочек обыжать.
— А сама она чего? — на полном серьезе откликнулся Каменное Муму.
— Герасим, — Луна постучал пальцем по стеклу часов. — Перемена кончается.
— Итак, — Варя продолжила историю. — Отдохнувшую девушку Лику первого сентября отправили в школу. Не прошло и месяца, как… только не падайте, — обвела она выразительным взглядом друзей, — у Лики возник бурный роман с образцово-показательным Кешей Шароновым. И, между прочим, родители Кеши по этому поводу пребывали в полном ужасе.
— А Ликины? — поинтересовался Муму.
— Совершенно наоборот. В восторге, — откликнулась Варя. — Но Кешины, когда расчухались, что за фрукт эта Лика, вообще запретили сыну с ней встречаться. Они испугались, что Лика помешает Кеше как следует учиться, ну, и медаль накроется. И стипендия тоже.
— На фига ему при таких крутых Ликиных предках стипендия? — мигом прикинул Герасим.
— Ох, Мумушечка, — с осуждением поцокала языком Варвара. — Не ожидала я от тебя такого цинизма. А ещё из интеллигентной профессорской семьи. И дедушка доктор наук.
— Варька, ближе к делу! — завопил Иван. — Перемена ведь кончается. А Герасима на досуге добьешь.
— Очень гуманно с твоей стороны, Пуаро, — возмутился Муму. — Где твоя мужская солидарность?
— Но Кеша оказался непослушным мальчиком, — скороговоркой продолжила Варя. — И с Ликой по-прежнему встречается. Ох, — закатила глаза она. — Прямо Монтекки и Капулетти. Вернее, Ромео и Джульетта.
Больше она ничего сказать не успела. Раздался звонок. Оставшиеся два урока друзья вели бурную переписку, выдвигая самые разнообразные версии по поводу Кеши и Лики, а также Кешиной сумки. Баск с Герасимом, а точнее, их коллективная записка, отправленная на парту Луны и Ивана гласила: «С этими Монтекки и Капулетти дело нечисто. Он из-за Лики наверняка во что-то влез. То ли денег решил заработать, то ли ей кой-чего достает».
Иван и Павел поняли: «кой-чего» — это в целях конспирации. А на самом деле Баск и Муму имеют в виду, конечно, наркотики. И у них родилась своя версия, как бы совмещающая обе предыдущие. «Полагаем, Кеша зарабатывал именно на это «кое-что», — написали они в ответном послании Муму и Баску. — Наверное, у Лики зависимость от этого «кое-чего». То ли швейцарский курорт не помог, то ли она просто начала все по новой. А предки денег ей, естественно, не дают. Вот она и решила использовать Кешу. А он, дурак, влюбился и попался. Теперь вынужден в поте лица работать на «кое-что». А может, и не работать».
В ответ Иван и Павел получили ещё одну записку от Герасима и Сени: «Мы теперь тоже так думаем». После чего коллективно выстроенная версия была послана по цепочке Марго и Варваре. Ребята видели, как девчонки, прочтя записку, долго о чем-то шептались. Затем, в свою очередь, начали писать. В результате чего у Команды отчаянных возникла ещё одна версия.
По мнению девочек, произошло одно из двух. Либо Кеша спер у кого-нибудь для Лики «кое-что», либо задолжал за него. В первом случае торговцы вычислили его и увели сумку, чтобы поймать с поличным. Из этого следует, что, во-первых, торговцы из нашей школы. А во-вторых, они были очень разочарованы, когда, вместо своего кровного украденного «кое-чего», нашли в сумке дневник и тетради ученика восьмого «А» класса Холмского Ивана.
