— Вот видишь, — начал он деланным тоном, — мы все-таки встретились.
— Джастин...
На сцене сейчас полно народу, успокаивала я себя. Если громко крикнуть, меня услышат...
— Не знаю, может, я совсем кретин, но мне показалось, что ты меня избегаешь.
— Чушь собачья.
— Дело в том, что я не сказал тебе всего, что хотел сказать тогда, в пятницу.
Наверное, мне уже пора кричать. Нас разделял всего какой-нибудь метр. Возможно, он не рассчитывает, что я готова оказать сопротивление.
Поздно! Джастин стал медленно приближаться ко мне. На лице его словно застыла маска. Руки засунуты в карманы. Что там у него? Нож?
— Я хотел спросить, — начал наступление Джастин, — ты... Ты с кем идешь на выпускной?
Я уставилась на него с изумлением.
— Тебя что, столбняк хватил? Ведь я знаю, что ты ко мне не совсем равнодушна. Ты считаешь, что я эгоист и все такое, но дело в том, что... Ну...
— Ты что, хочешь быть моим кавалером на выпускном? — удивилась я.
Джастин обольстительно улыбнулся.
— Ну да.
У меня гора с плеч свалилась.
— То есть ты хочешь, чтобы мы вместе пошли на выпускной вечер? — переспросила я.
Джастин засмеялся.
— А что тут непонятного?
Я тоже засмеялась. Надо же, прямо извелся весь! А всего-то хотел спросить насчет выпускного и стеснялся. Разве скроешь от себя самой — я была счастлива.
— Извини, я вовсе не над тобой смеюсь, просто...
Джастин подошел ближе.
— Что? — спросил он мягко. — Что ты сказала?
— Эй, Лиззи! Ты там, наверху? — послышался снизу голос Доны.
Я направилась к двери.
— Иду! — крикнула я и, выпустив Джастина, захлопнула дверь подсобки. Мы двинулись по колосникам.
— Извини, — наконец ответила ему я. — Придется мне тебе отказать.
У Джастина вытянулось лицо.
— Нет, мне действительно очень приятно. Но Кевин только что написал мне, что отец разрешил ему приехать в Шейдисайд на наш выпускной.
— Да?! Ну, поздравляю! — вяло воскликнул Джастин, не сумев скрыть досады.
Мы посмотрели друг на друга, испытывая взаимную неловкость.
— Ну что ж... — пробурчал себе под нос Джастин.
Мы как раз дошли до лестницы, и он первым начал спускаться вниз.
— Привет, Дона, — сказал он, прыгая с последней ступеньки.
Дона была в черных джинсах и зеленом топике пастельных тонов. Кое-где на лице, особенно под глазами, остались следы густого грима.
— Пока, — бросил мне Джастин и, повернувшись, пошел своей ленивой, небрежной походочкой.
Дона вопросительно посмотрела на меня.
— Что там у вас еще за история? Я улыбнулась и рассказала.
— И он приглашал тебя на выпускной? — Дона вздохнула, то ли с облегчением, то ли с досадой. — Нет, не может быть!
Меня задело, что она так удивилась.
— А почему бы и нет?
— Да просто... — Дона толкнула меня локтем. — Ну? А ты-то что ему ответила?
— Я сказала, что уже иду с Кевином.
Мне показалось, Дона была разочарована и сразу потеряла всякий интерес к предмету разговора.
— Ах да, я же совсем забыла, — сказала она. — Ладно, ты скоро?
— Еще пять минут, — ответила я.
Дона стянула со стула мою тяжелую кожаную куртку.
— Не жарко? — съязвила она, натягивая ее на себя. — На дворе-то скоро лето...
— Меня все время трясет.
Из раздевалки вышел Роджер Браунмиллер, который играл у нас дядю Макса, и окликнул Дону:
— Ты идешь?
Кроме нас, только он еще оставался за кулисами.
— Я подожду Лиззи.
— Смотри, не ходи одна, — крикнул он уходя.
— Спасибо тебе, — бросила ему вслед Дона и повернулась ко мне. — Ты даже не представляешь, сколько народу просило меня не падать духом и не кончать жизнь самоубийством! У меня что, уже — Да мы с тобой, наверное, одна хуже другой.
— Ну, спасибо за комплимент. — Дона выбежала на сцену. — Давай быстрей! — крикнула она, дергая вверх-вниз молнию моей куртки. — А то у меня от страха мурашки бегают! Тут же ни души!
Лучше бы она мне не напоминала. Увлекшись репетицией, я на пару часов совсем забыла про наши страхи. И вдруг сознание того, что мы остались одни в полутемном зале, вернуло меня с небес на землю.
Сначала я вспомнила Элану. Потом потянулись другие тягостные воспоминания.
— Я уже почти готова!
Теперь я потеряла Дону из поля зрения. И она не ответила.
— Дона? — снова крикнула я. — Пожалуйста, не играй в прятки. У меня нервы не железные.
На сей раз она ответила. Душераздирающим криком.
Я бросилась на полуосвещенную сцену. Доны нигде не было.
И тут я услышала звуки какой-то возни. Я повернулась и с ужасом увидела...
В противоположной кулисе Дона отчаянно отбивалась от какого-то типа.
— Дона! — взвизгнула я и бросилась ей на помощь.
То была смертельная схватка. Обе фигуры слились в одно темное пятно, но я все же разглядела на мужчине бейсболку и темно-бордовую бейсбольную куртку.
— Перестаньте! — кричала я.
Мысли мои лихорадочно прыгали. Кто это? Кто напал на Дону?
Мужчина казался слишком изящным для Лукаса. Я перебирала в памяти всех, стараясь вычислить преступника.
— Джастин?
В полутьме кулис сверкнул клинок. У него в руке нож!
Дона тоже заметила лезвие и вскрикнула от ужаса. Противники сцепились намертво, напоминая теперь что-то вроде статуи. Глаза обоих были прикованы к ножу. Дона силилась отвести руку нападающего назад. Мужчина изо всех сил гнул ее вперед.
Он был явно сильней и все увереннее одолевал сопротивление. Его рука стала медленно опускаться. Нож приближался к жертве.
Ближе.
Ближе.
Клинок уже почти коснулся Доны.
— Убери нож! — заорала я, рванув к ним изо всех сил.
По лицу что-то больно ударило.
Я налетела на толстый черный кабель и грохнулась на пол. Удар был такой, будто меня огрели по башке бейсбольной битой.
В голове звенело. Я с трудом поднялась на четвереньки.
Дона пронзительно закричала.
Убийца замахнулся и вонзил нож ей в грудь.
Я опоздала. Дона обмякла, разжала пальцы, впившиеся в руку убийцы, и медленно сползла на пол.
Какое-то мгновение он стоял, взирая на ее безжизненное тело, потом повернулся ко мне. Наши глаза встретились.
В его руке по-прежнему был нож. Теперь уже окровавленный.
Это была кровь Доны.
Он быстро шел на меня из-за кулис, а я пятилась и пятилась на освещенную сцену. И тут я наконец увидела, кто это.
— Симона! — ахнула я. — А мы думали...
— А вы думали, я мертва? — Симона ухмыльнулась. — Конечно, вам ведь всем хотелось, чтобы я умерла, а?
— Ты что? Да мне...
— Нет, я не могла позволить себе умереть, Лиззи! Мне слишком много надо было сделать.
Я пятилась все быстрее. А она все наступала.
— Я сама инсценировала свое исчезновение, — сказала Симона. Ее глаза блестели, рот перекосило от злобы. — Я разыграла все от начала до конца. Я знала, моим родителям будет наплевать, если я исчезну. И знаешь, почему? Потому что всем на меня наплевать. Всем!
— Симона, зачем ты так... — робко начала я.
— Заткнись! — заорала она, оборвав меня. И потрясла окровавленным ножом, угрожая мне. — Мои родители никогда обо мне не заботились. Их волновал только гольф и «мартини». И Джастин тоже не любил меня. Он меня просто использовал. Никто не любил меня. Никто!
Я продолжала пятиться.
— Не понимаю, — пыталась остановить ее я, — зачем убивать подруг? Да, мы все претендуем на звание королевы. Но совсем не похоже, чтобы ты когда-нибудь по-настоящему хотела...
Презрительно фыркнув, Симона сдернула с головы бейсболку и театральным жестом откинула назад свои длинные темные волосы.
— При чем здесь звание королевы? — язвительно парировала она. — Да мне на него плевать, глупые вы курицы! Я убивала тех, кто предал, кто встречался с Джастином за моей спиной...
— Но, Симона...
— Брось, Лиззи, — сказала она. — Не пудри мне мозги.
Пятясь назад, я прошла уже почти всю сцену. Еще шаг — и я окажусь в левой кулисе. В темноте. Но у меня не было выбора. А Симона была неумолима.
— Да, я так хотела, чтобы Джастин любил меня! — продолжала она, снова резким движением отбросив волосы назад. — Когда у меня ничего не получилось, я решила отомстить ему: убить всех его подружек. Пусть испытывает ту же боль, что и я. Думаю, он уже понял, в чем дело. Во всяком случае, я надеюсь. — Симона захохотала. — В бейсболке Джастина я похожа на парня, а? В кинотеатре ты прошла совсем рядом и не узнала меня.
