Город злодеев. Испорченная магия - Эстель Лор

с ними, если те хорошо заплатят. У них часто водятся деньги, поэтому Урсула контактирует с Элитами куда чаще меня. Из-за своего бизнеса она даже пользуется у них определённым уважением.

Мы отсиживаем урок, переписываясь под партами и пересылая друг другу мемы. Иногда Урсула делится со мной пикантными кадрами, которые поймала лично. Мистер Яго настолько обожает свой предмет, что даже не замечает этого.

– Внимание, класс, – говорит он, хлопнув в ладоши. – Сегодня мы будем проходить Бунт Центра.

Становится шумно: подростки-Наследники начинают переговариваться.

– Почему все вокруг должны говорить о магии и ваших замечательных силах, если их больше нет? Кого они вообще волнуют? – восклицает Кэти. Её светлый хвостик нервно покачивается из стороны в сторону.

Лукас Аттенборо скрещивает руки и откидывается на спинку стула.

– Верно, верно.

– Вообще-то этот урок так и называется: «История магии Королевского города». Наследники – потомки людей с силами. О чём ещё, по-твоему, мы должны тут говорить? – Урсула, наверное, самый самоуверенный человек из всех, кого я знаю. Она высокая, крупная и всегда выходит вперёд, когда ей что-то серьёзно не нравится, как сейчас.

– Урсула, можно мне минуточку внимания? – говорит мистер Яго.

– Конечно, можно. – Она мельком смотрит на него и садится.

– Отлично! – Мистер Яго снова хлопает в ладоши. – Как вы знаете, очень скоро наступает тринадцатая годовщина Магического Марша в Центральном городе, и у людей о нём очень много разных мнений. Но мне не интересны чужие мнения. Мне интересно, что можете сказать вы. Было ли хорошей идеей устроить этот марш? Помог ли он изменить отношение Верхнего города? – Все пристально смотрят на него, но молчат. Мне становится почти жалко этого парня. Наверное, мистер Яго каждый вечер приходит домой, поливает фикус и плачет в подушку, потому что ему целый день приходится иметь дело с нами. – Мисс Харт?

Вот чёрт! Похоже, он заметил, что я задумалась.

– Эм... – Я смотрю на него, затем на Урсулу, но та только пожимает плечами. – Он помог?

Я мало знаю о марше. Я знаю, что тётушка Джия ходила туда с моими родителями и Мираной. Я осталась дома с Мими и дедушкой. Это было до того, как бабушка с дедушкой разочаровались окончательно и переехали в Калифорнию. Я знаю, что тётушка Джия считает марш важным; она постоянно говорит о великолепных музыкантах, которые там были, и что демонстранты пытались вернуть магию или что-то вроде того. Но я почти не знаю, что именно там происходило: частично потому, что весь прошлый вечер гуляла с Джеймсом и даже не притрагивалась к домашней работе; частично потому, что мне сложно представить людей, которые выходят на улицы, чтобы открыто за что-то бороться. Сейчас все недовольные ушли в подполье, и все их усилия кажутся бесполезными.

– Я могу ответить на вопрос. Это было бессмысленно, – подаёт голос Лукас. Выступления против Наследников – его любимое занятие. – Демонстранты стоили Королевскому городу сотни тысяч долларов. Как и положено Наследникам, они грабили, воровали и всё ломали. И чего они добились в итоге? Магия до сих пор мертва, а их глупые теории о заговоре правительства вообще не соответствуют реальности.

– Ну... – Я вижу, что Яго с трудом подбирает слова. – Мне понятна твоя позиция, Лукас, но я хотел бы возразить, что у демонстрантов были благие намерения и они были справедливо обижены отношением к жителям Шрама после Великой Смерти. То, что магия исчезла, сделало весь этот район несколько неуместным, и правительство просто оставило его на произвол судьбы. Нам не хватало инфраструктуры. Например, жители лишились способности испарять мусор, и им понадобились мусорщики, чтобы его вывозить. – Он поправляет очки на переносице, но те сразу соскальзывают обратно. Яго потеет. Похоже, ему сложно обсуждать эту тему на уроке, поскольку он сам является Наследником. Вопрос очень спорный, но школьный учитель обязан быть беспристрастным. – Ты не думаешь, что им нужно было как-то обратить внимание общества на то, что происходило?

– Наследники после Великой Смерти вели себя как отбросы. Они воровали и обманывали. А моя мама постоянно говорит: «если ты ведёшь себя как отброс, то с тобой будут обращаться как с отбросом». – Кэти скрещивает руки на груди.

– О, правда, что ли? – Урсула выглядит так, словно снова готовится встать. – Мне вдруг стало любопытно, как твоя мама зарабатывает на жизнь. Не просветишь? – Она постукивает себя по подбородку. – О, точно. Никак. Она делает маникюр и проводит выходные в спа-салонах, пока наш район гибнет из-за новых предприятий, которые вы, ребята, открываете. Вы всего лишь надоедливые маленькие паразиты.

– Неудачники, – шепчет Лукас. – Магия мертва. Смиритесь. С этим. Уже.

Урсула улыбается:

– Есть множество способов освежевать кота, Лукас. – Она выдёргивает волос с его головы и прячет себе в декольте. Лукас бледнеет. – Осторожнее, а то попадёшь в мой список непослушных детей.

– Ведьма ненормальная, – тихо бормочет Лукас, так, чтобы слышали только мы.

– Ты будишь во мне первобытную жажду насилия, Лукас, – говорю я.

Он смотрит на меня так, словно замечает моё присутствие впервые с начала урока, хотя сидит напротив уже добрых двадцать минут.

– Разве ты не полицейский? – спрашивает он.

– Ага, – поддакивает Кэти. – Разве ты не должна защищать простых граждан?

– Я ещё стажёр, а это значит, я могу делать что хочу. – Хоть я и говорю так, но это неправда. Если я действительно ввяжусь в драку, моя стажировка стремительно закончится.

– Так, ладно, – говорит Яго. – Мэри Элизабет, Лукас и друзья, я хочу вам напомнить, что здесь нейтральная территория, где мы рассматриваем все точки зрения. По крайней мере, мы к этому стремимся, анализируя нашу богатую и сложную историю. Какие ошибки были допущены и как можно избежать их в будущем?.. Хм, то есть сейчас. – Он откашливается. – Мы все можем согласиться, что Магический Марш прошёл не так, как планировалось; однако его суть, первоначальный замысел, была ответом на сложившуюся ситуацию.

– Как? – говорит Лукас. – Как кучка придурков, крадущих телевизоры, может кому-то чем-то помочь?

– Это было потом, – возражает Урсула. – Когда город начал пускать слезоточивый газ. И они вломились в один из крупных государственных магазинов. Это была политическая акция. Никто этого не планировал. Моя мама была там. Она сказала, что на