— Шахт в тридцати девяти милях отсюда нет, — сказала мисс Грин. — Все старые шахты расположены в Вердант Вэлли или в Хэшнайф-каньоне. Они не имеют номеров, и люди сообщили мне, что обследованы все подземные ходы.
Они посмотрели друг на друга в полном отчаянье.
— Запись Боба означает, что все они где-то поблизости, — медленно произнес Юпитер. — И они в опасности. Но как мы можем найти их?
Прижавшись спинами к каменной стене, крепко стянутые веревками по рукам и ногам, сидели Боб и Чанг в пещере, открывавшей ход в шахту, где Пит спрятал жемчуг.
Вплотную к мальчикам, не спуская с них глаз — как бы не сбежали, — подремывали двое людей — людей Енсена.
Но куда убежишь со связанными ногами?
Их везли сюда, положив на пол в фургоне и закрыв одеялами. Потом, когда машина не могла двигаться дальше среди скал, их повели, крепко держа за руки. И вот теперь они сидят здесь и ждут, пока возвратятся из шахты Пит и Енсен.
— А ты веришь мистеру Вону? — спросил Боб. — Что он имел в виду, когда говорил, что все будет в порядке, если отыщется жемчуг?
— Я ему верю, — Чанг отвечал медленно, взвешивая каждое слово. — Это очень мудрый старик. Он ведь из старого Китая. Даже здесь, в современном Чайнатауне, который стал совершенно американским, он живет на старый лад, и причем живет скрытно. Я даже думаю, что большая часть его дома находится под землей. И вполне вероятно, что ему на самом деле сто семь лет. Я видел, как боится мистера Вона Енсен. Думаю, что нам ничего не угрожает, если Пит отдаст Енсену этот жемчуг.
— А вдруг Пит не сможет их найти? — спросил Боб.
— Найдет, — уверенно произнес Чанг. — Пит толковый малый.
— Очень надеюсь на него, — прошептал Боб. Они разговаривали шепотом, чтобы не прерывать дремоту двух своих стражей. — Ты знаешь, они положили в наши карманы все, что отняли: мой мелок, блокнот, карандаш, нож — все.
— Это значит, они собираются отпустить нас, — сделал вывод Чанг.
— Если только Пит сможет найти жемчуг, — вздохнул Боб.
Он вспомнил, как неотличимы друг от друга каменные обломки в подземных коридорах. Ничего удивительного, если Пит не сможет определить нужный ему камень. О том, что жемчуг спрятан под черепом раздавленного животного, Боб не знал. Это была тайна Пита.
Боб тоже владел своей собственной тайной. Он поделился бы ею с Чангом, но боялся, что его услышат их сторожа.
Так они сидели и ждали, а всего лишь в миле с небольшим от них Юпитер, мисс Грин и другие безуспешно старались понять, где можно отыскать мальчиков. Никому не приходила в голову мысль о Хэшнайф-каньоне — ведь его уже обследовали и ничего не нашли. Еще бы — «исследованиями» занимались люди Енсена, они же и доложили о безуспешности своих усилий.
А в это время их хозяин, конвоируя Пита, пробирался по подземным галереям. Фонари высвечивали причудливые тени в узких каменных закоулках.
— Не вздумайте меня провести, суслики, — рычал Енсен. — Мы загнали ваших лошадей в каменный мешок рядом с провалом, наполненным водой в конце Хэшнайф-каньона. Не получу я жемчужины — вы все трое и нырнете туда. А выглядеть это будет как ужасный случайный инцидент. Я первый буду проливать над вами горючие слезы.
Питу было страшно. Он не сомневался, что этот огромный, разъяренный мужчина именно так и поступит с ними. Поскорее достать бы этот жемчуг и вложить его в ручищи Енсена.
— Вы сопляки, — фыркнул Енсен. — Решили, что надули меня. Да я сразу же раскусил ваш трюк, как только увидел, что вы спустились в Хэшнайф. Я об этих шахтах знаю все. Я всегда, где бы ни оказался, как следует — обнюхиваю окрестности — пригодится, если надо будет смываться поскорее. А тут я на десять миль вокруг каждый пригорок, каждую щель облазил.
Наконец они подошли к обрушенной кровле. Дальше мог продвигаться только Пит. Напутствуемый последними угрожающими предостережениями Енсена, он лег на живот и пополз на встречу с желанным Жемчугом.
Проделав раньше этот путь уже дважды, он теперь уложился в хорошее время. Вскоре он мог распрямиться и зашагал по галерее, направляемый метками зеленого мелка Боба.
На тройном перекрестке он уверенно свернул вправо, и коридор привел его к тому месту, где лежал ослиный скелет.
Лежал раньше.
Потому что теперь его не было!
Пит застыл как вкопанный. Холодный пот выступил у него на лбу. Скелета не было! Он не увидел белых костей!
На их месте лежал камень. Огромный, как грузовая тачка. Поломанные крепежные стойки и зияющая дыра в кровле показывали место, откуда сорвался этот кусок породы. Он рухнул прямо на ослиный череп, превратив его в мельчайшую пыль. Такой же пылью стали и хрупкие жемчужины, смешавшиеся с тем, что осталось от костей.
ТАИНСТВЕННЫЕ ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТЬ
Когда к нему вернулась способность соображать, Пит понял, что произошло. Он вспомнил, как ходила ходуном кровля, как колебался под ним несколько мгновений грунт — маленькое землетрясение в глубинах Сен-Андреаса.
Эхо этого землетрясения вырвало кусок породы, обрушило его на Призрачный жемчуг и превратило сокровище в прах!
Теперь, как бы ему этого ни хотелось, он не может отдать жемчужины Енсену.
Без всякой надежды он все же попытался сдвинуть камень. Но сил его явно не хватало на это. Да и к чему? Грунт был скалистый, а когда камень падает на камень, все, что оказывается между ними, погибает.
Так что же делать? Он может повернуть к перекрестку и потом, пользуясь знаками Боба, дойти до Глотки. Он проскользнет сквозь нее и окажется в винных подвалах. Но он же ничего не сможет понять в лабиринте ходов по ту сторону! Он неминуемо заблудится там, и пройдет немало дней, пока он сумеет выбраться или же его отыщут. И во всяком случае, он никак не сможет помочь Бобу и Чангу. Енсен исполнит свое страшное намерение, так и не дождавшись появления Пита с жемчугом.
И тут Пит вспомнил о фонаре с камешками, спрятанном им под скалой.
Со слабой надеждой, что ему удастся перехитрить Енсена, он повернул в обратный путь. Неподалеку от тройного перекрестка он увидел сложенную им стрелу, указывающую на большой камень.
Фонарь был там.
Теперь он жалел, что не оставил жемчуг в фонаре. Но ослиный череп казался таким надежным убежищем! Кто мог предсказать землетрясение? Теперь он не торопился. Чтобы обмануть Енсена, все надо было тщательно продумать.
Единственной слабой надеждой Пита было то, что Енсен схватит фонарь и не станет открывать его.
Он дошел до участка с обрушенной кровлей и пополз на животе к тому концу, где его нетерпеливо ждал человек, уже увидевший в узком лазе свет фонаря.
— Давай скорее, — кричал Енсен. — Я уж подумал, что ты там крутишь. Тебе же лучше поторопиться.
Пит не спешил. Он тащился как можно медленнее, сердце его учащенно билось. Наконец, он выбрался из лаза, выпрямился и принялся стряхивать с одежды пыль и каменную крошку. Енсен не дал ему закончить свой туалет.
— Давай сюда фонарь, — рявкнул Енсен и, выхватив фонарь из-за пояса Пита, помахал им в воздухе, почувствовал его тяжесть и быстро сунул к себе в карман.
— А теперь пошли, — скомандовал он. — Надо побыстрее отсюда выбираться.
Размашистым шагом он двинулся к выходу из подземелья. Пит, не веря самому себе, последовал за ним.
Но, едва пройдя десяток шагов, Енсен остановился и повернулся к Питу.
— Почем знать, ты, может, чего-то и придумал, — проворчал он. — Не очень-то я доверяю этим штучкам. Слишком ты смышленый для своих лет.
Он выдернул из кармана фонарь, отвинтил дно колпака и сунул туда палец. Ноги Пита сами по себе пришли в движение. Он осторожно начал продвигаться мимо Енсена, надеясь проскочить вперед прежде, чем тот заметит его движение.
Он быстро шагнул вперед, но как раз в этот момент великан выбросил в сторону ногу и поддел Пита подножкой. Пит с размаху растянулся на каменном ложе галереи и некоторое время лежал ошеломленный, потом медленно, морщась от боли, стал приподниматься.
Но теперь Енсен уже увидел, что вместо бесценных жемчужин фонарь прятал в себе несколько мелких камешков, завернутых в носовой платок. Он рассвирепел настолько, что почти потерял дар речи. Бормоча нечленораздельные ругательства, он рывком поднял Пита и выхватил нож.
Даже в неярком свете фонаря лезвие сверкнуло грозно.
Держа Пита за ворот, Енсен приставил нож к его спине и коротко бросил:
— Иди!
И Пит пошел, слыша за спиной тяжелое дыхание разъяренного человека.
— Ты понимаешь, что это означает? — сказал Енсен, когда ярость несколько отпустила его. — Мистер Вон дал мне полную свободу, если вы попробуете валять дурака. Через несколько часов поднимется солнце, но никто из вас его не увидит!
Пит даже и не пытался объяснить, что же произошло с жемчужинами. Да Енсена это ничуть не интересовало. Он знал только одно: жемчуг ему не отдан.
Вскоре они вышли к пещере, которая была входом в шахты. Свет фонаря тускло осветил свернувшиеся у стенки пещеры фигурки Чанга и Пита; мальчики, казалось, спали, за ними смутно угадывались тени двух их сторожей.
